Верт Уильямс - Ада Даллас [Ada Dallas]
- Название:Ада Даллас [Ada Dallas]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Радуга
- Год:1989
- Город:Москва
- ISBN:5-05-002592-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Верт Уильямс - Ада Даллас [Ada Dallas] краткое содержание
Ада Даллас [Ada Dallas] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вы были восхитительны, дорогая, просто восхитительны, от начала до конца.
Она только что прошла первую неофициальную пробу, читала перед камерой рецензии на кинофильмы. Мы следили за ней по монитору.
— Благодарю вас, сэр, — чарующе улыбнулась Ада.
— Просто восхитительны, — продолжал ворковать Хармон. — Помяните мое слово, в один прекрасный день вы будете королевой новоорлеанского телевидения.
— Королевой?! — взволнованно воскликнула Ада.
Она старательно подыгрывала ему не столько словами, сколько выражением лица.
— Да, я это предсказываю. — Он поднял свой стакан. — Я уверен. Ваше мнение, Стив?
— Я тоже уверен, — ответил я. — Я тоже это предсказываю.
Ада бросила на меня взгляд, значение которого я не сумел разгадать в синей полутьме бара.
— Нужно только набраться терпения и подождать, — многозначительно сказал Хармон, — подождать, чтобы все шло как по маслу.
Я посмотрел на него, на его рыхлое лицо с тяжелой челюстью, на глаза, устремленные на нее из-за толстых стекол роговых очков, вслушивался в его вкрадчиво-льстивые речи, которые он, очевидно, считал средством овладеть Адой. Он хотел ее, готов был вступить в сделку, и ему нужно было, чтобы она это поняла. Меня затрясло от злости, и тут же я рассердился на самого себя за эту злость. Какое мне дело, если она и клюнет на его предложение?
Он оторвал от нее взгляд, подозвал официанта и сделал новый заказ. Он был доволен тем, понимал я, что ему удалось высказать свое предложение и его не отвергли. Этот негодяй и раньше делал подобные намеки. Но чего я-то так разобиделся?
Умышленно меняя тему разговора, он сказал:
— Слышали анекдот о черных кальсонах?
Я хотел было ответить: «Слышал еще сто лет назад», но промолчал, и он принялся рассказывать. Ада звонко расхохоталась над заключительной фразой: «Quel sentiment exquis!» [1] Как остроумно! (франц.)
Он рассказал еще три анекдота, и она опять смеялась.
Затем, чуть нахмурившись, Хармон посмотрел на часы и сказал:
— Что же, пора домой, к ужину и жене. Счастливо оставаться. Вы и вправду были восхитительны, моя дорогая.
Я попрощался с ним, Ада тоже произнесла кокетливое «До свидания!», и мы смотрели, как он уверенно несет свое грузное туловище между столами к выходу.
Ада с минуту глядела на дверь, потом повернулась ко мне и сказала:
— Надо бы выжить этого сукина сына, чтобы ты получил его место.
— Еще бы! Только зачем на этом останавливаться? Давай уж заодно заставим и владельцев отказаться от их капиталов.
— Не смейся. Это можно сделать. Я имею в виду Хармона.
— А по-моему, нет.
— Как хочешь, о великодушный и справедливый!
Я выпил.
— А как бы ты это сделала?
— Интересно? Это уже лучше. Гораздо лучше. Ты начинаешь проявлять по крайней мере зачатки любопытства.
— Не хочется тебя разочаровывать, но меня интересует только техническая сторона дела. Честно говоря, не думаю, чтобы у тебя что-нибудь получилось.
— Мой дорогой бесхитростный и прямодушный мальчик! Ты и правда не знаешь?
— Нет.
— Это же до нелепости просто. Ты должен… — Она остановилась. — Нет, не буду совращать тебя. Пусть это сделает кто-нибудь другой, я же сохраню тебя таким, какой ты есть, в твоем вакууме. Меня тебе нечего бояться.
— Ты так добра ко мне!
— А разве нет?
