Алексей Янинин - Обвиняется... сенсация

— Что ты откопал на этот раз, герой сыска? — откликнулся Дорфмайстер. — За тобой нужен глаз да глаз. А то так недолго и до того дня, когда «специалистом по темным делам» начнут звать тебя, а не твоего шефа. Слава богу, что ты еще иногда не слушаешься старших, лезешь не туда, куда надо, и набиваешь себе шишки. Что на этот раз откопал? Раскрыл убийство Джона Кеннеди? И выяснил, что фамилия убийцы… Освальд?! — рассмеялся Дорфмайстер.

— Мне всегда трудно понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно! Между прочим, Лотта просила передать, чтобы ты сегодня не опаздывал по своей привычке, — не остался в долгу и Макс. — Как-никак обручение — это событие. По крайней мере в ее жизни. Мне сейчас рассказали отличную шутку. Тебе как раз подойдет. Знаешь, что такое обручение? Это значит — застолбить участок и пойти искать лучший. Ну, ты сегодня выслушаешь своего любимого ученика?!

— Валяй! Пару минут уделю как будущему родственнику, — милостиво разрешил Дорфи. Он был в отличном настроении. Сегодня у него праздник. Конец сомнениям — он выбрал свою единственную женщину. Нет, лучше сказать, единственную жену. Женщин может быть еще много. Как говорится, любим одних, женимся на других, встречаемся со всеми остальными.

— Ты помнишь это убийство Кроммера в Женеве?

— Макс, опять набьешь шишку. Потеряешь время впустую, — сразу оборвал его Аксель. — Мы же уже все высосали из этого дела. Никакого убийства не было. Было самоубийство, замаскированное под убийство. Кроммер, потерпев крушение своих честолюбивых политических планов, покончил с собой. А маскировкой попытался снять с себя подозрения в причастности к скандалу. Давай не будем больше возвращаться к этой теме. Мы же вместе с тобой разоблачили и Кроммера, и Шпукера. Мы были первые, кто решился это сделать. Позже к таким же выводам пришла и специальная комиссия ландтага. Мы угодили и правым, и левым, даже боднули Шпрингера. Создали себе репутацию «объективного журнала». Чего тебе еще надо? Сколько раз я тебе говорил — у нас проблемы с безработной молодежью. Это интересует читателя больше, чем весь твой Кроммер. Ведь у каждого подрастает сын или дочь. Займись лучше молодежью! — Раздраженный, что его вывели из состояния равновесия, Аксель чуть не сорвался на крик, но тут же успокоился. — Слишком часто показывать безработных не надо, но иногда стоит, особенно когда безработными оказывается всякая шпана. Ведь любой трудолюбивый молодой немец в состоянии найти рабочее место. Ты сам тому пример.

— Я все понимаю, Аксель! Но не могу заставить себя думать о другом. Ведь это было мое первое дело. И вот я думаю, думаю и вспомнил наш с тобой фокус с компьютером для продажи билетов. Ведь если мы смогли додуматься до этого и если допустить, что его хотели убить, то наверняка кто-то мог и повторить наш фокус.

Своей горячностью Макс зажег бы кого угодно. Но его шеф, сделавший на этом деле себе имя, почему-то больше не желал о нем даже вспоминать.

— Но ты забываешь, что далеко не у всех папы лучших друзей — боссы в авиационном бизнесе! И не каждый папа для друга своего сына станет ворошить память компьютера, — вновь с иронией отозвался Дорфмайстер.

— Оказывается, для этого совсем не нужно быть в авиационном бизнесе. Я пошел в наш автоматизированный центр информации, запросил из памяти все материалы, где встречается слово «компьютер», и, просидев там два дня, нашел вот это сообщение. А уже к нему и саму статью, на которую здесь ссылаются. Взгляни-ка…

В один из ненастных осенних вторников, когда все кругом спасаются от насморка иди какой-нибудь новой изощренной формы гриппа, в приемной председателя правления «Дойче банк» во Франкфурте-на-Майне раздался телефонный звонок. Некто, неприятно поразивший подошедшую к телефону секретаршу внезапностью звонка (она как раз намеревалась похвастать перед подругой новой купленной на распродаже комбинацией), звонким голосом — и это в то время, когда все «приличные» люди либо чихают, либо кашляют, — попросил к телефону самого председателя правления банка господина Вильгельма Кристиана. Мол, дело у него «весьма срочное и никак не терпящее отлагательства». Речь якобы шла о святая святых всех банковских операций — тайне вкладов, сохранить которую стремится любой из банкиров и вкладчиков.

«Видно, первое впечатление, пусть даже и от голоса, все-таки самое верное, — не смогла удержаться, что бы не похвалить себя за проницательность, секретарша. — Еще один сумасшедший, проникший в тайну. И это уже, наверное, две тысячи первый лишь за то недолгое время, что я здесь работаю. Как же они не могут понять, что на охране банковских секретов стоит мощнейшая «служба безопасности», новейшая электроника, последние достижения науки и техники? Но я-то, я-то молодец, сразу поняла, что звонит какой-то псих».

— Господин председатель правления сейчас занят и не может заниматься пустяками, — отбрила она нахала. — Но я обязательно передам ему вашу просьбу о встрече. Перезвоните завтра в это же время. Да, прошу прощения, я не расслышала ваше имя!

— Моя фамилия Ланге. Вольфганг Ланге. Всего доброго, фройляйн, до завтра.

«Все-таки выдержка — великое дело. Действует безотказно даже на ненормальных. До завтра он забудет свой «секрет», ну а уж номер нашего телефона тем более. Шефу даже и сообщать о звонке не стоит», — подумала секретарша.

Незадачливая прорицательница и не догадывалась, что собственная самоуверенность уже через день лишит ее рабочего места. Ланге перезвонил завтра. В приемной оказался представитель банка по связям с прессой Вальтер Вебер. Господину Веберу хватило пятиминутного телефонного разговора, чтобы осознать всю серьезность положения. Как оказалось, в руки Вольфганга Ланге попала секретнейшая информация о клиентах «Дойче банк», копии их счетов с указанием, когда и куда вложена та или иная сумма. Среди лиц, досье которых находились в руках Ланге, упоминались и бывший обер-бургомистр Франкфурта-на-Майне, и нынешний министр по делам окружающей среды, охраны природы и безопасности ядерных реакторов Вальтер Вальман, и бывший председатель Федерального объединения союзов немецких работодателей Отто Эссер, несколько «нефтяных шейхов» из Кувейта и других арабских стран.

— Думаю, что вашему банку будет неприятно увидеть подобный материал опубликованным в прессе, — заканчивал пятиминутный разговор Ланге. — Как видите, нам есть о чем побеседовать, ведь мне тоже не доставит большого удовольствия начинать подобный скандал. Кстати, чисто в порядке дружеской услуги — уберите эту дуру, разговаривавшую со мной вчера, как с умалишенным.