Александр Горский - Большая игра

Макс увидел удивленное лицо охранника у двери автомобиля, не понимающего, почему шеф не выходит, и, с трудом оторвав руку от руля, разблокировал дверь. Охранник что-то спросил, во всяком случае губы его шевелились, но Макс не слышал его слов. Глядя прямо перед собой, он медленно поднимался по гранитным ступеням. Сделав третий шаг, он замер. Именно здесь, тогда в марте, упал отец. Максим сделал еще шаг и увидел, как из ресторана ему навстречу выходит улыбающийся Мигель. В это мгновение прозвучал выстрел. Макс увидел, как улыбка исчезла с лица ничего не понимающего Мигеля. Послышался еще один выстрел. Подгорный ощутил сильный удар в спину. Один из охранников толкнул его вверх по ступеням, к дверям ресторана. Еще два телохранителя бежали рядом, прикрывая с боков. Преодолев лестницу в несколько стремительных прыжков, они всей толпой ввалились в здание ресторана. Больше выстрелов слышно не было, но охранники настороженно столпились вокруг Подгорного, не понимая, что происходит.

Едва пришедший в себя Подгорный увидел полковника Реваева с кем-то оживленно разговаривающего по телефону. Было видно, что полковник крайне недоволен и сейчас по полной программе делится своим недовольством с собеседником.

— Что это было? Кто-нибудь объяснит, что это было? — неожиданно выкрикнул Мигель.

Подгорный оттолкнул одного из своих телохранителей и сделал шаг Мигелю навстречу.

— Ты это у кого спрашиваешь, у меня? Или у него? — Максим кивком головы указал на стоящего рядом Лысака. Тот попятился назад.

— Я не понимаю вас, Максим Сергеевич, я ничего не понимаю, — неожиданно всхлипнул Мигель.

Тяжелый кулак стремительно описал широкую дугу и попал точно в основание челюсти предприимчивого «испанца». Мгновенно потеряв сознание, Мигель рухнул на стоящего у него за спиной охранника ресторана.

— Так понятнее? — Макс, растирая разбитые костяшки другой рукой, повернулся к начальнику своей охраны.

Лысак уже все понял и мгновенно выхватил уже было убранный в наплечную кобуру пистолет. Максим видел, как движется в его сторону рука, держащая смертельное оружие. Сам он бросился вперед, но успел сделать лишь один шаг к человеку, виновному в гибели его отца. Второй шаг Подгорный сделать не успел. Лысак двигался слишком быстро. Но не он один. Появившийся за спиной охранника незнакомый здоровяк что есть силы саданул Лысаку по затылку. Глаза его закатились. Сначала на пол с грохотом упал пистолет, а затем рухнул и сам Лысак.

— Здесь весь день будут людей избивать? — послышался голос Реваева. — Георгий, ты там не убил его, надеюсь. — Полковник обращался к так удачно вмешавшемуся в развитие событий здоровяку.

— Поживет еще, думаю, — усмехнулся оперативник.

— А вы, Максим, как всегда, в своем репертуаре, — накинулся Реваев на Подгорного, — можно же было дождаться, пока мы подойдем ближе. Этот подонок вас чуть не пристрелил.

Подгорный хлопнул следователя по плечу и подошел к оперативнику, только что спасшему ему жизнь.

— Подгорный, Максим, — Макс протянул гиганту руку, тот ответил крепким рукопожатием, — спасибо.

— Майор Мясоедов, Жора, — здоровяк добродушно улыбнулся, — обращайтесь, если что.

— Вы же говорили, что стрельбы не будет, — Макс обернулся к Реваеву.

— Ваше местное управление полиции изъявило желание своими силами взять стрелка. Уж очень им хотелось отличиться, — развел руки Реваев, — вот и отличились. Свирский заметил их и выстрелил в оперов из пистолета, хорошо хоть, промазал.

— Ну, они ему в ответку в лоб и саданули, — ухмыльнулся Жора, — так что со стрелком нам уже не поговорить. Надо было мне на крышу лезть.

— Чтобы под тобой шифер проломился? — покачал головой полковник. — Ты и здесь пригодился. Ладно, герой, грузим этих двоих — и в управление. Хоть с ними потолкуем.

— Обед, я так понимаю, отменяется? — поинтересовался Подгорный.

— Как-нибудь в другой раз, — кивнул полковник.

Два человека неторопливо шли по аллее огромного парка дома отдыха высших чинов министерства обороны. Они о чем-то разговаривали сначала негромко, потом все более оживленно. Несмотря на то что в этом парке не было случайных прохожих, собеседников сопровождали два охранника, шедшие в некотором отдалении. Очередная декабрьская оттепель уже к вечеру должна была смениться заморозками, но пока еще было довольно тепло, и даже солнце иногда, выглядывая из-за туч, напоминало о своем существовании.

— То, что ты негодяй, я знал всегда, — кипел гневом Тукай, — но то, что ты готов убить меня, вот этого я, конечно, не ожидал.

— Ну что значит убить, Алексей, не драматизируй, — мягко возразил Рудин, — я и представить себе не мог, что тебя инсульт хватит на ровном месте.

— Это ты называешь на ровном месте?! — еще больше завелся Тукай. — Я посмотрю, как ты себя будешь чувствовать, когда за тобой фэсэошники придут.

— Вот только их нам и не хватает, — Рудин постучал по стволу дерева, — ну ладно я, а тебе чего стоило волноваться, ведь ты же у нас не заговорщик. Чист аки ангелочек! Или я что-то не знаю? На учениях ведь за тобой уже следили.

— На учениях, может, и следили, но в самолете нет. У меня был долгий разговор с командующими авиации и ВДВ, — удивил министр, — хотя, сказать по правде, толку от этих разговоров было немного, наши доблестные генералы слишком боятся потерять свои генеральские погоны.

— Ничего себе, — присвистнул Рудин, — но мне Фролов рассказывал, что тебя от самого трапа встречали, и ты один прилетел, ты их что, на парашютах сбросил, своих генералов?

— Все проще, у нас была техническая посадка на одном из военных аэродромов.

Рудин рассмеялся:

— Оказывается, службу безопасности не так сложно обмануть.

— Не обольщайся, хотя кадровые военные и не любят безопасников, но разговорить можно любого, и командующего ВДВ в том числе. Просто никто не ожидал, что я буду действовать так быстро, поэтому рейс и не проверили.

— Никто не ожидал, что ты загремишь в больницу на три месяца, — перебил Рудин.

— Да уж, здоровье и вправду подкачало, ты как в воду глядел.

— Ну ничего, и здоровье к тебе вернулось, и жизнь, я смотрю, налаживается, — в голосе Рудина промелькнули ехидные нотки, — ты теперь большим человеком станешь. Боюсь, зазнаешься.

— Не завидуй, Иван, кто знает, чем все это обернется, — задумчиво произнес министр. — Последние два дня я много думал обо всем, что произошло. Такой шанс выпал, не хочется им бездарно распорядиться.

— Все обернется так, как нам надо. Не будь таким сентиментальным. Большая игра начинается, Алексей. Очень большая.