Питер Гринвей - Человек, который похитил королеву и распустил парламент

Мысли его прервал гневный голос:

— Что же вы намерены делать дальше? Бейнард резко повернулся, словно часовой, которого застали дремлющим, и насторожился.

— Простите?.. — проговорил он, не расслышав всей фразы.

Герцог сделал шаг вперед и, агрессивно приподняв подбородок, гневным, но приглушенным голосом, видимо чтобы не встревожить детей, произнес:

— Я спрашиваю, что вы намерены делать дальше?

— В свое время вам сообщат об этом, а пока я гарантирую, что ни вашей семье, ни вам лично ничто не угрожает.

— В таком случае, папа, — вступил в разговор принц, — я не вижу ничего такого, что могло бы помешать нам выйти отсюда и попросить первого встречного позвонить в полицию.

Выслушав принца, Бейнард добродушно улыбнулся. В таком возрасте героика всегда стоит выше трезвой оценки Действительности.

— К сожалению, первым встречным за пределами этого зала окажется не кто иной, как вооруженный часовой, который имеет приказ сразу же стрелять в любого, кто попытается выйти отсюда… кроме меня, разумеется.

— Тогда нам лучше остаться здесь, — резонно заметила королева.

— Это самый благоразумный вариант, мадам.

Бейнард заметил, что на королеве все еще было пальто, в котором ее арестовали… «Тем лучше», — подумал он.

Тишина восстановилась так же внезапно, как и нарушилась. Бейнард был бы даже не против, если бы они вдруг подняли шум, выкинули бы какую-нибудь соответствующую их высочайшим титулам штучку; нет, они оказывали сопротивление в своей беззащитной манере: гордое молчание хорошо воспитанных людей они противопоставляли вторжению в их жизнь плохо воспитанных. Бейнард слышал, как королева начала какую-то словесную игру со своими маленькими детьми, пренебрегая его присутствием. Посмотрев на часы, Бейнард удивился: с момента их появления в этом зале прошло всего четыре минуты. Вот-вот должен прибыть Джаггерс. Неожиданно Бейнард вспомнил о мельчайших деталях данных ему указаний.

— Если вы или ваши дети желают покушать, вам предоставляется возможность дать соответствующие указания прислуге.

Герцог открыл было рот, чтобы сказать что-то, но, посмотрев на королеву, воздержался.

— Благодарю вас. Об этом мы позаботимся, когда будет выяснено это недоразумение, — тихо сказала королева.

Прибытие Джаггерса снова нарушило молчание. Сержант принес ему магнитофон и сообщил, что пока сколько-нибудь значительного противодействия нигде не оказано и контрмер не предпринято. Бейнард поплотнее прикрыл дверь, осторожно поставил на письменный стол магнитофон с микрофоном и повернулся к пленникам. Они следили за его действиями с нескрываемым любопытством…

— В мои обязанности, мадам, входит, — начал он, обращаясь к королеве, — записать на пленку ваше обращение к английскому народу о сохранении спокойствия. Очень важно, чтобы оно было передано по радио как можно скорее.

Королева с удивлением посмотрела на него, но не сказала ни слова.

— В настоящий момент, — продолжал Бейнард, — наши люди полностью контролируют положение в палатах парламента, в радиовещательном центре и в Тауэре. И что самое важное — я надеюсь, вы это понимаете, — мы контролируем положение во дворце.

— Революция… — пробормотал герцог.

— Мы надеемся, что она будет бескровной. Если вас хоть немного интересует судьба тех, кого вы так милостиво называете вашими подданными, вы должны выступить с этим обращением, и мы, как я уже заметил, примем меры к тому, чтобы оно немедленно было передано по радио. Если вы откажетесь сделать это, мы, вероятно, не сможем гарантировать, что избежим по меньшей мере минимального кровопролития.

— Вы держите нас как заложников? — спросил герцог, и впервые его лицо выразило озабоченность.

— В этом суть нашего плана, — ответил Бейнард.

И снова воцарилось молчание. Бейнард понимал, что королева в этот момент была совершенно одинока. Полк тайных советников ничего не мог сделать для нее. Сейчас для нее существовали только совесть и чувство долга. Бейнард терпеливо ждал…

— А если я откажусь? — спросила она наконец.

— Мы будем продолжать действовать независимо от вашего решения. Мой начальник хотел предоставить вам возможность сказать английскому народу, что вы находитесь в безопасности.

— Кто ваш начальник?

Бейнард протянул королеве четвертушку листа с отпечатанным на машинке текстом. После секундного колебания она взяла его и медленно прочитала. Затем, приподняв голову, устремила свой взгляд куда-то вдаль, мимо Бейнарда.

— Вайатт… — тихо проговорила она. — Много лет назад был еще один Вайатт… — Она вернулась к действительности. — Я должна обсудить это с мужем.

Бейнард молниеносно обдумал все и решил, что может оставить их в зале: на террасе находятся два его солдата, двери охраняются, ничего страшного наверняка не произойдет. Время было все еще на его стороне.

— Хорошо. Я вернусь через три минуты.

С этими словами он вышел из зала. Лишь тогда, когда Бейнард прикрыл за собой дверь, в голову ему пришла мысль, что поворачивать колесо истории не так уж легко.

«Говорит отдел международного вещания Би-Би-Си из Лондона. Прослушайте специальное сообщение. Приблизительно в четыре часа пополудни отряды армии при поддержке гражданских лиц заняли Вестминстерский дворец, Букингемский дворец, Тауэр и центр английской радиовещательной корпорации. Все это произошло без жертв и кровопролития. Мы заверяем английский народ, что никаких оснований для паники или беспокойства нет. Революционный совет разъяснит свои действия после того, как положение окончательно стабилизируется. Мы просим радиослушателей и телезрителей не выключать своих приемников и быть готовыми прослушать дальнейшие важные коммюнике и сообщения.

Настоящее коммюнике выпущено по приказу революционного совета и подписано его председателем капитаном Ричардом Вайаттом. Сейчас будут возобновлены передачи в соответствии с объявленными ранее программами, однако мы напоминаем радиослушателям и телезрителям, что в случае необходимости эти передачи могут быть прерваны».

Взволнованный директор Би-Би-Си помчался в центр. Его секретарша только что истерически провизжала в трубку, что в студии солдаты и один из них направил на нее пистолет… Директор попытался успокоить ее, заметив, что она, видимо, устала, что все это, наверное, плод ее больного воображения и что он в ближайшее время предоставит ей недельный отпуск… В разговор вмешался мужской голос: «Ваш секретарь говорит правду, но только пистолетом я ей не угрожаю. И все же будет лучше, если вы прибудете сюда». Директор уставился на телефон, словно аппарат неожиданно превратился в чью-то голову. «Кто это?» — с возмущением спросил он. «По пути сюда слушайте радиопередачи, — продолжал тот же голос, — из них вы все поймете». Говоривший положил трубку. А через двадцать минут директор Би-Би-Си вел самый необычный за всю свою жизнь разговор с весьма спокойным и уверенным в себе лейтенантом Слингсби, который, как казалось, был хозяином положения. По настоянию директора разговор был записан на пленку: