Питер Джеймс - Атомный ангел

Когда я подъезжал к дому, дождь уже прекратился. Было почти восемь вечера. Я обогнул угол, намереваясь заехать прямо в гараж, – и всего на какую-нибудь четверть дюйма разминулся с массивной темной тенью посреди двора. Тень эту я сразу узнал: «Гольф»

Дины. И за шторами в доме горит свет. Вот так так! День сразу показался как-то светлее. Я поставил «Ягуар» в гараж и открыл дверь.

В доме божественно пахло едой. Я вошел на кухню. Дина и головы не подняла.

– Ты ублюдок, Макс Флинн. Тебе это известно? Грязный ублюдок!

– Слышал уже, – устало ответил я.

– Что значит «слышал уже»?

– Думаешь, ты первый человек на земле, выяснивший обо мне эту тайну?.. Ты примерно семьдесят шестая.

Разрабатывая форму своих кастрюль и сковородок, фирма «Ле Крезе» не особенно задумывалась об аэродинамике – видимо, не предполагала, что ее посуда будет летать. Да и когда сковорода до краев полна кускусом, ее летные качества не улучшаются. Так что тяжелая сковородка, пущенная мне в голову, не убила меня на месте, а врезалась в стену в полуметре от моего правого уха.

Оба мы гневно уставились друг на друга. Добрая минута прошла, прежде чем Дина нарушила молчание.

– Ага! – сказала она. – Ну и видок у тебя!

– Чувствую я себя так же, как выгляжу.

– Выпьешь?

Я кивнул.

– Я уж думал, больше тебя не увижу.

– Тебе повезло, – ответила Дина. – Я зубную щетку забыла.

И кажется, на лице у нее, под безумной копной зелено-оранжевых волос, мелькнул проблеск улыбки.

Распрощавшись с Гарри Слэном, Дейк Шледер сел за стол и глубоко задумался. Все прошло успешно, но нельзя сказать, что он был рад. То, что он делал, Шледеру совсем не нравилось. Однако ему нравились богатство и власть; и, как умный человек, немецкий промышленник не мог не понимать, что процветание семейной бизнес-империи в течение трех поколений никак не может зиждиться на строгих моральных принципах.

Человек, что несколько месяцев назад явился к нему в гамбургский офис, моральные принципы и в грош не ставил. Этот человек, назвавшийся Вальтером Хауптмерцем, объявил секретарше, что пришел с неким деловым предложением, но говорить будет исключительно с самим герром Шледером. Нет, никто из его помощников или заместителей не подойдет. Из любопытства Шледер назначил ему встречу.

Хауптмерц оказался здоровяком с круглым добродушным лицом и лукавыми искорками в глазах. Он вошел в кабинет Шледера в модном костюме «в елочку», подобранном по фигуре, однако лишенном той тщательности, того внимания к деталям, что выдает одежду, сшитую на заказ. Ворот пиджака сзади немного топорщился; одно плечо у Хауптмерца было чуть выше другого, и костюм этого не скрывал; на манжетах имелись пуговицы, а петель не было даже фальшивых; полоски на костюме прерывались плечевыми швами и карманами. Словом, ясно было, что костюм покупной, хотя и из дорогого бутика. Узкий галстук от Кардена и плоский портфель от Этьена Энье также подтверждали, что их владелец не бедствует. Шледера, насмотревшегося в деловом мире на самые разные типажи, внешность незнакомца немало удивила: казалось, в нем международный торговец оружием слился воедино с менеджером по продажам из какой-нибудь французской косметической фирмы.

Они пожали друг другу руки и сели. В сравнении с гамбургским кабинетом Шледера нью-йоркский его кабинет выглядел тесным, как шкаф; однако Хауптмерц держался как ни в чем не бывало. Он положил на стол свой портфель, открыл его и наклонился вперед.

– Герр Шледер, – заговорил посетитель с широкой улыбкой, извлекая из кармана пиджака золотую зажигалку «Данхилл», – вы когда-нибудь видели что-либо подобное? – И протянул посмотреть.

– М-м. по-моему, это зажигалка, – откликнулся Шледер, гадая, все ли у его гостя в порядке с головой.

– А вот и нет! Это только с виду похоже на зажигалку, герр Шледер!

Гость потянул зажигалку двумя руками в разные стороны – и она распалась на две половины: раздался пронзительный писк, через секунду затихший. Гость положил обе половины «зажигалки» на стол, подвигал, покрутил. При движении странный прибор снова начал пищать, то громче, то тише. Наконец Хауптмерц положил «зажигалку» так, чтобы она умолкла.

– Новейшая разработка в области борьбы с подслушиванием. Когда этот прибор включен, ни один микрофон, сколь угодно чувствительный, сколь угодно близко расположенный, не сможет записать ни единого внятного слова. В обеих половинах есть и приемники, и передатчики: работают они на частоте, которую мы слышать не можем. Прибор гасит звуковые волны, не воздействуя на обычный человеческий слух и нормальную человеческую речь. – И он улыбнулся.

– Умно придумано, – заметил Шледер. – Разумеется, при условии, что это реально действует. Да. любопытно. Хотите продать свое изобретение?

– О нет, герр Шледер. Просто решил рассказать вам об этом – на случай если вы записываете нашу беседу. Уверяю вас, это будет пустой тратой времени.

Пожалуй, впервые за время встречи Шледер взглянул на своего собеседника с интересом.

– Видите ли, герр Шледер, разговор у меня к вам строго конфиденциальный. Ни одно слово из нашей беседы не должно выйти за эти стены – это так же в ваших интересах, как и в моих.

Лукавые искорки в глазах Хауптмерца на миг погасли. Так гаснет, зайдя за облако, солнце над ласковым южным морем: и море вдруг становится свинцово-серым, а белые барашки на гребнях волн – пугающими и опасными. В следующий миг гость снова улыбнулся.

– Понятно, – ответил Шледер, пока еще ничего не понимая. – Что же у вас за секрет, друг мой, и почему вы решили поделиться им именно со мной?

Хауптмерц поднял на него взгляд, прямой и серьезный.

– Я могу уничтожить ваш бизнес и разорить вас, – сообщил он.

Шледер достал сигарету, зажег ее настольной зажигалкой и закурил, выпустив клуб дыма. Хауптмерцу он закурить не предложил.

– А какой ваш следующий трюк?

– Я не фокусник, герр Шледер, и не показываю трюков.

– Жаль, – заметил хозяин кабинета, держа сигарету перед собой, но больше не затягиваясь. – Моя маленькая крестница была бы очень рада получить на день рождения кролика из шляпы.

Хауптмерц не улыбнулся в ответ. Шледер задумался о том, вызвать ли кнопкой двух вооруженных охранников или послушать еще немного, – но, пока он думал, гость принял решение за него.

– В числе крупнейших владений «Гебрудер Шледер», – заговорил он, – восемьсот сорок две тысячи акров пшеничных полей в Манитобе, Канада, Орегоне, США, и Квинсленде, Австралия. Доходы от них составляют девять процентов общего дохода компании. Ваша фабрика «Шлед-Текс» в городе Лекко в Италии – один из пяти крупнейших мировых производителей тканей для спортивных нужд. Вы производите всё: от штормовок до футбольных шортов, от гидрокостюмов дайверов до огнестойких костюмов автогонщиков. «Шлед-Тинта» в городе Комо, также в Италии, – одно из крупнейших мировых предприятий по печати на ткани. «Шледер-Икен-Ли» в Гонконге – одна из крупнейших гонконгских фабрик по пошиву джинсов; а недавно вы заключили контракт на двадцать лет по постройке фабрик и пошиву джинсов и в Китайской Народной Республике. Прибыль от текстильного производства дает вашей компании двенадцать процентов ее общего дохода. Интересует вас и нефть. У вас имеется небольшое нефтяное месторождение в Северном море, однако бурение там особых результатов не дало; поэтому вы завысили результаты и сейчас пытаетесь продать месторождение какой-нибудь из крупных компаний, заинтересованных в такой покупке. Есть у вас и другие вышки в Северном море, а также в Саскачеване и в Кении, но основные ваши нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие предприятия находятся в Сальвадоре. Там вы разрабатываете семь крупных месторождений и, если позволено мне будет заметить, вкладываете в них больше средств, чем следовало бы, учитывая нестабильную политическую обстановку в регионе.