Питер Гринвей - Человек, который похитил королеву и распустил парламент

— Итак, не будете ли вы любезны объяснить мне, что происходит?

— Мы берем в свои руки управление, разве это неясно?

— Управление чем?

— Страной.

Директор осмотрелся, чтобы еще раз убедиться, что все это не сон.

— Зачем?

— Мы хотим, — объяснил Слингсби, — чтобы у власти стояло более ответственное и представительное правительство… А вы хотели бы этого? — вдруг спросил он с ухмылкой.

— В настоящий момент меня больше интересует, как вы будете выбираться из такого возмутительного…

— Это наша забота. Вас же должно интересовать только ваше положение руководителя радиовещания.

— Мои полномочия не столь неограниченны, как ваши!

— У вас есть все для практической деятельности.

— Ну и что же?

— Вы должны временно предоставить в наше распоряжение вашу организацию и себя, как ее руководителя.

Маньяки! Единственное, что мог предположить директор Би-Би-Си, — это массовый побег из военного психиатрического госпиталя, если таковой существовал… Он поймал себя на том, что безо всякой видимой причины думает о Военном музее… Когда-то это здание было домом для умалишенных. Что же, черт возьми, делает полиция? Пока ему остается только разыгрывать из себя дурачка и ублажать этого человека, который сменил теперь серьезный тон на юмор.

— Ваше спокойствие подкупает… Допустим, что я в вашем распоряжении…

— Временно, — поправил его Слингсби. — Это очень важно. Всего на час или чуть больше. После этого — я имею соответствующее указание — вы сможете возобновить все нормальные радиопередачи.

— Что?!

Сбитый с толку директор с трудом улавливал значение слов, которые Слингсби зачитывал с небольшого листа бумаги:

— Вы можете пригласить в студию любого члена любой политической партии для обсуждения наших действий. Без каких-либо ограничений и цензуры вы можете свободно передавать по радио и телевидению программы, касающиеся государственного переворота. Вы можете также брать интервью у любых представителей общественности и передавать их в эфир из студии или прямо с улицы.

— Не слишком ли вы самоуверенны?

— Это тоже наша забота.

Директор нахмурился. Только теперь до него дошло, что перед ним не лунатик. Этот человек говорил серьезно. Видимо, действительно произошло что-то очень важное.

— Вы хотите сказать, что мы должны воспринимать все это как обычные повседневные события?

— Как мне кажется, я говорил достаточно ясно. Судя по выражению лица директора, ясность была весьма односторонней. Он все еще силился понять происходящее.

— Я понимаю это так, — проговорил директор с ноткой сарказма, — свобода, которой мы пользовались, — это ограниченная свобода?

— Ничего невозможного от вас не потребуют. Во всяком случае, от вас не потребуют большего, чем требовала бывшая администрация. Скорее всего, потребуют даже меньшего.

— Бывшая?!

— Коммюнике, декреты и сообщения общего характера вы передадите вместе с последними известиями. Капитан Вайатт просит также дать лично ему пятнадцать минут — предпочтительнее в часы пик. Он хочет рассказать о своих намерениях.

— Пятнадцать минут?! — воскликнул директор.

— Вы, конечно, можете отказать… Вы, кажется, удивлены?..

— Я… И это все?

— Да. У вас есть какие-то вопросы?

— А вы понимаете, что наверняка возникнет контрдвижение?

— Мы не начали бы всех этих действий только для того, чтобы нас сбросили раньше, чем мы займем свои места, — ответил лейтенант, широко улыбаясь. Откинув со лба непослушную прядь черных волос, он выжидающе посмотрел на директора.

— Вы бы лучше подумали о себе, молодой человек, — предостерегающим тоном заметил директор. — Я уверен, что сюда уже едет полиция… Я думаю сейчас о своих служащих.

Улыбка на лице лейтенанта исчезла, уступив место морщинкам у глаз.

— Я еще задолго до этого серьезно подумал о своем положении и поэтому хорошо представляю себе, где нахожусь и что делаю. Полиция меня нисколько не беспокоит, и вы можете не тревожиться за судьбу людей, находящихся в этом здании. За две минуты до вашего прибытия сюда я получил сообщение из дворца.

Директор попытался сделать вид, что это его не волнует, но ему явно хотелось узнать, что же все-таки произошло во дворце.

— Сообщение о чем?

— Фактически это не сообщение, а пленка с записью. На пленку записано заявление королевы. Ее Величество изъявила желание обратиться к народу по радио.

— Что… что вы сказали? Ее Величество?

— Да, я сказал именно это. Будьте любезны немедленно передать ее обращение в эфир.

Директор уставился на Слингсби и долго не мог произнести ни слова…

Десятью минутами позднее сотрудники отдела внешнего радиовещания торопливо занимали свои рабочие места в радиоцентре. Без каких-либо намеков на панику люди, во всяком случае те, что уже закончили свой рабочий день и, возвратившись домой, сидели перед своими телевизорами и ждали, что сейчас им покажут или матч на кубок мира или захватывающую постановку драматического театра.

Директор между тем утешал себя мыслью, что Би-Би-Си впереди событий, пусть даже вынужденно, но впереди.

Продолжение заметок Парсонса:

«4.45. Положение просто невероятное. Или этот человек сумасшедший или необычайно умный. Члены палаты приходят и уходят даже с большей безнаказанностью, чем они делали это до четырех часов. Тем не менее зал заседаний незаметно заполняется людьми по мере того, как распространяются известия о происшедших событиях. Остается предположить, что или они убеждены в безопасности, хотя к настоящему времени, бесспорно, должно было что-то произойти, или их съедает любопытство.

Этот славный парень просто удивителен. Он совершенно безразличен к свирепым и враждебным взглядам сотен оболваненных обитателей Вестминстерского дворца. Он спокойно сидит сейчас за секретарским столом, подписывает приказы, которые ему подают, выслушивает доклады военных и гражданских связных, которые текут к нему нескончаемой процессией. А его тень — сержант стоит рядом, внимательно слушая динамик карманного радиоприемника и не спуская глаз с палаты и со всего вокруг…

Трудно сказать, преднамеренно ли он заставляет всех чего-то ждать. Мой сосед Уильяме, между прочим, преодолел страх и торопится что-то записать, чтобы наверстать упущенное.

Громко топая тяжелыми ботинками, в зал входит солдат в защитном шлеме. И никакого грома небесного не раздается, когда он смело проходит позади священного барьера, подходит к капитану и, отдав честь, вручает ему листок бумаги с сообщением. Прочитав, офицер улыбается и поворачивается к сержанту, который внимательно слушает портативный радиоприемник. Не знаю, что сказал ему офицер, но на лице сержанта появляется радостная улыбка. Он кивает в знак согласия и, кажется, ретранслирует теперь это сообщение. Члены палаты наблюдают за всем этим. Лица у всех мрачные. В этот момент в зал входит человек в гражданском, с большим аппаратом… Я думаю, что это мощный радиоприемник, Он устанавливает аппарат между двумя филигранными коробками, предназначенными для важнейших официальных документов. Капитан смотрит на свои часы… Напряженность в зале заседаний снова нарастает. Сейчас произойдет что-то важное, это совершенно очевидно. Атмосфера явно наэлектризована… Все мы ждем бог знает чего… Неожиданно, по знаку капитана, приемник включается. Что еще может произойти? Всех съедает любопытство… Жуткая тишина… Обмен взглядами, полными страшных предчувствий…