Андрей Вольмарко - Дебют

Джейн едва заметно покачала головой. Наверное, так чувствует себя мать, оставляя пятерых детей одних дома и слушая их уверения в том, что по её возвращению ничего не будет разбито.

Пока лекарь собирался, все неловко молчали. Уже у дверей нидринг остановился и повернулся к замершему у стены Джузеппе.

— Я пришлю её милости лекарства. Проследите за тем, чтобы она вовремя принимала их. Трижды в день, после еды.

— А я прослежу, чтобы эти лекарства кто-нибудь пробовал до её милости, — тихо проговорил Серпенте, буравя недоверчивым взглядом Ройфе.

— Как вам будет угодно. Если пожелаете, я готов сам пробовать их у вас на глазах, — безразлично пожал плечами нидринг. — Ваша милость, господа, — и он, поклонившись, гордо вышел прочь.

На пару мгновений кабинет казался застывшим. Джузеппе замер статуей у стены, кажется, даже не дыша. В воздухе повисла тишина и ярко блестящие в золотом свете пылинки.

А затем Теобальд тяжело вздохнул, и время снова пошло своим чередом — Джузеппе шелохнулся, Серпенте прочистил горло, и из открытого окна налетел сквозняк.

— Прошу прощения, ваша милость, — каноник сейчас выглядел образцом раскаяния и смирения. — Похоже, я выбрал самое неудачное время для визита.

— Не переживайте об этом, фра Теобальд, — на самом деле, его визит любое время делал неудачным.

— Не могу, ваша милость, — он сокрушающейся покачал головой. — Я вижу, что вам сейчас действительно нужен отдых. Но дело, с которым я приехал, не потерпит ожидания.

Интересно, сколько в итоге длился её отдых с того момента, как лекарь вышел отсюда? Два удара сердца? Три? Впрочем, какая разница. Лучше уж так, чем бессмысленно лежать и смотреть в потолок.

— Думаю, одно обсуждение я смогу выдержать.

— Благодарю. Я хотел бы…

— Он хочет, чтобы вы выпустили ункасино, — резко бросил Серпенте, заставив каноника недовольно сморщиться. — Он хочет, чтобы стража отпустила этих ублюдков и извинилась перед ними!

Джейн с подозрением взглянула на Теобальда. Она ожидала этой просьбы от Пасиенте, от Четырёх Семей, даже от самого Серпенте — но уж никак не от каноника.

— Как интересно, — медленно проговорила она. — Это правда, фра Теобальд?

— Да, ваша милость. Не так прямо, — но, в общем-то, да. Жаль, что фра Серпенте, как и подобает человеку военному, миновал детали.

— Я… — начал было Серпенте, но каноник оборвал его взмахом руки.

— Фра Серпенте, прошу. Давайте не будем утомлять её милость нашими спорами.

Генерал-капитан лишь хмыкнул и показательно отвернулся. Каноник, судя по его едва заметной улыбке, воспринял это как личную победу, и снова повернулся к Джейн.

— Ваша милость, на прошлой неделе в городе арестовали почти сто человек. Сто человек! — каноник поднял палец вверх и чуть приподнял брови. — Самый большой арест за всю историю Лепорты. Об этом писали во всех листовках — и, поверьте мне, пишут до сих пор.

— Фра Теобальд, я читаю листовки, я знаю, о чём там пишут, — Джейн устало потёрла переносицу.

— Значит, вы знаете, в чём проблема, — каноник сурово нахмурился и сложил руки на своей трости. — Прошла уже почти неделя. И никому из них не было предъявлено обвинение. Никаких судов. Ничего!

Джейн бросила быстрый взгляд на Серпенте — тот теперь напряжённо вслушивался в разговор.

— Люди в городе волнуются, ваша милость. И я тоже.

Джейн скорее поверила бы в то, что за дверями её кабинета ждёт Совет Виареджио, готовый к сдаче и вассальной клятве.

— Люди переживают. Некоторые говорят, что вы арестовали тех, кто выступал против вас. Агенты новостных листовок, офицеры стражи, мои помощники, цехмейстеры — все они, если верить слухам, говорили не самое лучшее о вас. А часть патрициев беспокоится, что следующими будут они.

— Дайте догадаюсь — та часть, которая связана с ункасино, — хмыкнула Джейн.

— Да, ваша милость, — каноник неловко скривил губы, будто бы слова жгли ему рот. — Вас начинают бояться. Некоторые говорят, что прошло уже почти четыре месяца, как вас выбрали, а ничего не изменилось. Люди всё так же беднеют, работы всё так же нет — а теперь ещё и аресты. Они жалуются, что у них… — он неловко замолчал, глядя ей в глаза.

— Всё ещё нет курицы, — мрачно закончила за него Джейн.

А на что ещё она вообще рассчитывала? На то, что люди будут покорно терпеть и ждать, когда её усилия дадут плоды? Так никогда не бывало. И не будет. Все хотят всё и прямо сейчас.

— Вот те мелкие и незначительные детали, которые упустил фра Серпенте, — голос Теобальда уверенно рокотал, заставляя Джейн слегка морщится. — Мы только начали нашу работу, и мы не можем позволить, чтобы город раскололся сейчас. Если мы выпустим ункасино, мелкий патрициат успокоится, и…

— Этого не будет.

Старик осёкся на полуслове. А Джейн, глубоко вздохнув, продолжила:

— Все арестованные — шпионы Виареджио, — она бросила предупреждающий взгляд на Серпенте. Незачем Теобальду знать о Ящерицах. По крайней мере, пока. — Вы хорошо помните Конституцию Лепорты, фра Теобальд? Какое наказание следует за предательство города и его народа?

По морщинистой шее каноника прокатился комок, когда он потрясённо сглотнул.

— Казнь, — едва слышно произнёс он.

— Казнь, — жёстко повторила Джейн. — Как только мы предъявим обвинения, мы будем обязаны казнить почти сто человек. Как вы думаете — народ поддержит это? — возможно, и поддержит. Никто не любил шпионов и предателей. Только вот Джейн совершенно не хотелось становиться тем человеком, который легко подпишет приказ о убийстве ста человек. Не важно, насколько и в чём они виноваты. — Как вам такие мелкие детали?

Она ожидала, что теперь ему будет нечего сказать.

Но вместо этого Тебальд возбуждённо подался вперёд.

— Значит, нам точно нужно выпустить ункасино.

Джейн ошарашенно моргнула, не в силах поверить в услышанное. За спиной каноника недоумённо переглянулись Кальдо и Фреддо. Даже Джузеппе, кажется, слегка приподнял бровь.

— Простите, что? — раздражённо прошипела Джейн. Злость придала сил, и она, стиснув зубы и наплевав на головокружение, приподнялась на подушках. — Как, чёрт возьми, ункасино связаны с этим?

— Если собираешься излить гнев на одного — даруй милость другому, дабы не усомнились в твоей справедливости, — невозмутимо произнёс Теобальд. — Третья Книга Истин, глава пятнадца…

— Фра Теобальд, — холодно прервала его Джейн. — Возможно, мне сейчас показалось, но, по-моему, только что вы согласились с тем, чтобы город казнил сто человек, включая двух ваших помощников, лишь бы я выпустила из тюрьмы два десятка нашкодивших детишек патрициев? При этом прикрываясь священной книгой? — она сощурилась и наклонила голову.