Александр Романенко - О классовой сущности сионизма

Н. М. Никольский, тщательно анализируя историю иудаизма, приходит к выводу, что сформировавшийся в период существования древнееврейских рабовладельческих государств культ Яхве стал духовным орудием эксплуататоров, средством экспансии: «С таким богом, окруженным царским ореолом и солнечным блеском, иудейскому капиталу можно было идти на завоевание мира»[174]. Исследователь подчеркивает стремление иудейства с глубокой древности к «господству... в будущем мире»[175].

В произведениях советского ученого разоблачена че­ловеконенавистническая природа иудаизма — религиозной формы идеологии рабовладельцев древнееврейских государств, показано, что важнейшей идеей этой религии является идея «превосходства» евреев над неевреями[176].

Глава третья. Историография научной критики сионизма в период с середины 1930-х до конца 1960-х годов.

Современный исследователь сионизма в нашей стране Владимир Викторович Большаков наиболее объективно оценил, почему после издания статьи «Евреи» в БСЭ в 1932 году «советские авторы длительное время не обращались к столь актуальной проблеме, как критика сио­низма»[177].

«Не вдаваясь в подробный анализ всех причин этого забвения, отметим лишь одну из них,— пишет В. В. Большаков,— ...Любое выступление против сионизма сионистская пресса злонамеренно квалифицировала как «антисемитское». Это, конечно, сказалось на восприятии антисионистских выступлений мировым общественным мнением и на работах советских исследователей.

Забвение критики сионизма отрицательно сказалось на общем состоянии борьбы с буржуазной идеологией и, в частности, с еврейским буржуазным «национализмом» [178].

Совершенно правомерен вывод В. В. Большакова и о том, что в Большой Советской Энциклопедии, издаваемой в этот период, критике сионизма «было уделено самое минимальное внимание»3. В 51-м томе первого издания БСЭ статья «Сионизм» заняла всего лишь полстраницы, а в 39-м томе второго издания и того меньше— примерно шестую часть страницы, буквально несколько строк [179].

Обе эти статьи содержат серьезные ошибки. В первой из них указывается: «Сионизм зародился и получил широкое распространение в период, когда на еврейские народные массы обрушились антисемитские гонения и репрессии»[180]. Создается впечатление, что сионизм и возник под влиянием «антисемитизма», а это неверно, и такая концепция осуждена в советской литературе в последующем. (Об этом см. в главе 4.) В той же статье есть положение, будто «окончательный» идейный раз­гром сионизма осуществился вместе с победой Великой Октябрьской социалистической революции[181]. Но такой явно преждевременный «оптимизм» дезориентирует читателя. Идеологическая борьба против сионизма продолжается и теперь и все еще требует наступательности и бескомпромиссности. Во второй из названных статей при всей ее явно неоправданной краткости также допущено странное истолкование: указывается, будто цель «Мировой сионистской организации» — «пе­реселение всех евреев мира в Палестину»[182], а это неверно, ибо цели сионизма — значительно шире (см. главу 4 этой книги).

В 1940—1960-е годы вышли в свет немногие произведения о событиях в Палестине, о необходимости справедливого решения палестинской проблемы, то есть проблемы об образовании палестинского арабского государства, о государстве Израиль[183].

Но эти произведения, как отметил позднее В. В. Большаков, не были специальными работами о сионизме[184] и не являются предметом нашего подробного историографического анализа. Лишь постольку, поскольку в них содержатся некоторые, немногие сведения по интересующей нас теме, следует их кратко рассмотреть.

Заслуживает внимания книга Л. Н. Котлова «Иордания в новейшее время». В ней рассказывается, в частности, о вооруженной борьбе в 1948—1949 годах между сионистскими агрессорами и войсками арабских госу­дарств, пришедшими тогда на помощь уничтожаемым сионистами палестинцам. Книга представляет собой первую попытку оценить итоги войны 1948—1949 годов. Ныне она, естественно, нуждается, в связи с появлением за минувшие годы новых содержательных трудов, в уточне­ниях. В частности, некоторые критические оценки автором политики арабских стран были поспешными, а преступления израильской военщины показаны недостаточно.

Как уже отмечалось, в 1930—1950-х годах почти полностью была прекращена критика сионизма в нашей литературе. Вышедшая в свет в 1940 году работа С. Я. Борового «Национально-освободительная война украинского народа против польского владычества и еврейское население Украины»[185] явилась необычным для этих лет событием. Солидная по объему, богатая по содержанию, контрпропагандистская статья доказательно критикует антинаучные концепции сионофилов и сио­нистов.

Апологеты еврейской эксплуататорской верхушки в своих публикациях сознательно искажают историю этой войны (1648—1654 гг.). Например, М. Вайнрайх пишет: «Великое несчастие пало на еврейские головы так, как топор разбойника всегда попадает на слабого, беззащитного»[186]. В различных вариантах антинаучная концепция проповедуется в произведениях буржуазных авторов — сионистов и бундовцев[187].

С. Я. Боровой на основе достоверных источников убедительно доказал, что в период, предшествовавший восстанию украинского народа против гнета польских панов, социальная верхушка еврейства выступала в роли соучастников шляхты в эксплуатации украинского крестьянства и городских низов.

Польские магнаты зачастую передавали евреям — арендаторам, откупщикам, управляющим, приказчикам — право властвовать над порабощенным местным населением с условием, чтобы эти арендаторы и т. д. точно и в срок поставляли панам заранее оговоренную сумму денег. Например, в договоре, заключенном паном Коширским в 1595 году с Абрамом Шмойловичем, указывалось, что этот еврей-арендатор должен был ежегодно посылать князю Коширскому 5 тысяч злотых, а князь предоставлял Шмойловичу право распоряжаться всеми его владениями «с чиншами денежными, мельницами, корчмами, шинками и продажей в них разных напитков, с данью медовой, с обыкновенным в том месте мытом, с боярами и со всеми людьми тяглыми и нетяглыми, живущими в тех местах и селах, с их пашнями, работами и подводами, с дяглом, деревом бортным, с прудами, мельницами, которые теперь находятся в вы­шеупомянутых местах и селах или после будут устроены, с их доходами, с озерами, бобровыми гонами, с полями, сенокосами, борами, лесами, гаями, дубравами, фольварками, гумнами, с хлебом всяким, на поле посе­янным, и вообще со всякими доходами поименованными и непоименованными»[188]. Этот красноречивый документ, цитируемый С. Я. Боровым, дает полное представление о размерах и степени власти управляющих, получавших возможности для жесточайшей эксплуатации местного населения, вплоть до права «судить и рядить бояр путных, также всех крестьян наших виновных и непослуш­ных наказывать денежными пенями и смертью по мере поступков» [189].