Питер Джеймс - Атомный ангел

– Благодарю вас. Но у меня еще один вопрос. – Похоже, Росс сегодня умолкать не собирался. – Сколько, по-вашему, у нас времени и что конкретно вы намерены предпринять?

– Сколько у нас времени, я понятия не имею. Думаю, не больше нескольких недель. Теперь что касается конкретных шагов. За Уэлли установлено круглосуточное наблюдение, руководит им Флинн. Мы предполагаем, что Уэлли скоро вновь свяжется со своим контактом – человеком, передавшим ему пленку. В прошлый раз этот контакт ушел от людей Флинна; на этот раз мы его не упустим. К сожалению, о нем не известно ничего, кроме того, что он водит «Форд Капри» темного цвета с фальшивыми номерами. Сейчас мы проверяем всех владельцев темных «Фордов Капри» в Великобритании. Работа огромная. Пока что Уэлли – самая прочная наша ниточка; не сомневаюсь, куда-нибудь он нас да приведет. Еще мы приглядываем за Шледером. И надеемся, что команда сэра Уильяма в Москве сумеет раскопать что-нибудь новенькое. А в остальном, мистер Росс, – он смерил министра внутренних дел откровенно насмешливым взглядом, – нам остается лишь сидеть на своих кругленьких крепеньких задницах и ждать.

С совещания я вышел в глубокой задумчивости и, быть может, поэтому не уделил должного внимания сообщению на своем письменном столе. Сообщение было простое и краткое: «Звонил мужчина. Сказал, что он друг Ахмеда. Будет ждать вас за дальним столиком в конце зала на первом этаже “Ришу” в Найтсбридже, с трех часов дня».

Телефонистку, записавшую сообщение, я допросил с пристрастием, однако ничего интересного она мне не сказала. Звонил иностранец, по-английски явно говорил плохо, голос неуверенный. Все входящие звонки у нас автоматически записываются, и можно было бы прокрутить запись, но я решил не тратить время на розыск нужного звонка. Знакомых, плохо говорящих по-английски, у меня все равно нет, так что запись ничем мне не поможет. Я надел пиджак, накинул пальто и вышел из дома номер сорок шесть по Карлтон-Хаус-террас.

День выдался холодный и промозглый, моросил дождь. Я застегнул пальто доверху, сунул руки в карманы и побрел по направлению к Пэлл-Мэлл в поисках такси. К моему удивлению, знакомый рокот двигателя раздался за спиной очень быстро – всего пару секунд спустя. Обернувшись, я увидел, что к тротуару подъезжает такси с горящим огоньком «Свободно».

Я замахал рукой и сел в машину, сказав:

– К «Хэрродс».

«Ришу» находится напротив универмага, через дорогу, и сперва мне хотелось посмотреть, не околачиваются ли у его подъезда какие-нибудь подозрительные личности.

– Прошу прощения? – с сильным акцентом переспросил таксист.

Он был молод – не старше двадцати двух лет, на вид с Ближнего Востока. На запястье сверкали золотом большие наручные часы.

– К «Хэрродс», – повторил я.

– «Хэрродс»? Найтсбридж? – переспросил он.

– Правильно.

Большую и лучшую часть своих тридцати двух лет я прожил в Лондоне и ни разу не слыхал, чтобы здесь был какой-нибудь другой «Хэрродс». Но возможно, таксист владел какими-то секретами, мне неведомыми? Часы у него, кстати, «Ролекс», причем, похоже, настоящий. И такси совсем новенькое, прямо сверкает. Тоже из «Хэрродс»? Я наклонился к перегородке, отделяющей сиденье водителя от пассажиров.

– Хорошая машина, – сказал я. – Совсем новая.

– Да, – нервно рассмеялся он, – да, мой такси. Новый.

С лондонскими таксистами меня связывают странные и противоречивые отношения. Сидя за рулем, я вижу в них наглых ублюдков. Эти сукины дети никогда никого не пропускают и обязательно подрежут тебя, даже если для этого придется свернуть со своего пути. Но когда я сижу в такси, то понимаю, что передо мной настоящие асы своего дела, блистательные водители, полные справедливого презрения к жалким идиотам, что плетутся по центру Лондона со скоростью пять миль в час.

Однако сейчас моя вера в лондонских таксистов подверглась суровому испытанию. Учитывая, сколько они дерут с пассажиров за каждую милю, мы, по-моему, вправе ожидать, чтобы они хотя бы умели водить машину, могли связать пару слов по-английски и не считали, что «Хэрродсы» в Лондоне расположены на каждом углу.

Мы выехали на Пикадилли и остановились на красный свет. Что ж, по крайней мере, мой Мустафа – не дальтоник. Вдруг он открыл дверцу и выскочил наружу.

– Вы подождать, пожалуйста, совсем немного – я купить «Стандард»! – С этими словами таксист бегом бросился к газетному киоску.

Позже, размышляя об этом, я так и не смог понять, что именно меня насторожило. «Ролекс»? Полное незнание Лондона? Явный недостаток навыков вождения? Мысль о том, на кой черт газета человеку, так плохо знающему английский? Или просто то, что подъехал он как-то очень уж быстро – и это в понедельник, в четверть третьего?

В общем, я наклонился вперед и взглянул на водительское сиденье.

И увидел там ручную гранату. Без чеки.

Взрыв настиг меня где-то между дверцей и мостовой. Меня взметнуло в воздух и перебросило через ограду парка Сент-Джеймс. Машина за спиной превратилась в огненный шар, разбрасывающий вокруг себя брызги пламени.

Несколько мгновений я лежал ничком на холодной земле. Стояла страшная, неестественная тишина. Лицо жгло, ноги болели как проклятые, я жадно глотал воздух – и с каждым вздохом все сильнее злился. Попытавшись сунуть руку под пиджак, обнаружил, что ни пиджака, ни пальто на мне уже нет, нет и большей части штанов – а вот кобура с «Береттой» по-прежнему на месте. Я выхватил «Беретту», снял с предохранителя. Ну где этот араб? Где долбаный ублюдок?!

Вокруг царила тишина. Я зажал пальцами ноздри и сильно высморкался – так, что заболели уши, однако вокруг по-прежнему было тихо. Затем где-то вдалеке послышался гудок. Такси горело, треща и рассыпая искры, на дверцах припаркованного в метре от него «Форда» пузырилась и облезала краска. Продавец газет выбежал из киоска и таращил глаза на пожар.

Я оглядывался в поисках араба. Смотрел на подъезды, вверх и вниз по улице, заглядывал в машины, но с места не двигался. Ждал. Ждал хоть какого-нибудь движения. Ничего. Хорошенькая девушка застыла, глядя на меня со смесью ужаса, жалости и жгучего любопытства. Я ее понимал: мужик в голубых трусах, черных шнурованных ботинках до колен, клетчатой рубахе и с тяжелой «Береттой» в руках. Такое не часто увидишь.

Я сунул пистолет за пазуху, сообразив, что отсюда надо убираться, пока вокруг не собралась тысячная толпа. Дальше моя физиономия попадет на первую страницу вечерних газет – и не стоит даже уточнять, как это скажется на карьерных перспективах.

Я повернулся и торопливо зашагал прочь. Подзывать такси мне почему-то не хотелось.