Александр Горский - Большая игра

Полковник неожиданно озорно щелкнул пальцами. Было видно, что он очень собой доволен, и надеется получить одобрение и от Подгорного.

— Вы бы знали, каких трудов нам стоило получить согласие Министерства обороны на допрос их сослуживцев. Сам председатель Следкома подключался. Однако получили. Все они показали, что Свирский и Лысак были неразлейвода, а после увольнения Лысака со службы продолжали общаться. В итоге мы решили присмотреть и за Свирским. Вот он-то в итоге и прокололся! — Реваев широко улыбнулся, потянулся к стоящему на столе графину с водой, налил себе полный стакан. — Лысак и Миша Гуцул, ваш так называемый Мигель, опасались прослушки, поэтому почти не общались между собой, плюс к этому у них были еще телефоны с симками на других людей, которые мы не отслеживали. А вот Свирский однажды не выдержал и позвонил Лысаку со своего личного номера. Лысаку-то он звонил на левый телефончик, и его мы не слушали, а вот номер самого Свирского был в работе. После этого мы установили тайный номер Лысака, а затем и Гуцула. Дальше все быстро прояснилось. Инициатором всей этой истории, как оказалось, был не Мигель, а именно Лысак. Он слышал какие-то обрывки разговора вашего отца, на основании которых сделал вывод, что Гуцул действительно станет наследником всего ресторанного комплекса. Он рассказал об этом Мигелю, он же и убедил его, что ждать наследства естественным путем, возможно, придется еще слишком долго.

— Я только не очень пойму, вы их до сего времени слушали и ничего не делали? — Максим был озадачен.

— Вам никогда не угодишь, — рассмеялся Реваев, — их было так интересно слушать, что мы не могли оторваться, поэтому и не спешили. А если серьезно, то мы хотели установить, где оружие, Свирский же унес винтовку после убийства. Тогда бы у нас уже были железобетонные доказательства. И вот последний месяц Свирский стал активно требовать денег. В итоге Лысак и Гуцул предложили Свирскому закончить недоделанную работу. Видите ли, Максим, ваш Мигель действительно верил в то, что весь ресторанный комплекс отписан ему по завещанию вашего отца. Однако, очевидно, он предполагал, что, возможно, будут какие-то препятствия с вашей стороны. Свирский в тот день должен был убить вас обоих на том крыльце, для этого вас туда Лысак и позвал. Однако по своей природной строптивости вы не сразу согласились и вышли чуть позже, чем ожидалось. Вы же знаете, в здании над входом очень большой козырек, закрывающий обзор. Поэтому, когда ваш отец стал подниматься по ступеням, Свирский не выдержал, побоялся упустить его и сделал первый выстрел, а потом был вынужден уйти с крыши дома напротив, так как боялся, что его заметят охранники.

— Твари какие, — пробормотал Макс, он почувствовал, что руки его задрожали, дышать стало тяжело.

Реваев налил ему воды, дождался, когда Подгорный опустошит стакан, и продолжил:

— После этого на время они затаились. В завещании, естественно, Гуцул не упоминался, а вы сами были вполне себе живы и здоровы. В итоге им надоело ждать. Особенно Свирскому. У него не было постоянной работы последнее время, хотя он и получал пенсию по ранению. Но там, сами понимаете, деньги не большие. И два дня назад Свирский приехал в ваш чудесный город. Я осмелился предположить, что прибыл он по вашу душу. Ну и прилетел тоже. Только уже за их… душами, если они, конечно, у них есть.

— Вы что, хотите сказать, что они собрались перебить всю нашу семью из-за какого-то паршивого ресторана? Да и зачем, если их нет в завещании? В голове не укладывается!

Макс возбужденно вскочил на ноги, подошел к окну. Из окна кабинета был виден только внутренний двор областного Дома правительства, заполненный рядами служебных машин. Засунув руки в карманы, Подгорный тяжелым шагом прошелся по кабинету из стороны в сторону и наконец вернулся обратно за стол.

— Я думаю, что всю не понадобилось бы, — успокоил его Реваев. — Ваша супруга слишком слаба, а дети слишком малы, чтобы управлять бизнесом. Наступила бы эра управляющих. Хочу вам сказать, что это не такой уж редкий случай, когда директора, управляющие бизнесом, пытаются избавиться от собственника. Не думаю, что ваши родственники смогли бы контролировать денежные потоки. Вот уж не знаю, один только клуб они бы потеряли или еще чего лишились?

— Это уже сейчас в вас фантазия забурлила? Зависть к капитализму? — осведомился Подгорный. — Что на заводе, что на центрах у нас директора уже по много лет работают, уж если им не верить, то кому тогда вообще верить можно?

— Нет, Максим Сергеевич, это жизненный опыт во мне бурлит, — снисходительно ответил полковник, — знали бы вы, сколько верных друзей и соратников готовы принять из ослабевших рук тяжкую ношу, особенно если это ноша с деньгами… Мир построен на предательстве. Готовность человека предать ближнего своего — это неизменная константа на всем протяжении существования человечества. Но это все лирика. Вы же сейчас на обед в клуб собирались, наверное, ехать?

— Теперь и не знаю. — Подгорный был настолько ошеломлен всем услышанным, что ему было уже совсем не до обеда.

— А вы поезжайте, перекусите, — посоветовал следователь, — кстати, на входе в клуб вас сегодня должны убить.

Макс вздрогнул, удивленно посмотрел на полковника, тот был абсолютно серьезен.

— Поезжайте, Максим. Надеюсь, у вас хватит сил сделать вид, что вы ничего не знаете. Сейчас вы один выйдете на улицу. Можете мне поверить, пока вам ничего не угрожает. Все, что от вас требуется, — это сказать охране, куда вы выдвигаетесь, и сесть в машину. Вы же в машине один едете, они следом, так что вам сильно актерствовать не придется. Поезжайте в клуб, сильно не гоните, аварии не входят в наши планы. А дальше все как обычно. Подъезжаете, выходит ваша охрана, затем выходите вы.

— Не уверен, что у меня хватит смелости выйти из машины, зная, что где-то наверху меня ожидает снайпер.

— Не беспокойтесь, мы возьмем его до того, как вы выйдете из машины.

Видя неуверенность на лице Подгорного, Реваев встал, обошел вокруг стола и положил руку Максиму на плечо.

— Максим Сергеевич, прошу вас, сделайте так, как я прошу, и мы возьмем стрелка непосредственно на позиции, а двух других его компаньонов — сразу же вслед за Свирским. А потом, если вы не возражаете, мы с вами вместе пообедаем. Губернатор мне очень хвалил вашу кухню.

— Губернатор сегодня ко мне расположен, — кивнул Подгорный, — ну что же, давайте рискнем. Раз уж вы говорите, что риска нет.

Черный автомобиль остановился у ступеней ресторана. Сзади замер «лендкрузер» сопровождения. Охранники выскочили из машины и подбежали к «гелендвагену». Подгорный сидел, с силой ухватив руль обеими руками, не в состоянии разжать сведенные судорогой, побелевшие пальцы. Надо было выйти из машины и подняться по ступеням ресторана. Гранитные черные ступени, на которых не осталось и следа крови его отца, призывно блестели на морозе. Казалось, они ждали новую жертву.