Она подняла стакан. Я посмотрел на сидящих вокруг туристов. Прямо передо мной восседал тяжеловесный блондин, явно пытающийся в чем-то убедить маленькую хорошенькую женщину романского происхождения.
— Почему ты не хочешь мне объяснить? — спросил я.
— А ты сам не знаешь?
— Нет.
— Может, я не хочу, чтобы ты знал, на что я в определенном направлении способна. А может, боюсь, что ты во мне разочаруешься.
Я пристально разглядывал свой стакан.
— Мне это, понимаешь ли, не безразлично. Вот в чем истинная беда-то.
Я был рад, что темно и ей не видно, как я покраснел.
— Это лицо! — сказала она. — Что-то невероятное! Семьдесят ему или семнадцать? Кстати, сколько тебе лет?
— Тридцать девять. Через семь месяцев сорок. — Я говорил правду.
— Сорок! Боже мой! Как же им удалось снова призвать тебя в армию?
— Я тоже думал, что про меня забыли. Оказалось, нет.
— Значит, не забыли. А где это случилось?
— Ты о чем? О ноге? Меня ранило во время игры в покер. Мне влепили в разгар игры, за которую мы сели в месте, что считалось непростреливающимся. У меня было четыре туза, ничего лишнего, а на одеяле лежало шесть тысяч долларов. Там меня и ранило.
Там я приобрел еще кое-что, подумал я, но к чему было рассказывать об этом ей? Там вместе с осколком от 90-миллиметрового снаряда пришло ко мне Ничто. Многие годы канули в Лету, прежде чем я усвоил его значение, но усвоить пришлось, можете не сомневаться.
Я и понятия не имел об этом пятнадцать или даже десять лет назад.
Тогда, а было это давным-давно, я тоже искал величия и считал себя человеком незаурядным. Я полагал, что судьба ко мне благосклонна, что я ее баловень. Так, наверное, думают все, а когда взрослеешь, то начинаешь понимать, что судьба вовсе не благосклонна к тебе, что ты не числишься в ее любимцах и нет для тебя серебряного блюдечка, что ты просто одна из бесчисленных пылинок во вселенной. А когда наконец поймешь это, ты уже взрослый, когда поймешь, ты умрешь в первый раз.
До второй мировой войны я был преподавателем (просто преподавателем, а не профессором) кафедры драматического искусства в университете штата Луизиана. Я считал, что мне суждено пойти таким путем, что года через два я стану заметной фигурой в театральном мире — нечто вроде драматурга-режиссера-актера-продюсера — и что ко мне придет слава. Я не задумывался над тем, как это произойдет. Просто придет. Об этом должна позаботиться судьба, я же ее баловень, она и несет меня к намеченной цели.
В то время я был помолвлен с девушкой по имени Лора. Она училась у меня на курсе технике современного драматического искусства и по окончании университета ради меня осталась работать на радио в Батон-Руже. (Когда я познакомился с Адой, мне пришло в голову, что внешне они одного типа.) Мы были помолвлены более года, когда внезапно, без всякой ссоры она разорвала помолвку. «Ты требуешь слишком многого, — сказала она. — И не только от меня, но и от всего мира. Я для этого не подхожу». Этот разрыв причинил мне боль, страшную боль, потому что, мне казалось, я любил ее. Но я принял его как должное. А потом я ушел воевать и после войны стал работать на телевидении. Это было совсем новое и обширное поле деятельности, и, получив, правда не очень завидное, приглашение на студию в Нью-Йорке, уверился, что судьба снова ко мне благосклонна, не вернулся домой и стал ждать, когда же она окончательно расщедрится. Но это было медленное движение, чертовски медленное, я не режиссировал, не писал пьес, не играл в них, а просто занимался тем, что готовил репортажи из местных новостей и читал их по телевидению. Я старался вложить в свои передачи все, на что был способен, но оказалось, что этого не требуется. «Стив, мальчик мой, возьми-ка тоном пониже, — уговаривал меня босс. — Помни аудиторию». Я заявил, что буду делать по-своему, поэтому вскоре меня уволили.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: