Джек Хиггинс - Мыс Грома

Встав, он подошел к бару и налил себе бокал сухого шерри, затем вернулся к письменному столу, снял телефонную трубку и связался с радиорубкой.

— Соедините меня с сэром Фрэнсисом Пэймером в Лондоне.

Часы показывали два часа пополудни. Пэймер в одиночестве сидел за письменным столом у себя в кабинете в здании палаты общин, когда зазвонил телефон.

— Фрэнсис? Это Макс.

Внимание Пэймера обострилось до предела.

— Есть новости?

— Можно сказать, что да. Чемоданчик Бормана у меня, Фрэнсис, вот он, лежит прямо передо мной на письменном столе. Капитан третьего ранга Пауль Фримель был прав. У рейхслейтера не просто развязался язык оттого, что он напился. Все здесь в целости и сохранности, Фрэнсис. Приказ, которым снабдил его Гитлер, подробности номерных банковских счетов, Виндзорский протокол. Этот документ действительно производит впечатление. Если это подделка, могу только сказать, что ее авторы на славу постарались.

— Боже мой!

— Что же касается «Голубой книги», Фрэнсис, то это совершенно потрясающий документ. Какие знаменитые фамилии! Причем под каждой — аккуратно отпечатанный на машинке абзац, содержащий краткие анкетные данные. Вот, скажем, интересный образец. Майор сэр Фрэнсис Пэймер, кавалер «Военного креста», депутат парламента, место жительства — Хэтэрли-корт, графство Хэмпшир, близкий друг сэра Освальда Мосли, благонадежен с политической точки зрения, целиком и полностью предан делу национал-социализма.

— Нет. — Пэймер застонал, на лице у него вдруг выступила испарина. — Не могу поверить.

— Интересно, как отнесется к этому ассоциация консервативной партии по твоему округу? Впрочем, как гласит поговорка, все хорошо, что хорошо кончается. Здорово, что все это оказалось у меня, а не у кого-нибудь другого.

— Ты все это уничтожишь, разумеется? Я хотел сказать, уничтожишь все эти чертовы документы?

— Предоставь это дело мне, Фрэнсис, я обо всем позабочусь. Так же, впрочем, как и всегда. Я скоро свяжусь с тобой.

Положив трубку, он засмеялся и продолжал смеяться, когда вошел капитан Серра.

— Какие будут указания, сеньор?

Сантьяго посмотрел на часы. Они показывали самое начало восьмого.

— Я на пару часов отправляюсь на берег, чтобы поужинать в ресторане.

— Отлично, сеньор.

— Да, и вот еще что. Позаботься о том, чтобы сегодня вечером на палубе дежурил вахтенный — на случай, если нашим друзьям вздумается нанести нам визит.

— Не думаю, что нам следует беспокоиться, сеньор, им будет трудно подобраться близко к нашему судну, не рискуя обнаружить себя, но мы примем все необходимые меры предосторожности.

— Хорошо. А теперь приготовь катер, я спущусь через минуту. — Сантьяго скрылся у себя в спальне, прихватив чемоданчик.

На малых оборотах «Морской охотник» подошел к восточному побережью Сэмсон-кей, обогнув мыс, отделявший его от курорта и центрального причала. Заглушив мотор, Карни спустился по трапу, пока Диллон, отправившись на корму, бросал якорь.

— Это местечко называется Шант-бей, — сказал Карни. — Мне уже приходилось бывать тут раньше, правда, давно. Глубина тут составляет четыре, от силы пять морских саженей, дно устилает чистый песок. Из-за скал добраться сюда невозможно, поэтому, если приезжие хотят искупаться, их доставляют сюда с курорта на катере. Сегодня ночью мы будем тут в безопасности.

Фергюсон посмотрел на часы.

— Десять вечера. Когда вы намерены отправляться?

— Может, через часок. Посмотрим. — Зайдя в рубку, Диллон развязал вещмешок и, достав автоматическую винтовку АК-47, передал ее Фергюсону. — На всякий случай.

— Надеюсь, он не представится. — Фергюсон положил винтовку на скамью.

Вынув из вещмешка «вальтер», Диллон тщательно осмотрел его и вместе с глушителем «карсуэлл» положил в сетку для ныряния. Туда же он сунул остатки взрывчатки «семтекс» и пару взрывателей, которые можно было привести в действие с интервалом в тридцать минут.

— Вы и вправду собираетесь на войну, — сказал Фергюсон.

— Так оно и есть, поверьте. — Диллон сунул в сетку прибор ночного видения.

— На надувной лодке я доставлю тебя как можно ближе к яхте. Когда будешь возвращаться, надеюсь, встретимся.

— Отлично. — Диллон улыбнулся. — Откройте термос, бригадный генерал, выпьем кофе, а потом мне пора будет отправляться.

Сантьяго наслаждался превосходным ужином. Сначала была подана икра, за которой последовало филе из нежнейшего мяса, зажаренного на гриле, с гарниром из сердцевин побегов артишока. К ним была присовокуплена бутылка «Шато Пальмер» 1966 года. Он нарочно ни в чем себе не отказывал, чувствуя, что весь мир у него в кармане. Ему нравилось, когда все шло как по маслу, а в истории с чемоданчиком Бормана все и в самом деле шло как по маслу. Словно сыграли в какую-то удивительную игру. Информация, содержащаяся в чемоданчике, была настолько невероятной, что в ней таились неограниченные возможности.

Он попросил принести сигару — кубинскую, разумеется, как бывало в прежние времена, пока этот безумец Кастро все не разрушил. Прието принес сигару «Ромео и Джульетта», обрезал ее кончик и, раскурив, подал ему.

— Надеюсь, ужин оказался достаточно вкусным, сеньор Сантьяго?

— Ужин просто великолепен, Прието, — Сантьяго похлопал его по плечу. — До завтра. — Встав, он взял чемоданчик Бормана, стоявший на полу у столика, и направился к двери, где его дожидался Альгаро. — Возвращаемся на судно, Альгаро.

— Как прикажете, сеньор.

Спустившись по лестнице, Сантьяго направился по причалу к катеру, полной грудью вдыхая ночной воздух и аромат сигары. Да, жизнь на самом деле может быть прекрасна.

Переведя подвесной мотор на малые обороты, Карни на надувной лодке обогнул мыс. Шум мотора был едва слышен во мраке. В гавани там и сям стояли на якоре яхты и несколько других судов поменьше. «Мария Бланко», бросившая якорь в трехстах метрах от берега, была намного крупнее всех остальных.

Заглушив мотор, Карни достал со дна лодки два коротких деревянных весла и вставил их в уключины.

— Оставшееся расстояние придется идти на веслах, — прошептал он. — Насколько я могу судить, и, учитывая, что вокруг так много яхт, может, нам удастся подойти на пятьдесят метров, не рискуя обнаружить себя.

— Отлично.

Диллон уже надел костюм для ныряния, приладил баллоны с воздухом и нахлобучил на голову черный нейлоновый капюшон, который дал ему Карни. Вынув из сетки «вальтер», он навинтил на него глушитель «карсуэлл» и засунул пистолет за пазуху костюма.

— Ты бы лучше помолился за то, чтобы пистолет не выстрелил раньше времени, — сказал Карни, пока они гребли. — В воде с оружием случаются странные вещи. Я заметил это еще во Вьетнаме, когда пробирался по рисовым полям, затопленным водой.