Евгений Коршунов - Кровь на черных тюльпанах

В громкоговорителе трубки раздалось тихое хрюканье. Потом голос:

— Постарайся, чтобы остальная часть программы обошлась без каких бы то ни было свар и потасовок, а теперь привет, а то наш друг, видимо, никак не может тебе дозвониться. Жду вестей.

Гарольд О’Брайен повесил трубку только для того, чтобы телефон снова издал звонок.

— Алло!

— Могу я поговорить с мистером Гарольдом О’Брайеном? Это Вирджил Чип из Вашингтона.

— Вирджил, ты с ним уже говоришь. Где ты устроился?

— Конечно, в «Краун-сентре», ведь у вас здесь даже приличной гостиницы другой нет. В июле прошлого года в гостинице «Хиятт Ридженси» свалились два балкона на танцующих. Ты помнишь, Гарольд, почти сто человек погибло?

— Я редко хожу на танцы. Где мы встречаемся с тобой, Вирджил?

— Где тебе удобно.

— Я буду в гостинице через полчаса. В каком номере ты остановился?

У Вирджила Чипа оставалось полчаса свободного времени. Через 30 минут в его гостиничном номере появится Гарольд О’Брайен, и они сразу же поедут в морг: опознавать тело его убитой сестры. Чип открыл портфель, достал пузырек, на котором было написано «Валиум», вытащил одну таблетку и проглотил.

Вирджил Чип закурил и не мигая смотрел на синеватый дымок, идущий от сигареты. Он даже не заметил, как О’Брайен тихонько приспустил ветровое стекло.

— Поехали в участок, Вирджил, ты поговоришь с полицейским, который обнаружил ее тело.

Не дожидаясь ответа, Гарольд О’Брайен завел машину и очень плавно, так, что даже пепел не осыпался с сигареты Чипа, тронул ее с места.

— Я предупредил сержанта, чтобы он был на месте. — О’Брайен кивком указал на стоявший у дверей полицейского участка автомобиль, выкрашенный в черную и белую краску.

— Гарри, познакомься. Это мистер Вирджил Чип.

Из-за стола, заваленного бумагами, вскочил высокий сутулый парень лет тридцати. Он быстро подошел к Вирджилу Чипу и негромко произнес:

— Примите мои соболезнования, мистер Чип. Мне очень жаль, что…

— Гарри, я хотел бы тебя кое о чем спросить. — Вирджил Чип повернул голову в сторону О’Брайена.

— Я ухожу, Вирджил. Буду ждать в машине, — поспешно произнес тот и, не дождавшись ответа, выскочил из полицейского участка. Второй экземпляр «автоматического покера» Гарольд О’Брайен держал в перчаточном отделении служебной машины.

— Гарри, я просто хочу спросить. Не думай, что я хотел бы заняться каким-то частным расследованием, потому что не верю в полицию. Я верю вам, и у меня нет способностей следователя. Всего несколько вопросов, потому что я действительно не могу ничего понять.

Чип, не спрашивая разрешения хозяина комнаты, закурил.

— Сейчас многие занимаются частным расследованием, мистер Чип, все мнят себя умнее полицейских, потому что начитались книг о частных детективах. А мы делаем свою работу. Хорошо ли, плохо ли, а делаем. В общем… Я нашел вашу сестру мертвой неподалеку от спортивного комплекса Трумэна. Это очень близко от гостиницы «Краун-сентр» — наверное, вы остановились именно там? Посмотрел: удар ножом сзади. Ну, дальше все, как полагается: сообщил своим, те врачам… А через полчаса возле того же спортивного комплекса встретил знакомого парнишку. Совсем еще сопливый, в этом году только восемнадцать исполнилось. Месяц назад мои ребята сказали, что купил парнишка нож. Большой такой, автоматический, ходит и лезвием щелкает. Нет, чтобы дома щелкать да консервные банки открывать. Так ведь на улице же, средь бела дня… Встретился я с ним, поговорили по душам. Только ножа у него уже не было. Да и сам он после нашей беседы куда-то сгинул. Ну, думаю, и то хорошо. А вот два дня назад встретил. Гляжу, бредет малый и не знает, куда бредет. Подошел к нему, а он и меня не видит: сейчас они в Канзасе по дешевке себя накачивают, знаете, мистер Чип, этими, которые называются «Т и голубые». Две таблетки — всего десять долларов за полное счастье. Действует, как героин, сам, конечно, не пробовал, но те, кто пробовал, говорят, хорошо. «Документы», — спрашиваю его. Он чуть соображать начал, полез в задний карман, оттуда нож и вывалился. Я его сгреб, в машину и сюда. Сейчас уже в себя пришел, немного подожду и возьмусь за него. Знаете, мистер Чип, судя по всему, у нее ничего не взяли. Абсолютно ничего. В сумке не рылись — за это я ручаюсь. А на руке не тронули даже золотые часы, знаете, такие, «Корум», из золотого доллара?

— Знаю. Это я подарил ей на день рождения, когда мы жили в доме родителей.

На столе Гарри зажужжал интерком. Сержант нажал кнопку, и раздался ленивый мужской голос:

— Слушай, Гарри, твой слюнтяй решил больше не жить. С этими наркоманами всегда так: дашь ему приличную камеру, а у него ум за разум зайдет, когда он очухается… Он себя бритвой по венам… Кровью всю камеру забрызгал. Пока, служи!

Гарри повернулся к Вирджилу Чипу, который не знал, что ему делать с окурком, поскольку пепельница на столе сержанта была погребена под ворохом бумаг.

— Мистер Чип, Джефф Эрнен покончил с собой.

— Джефф Эрнен — кто?

— Тот самый, которого я поймал с ножом неподалеку от места убийства. — Сержант вытащил на свет божий пепельницу и протянул Вирджилу.

Чип посмотрел на пепельницу, потом поднял глаза на Гарри и выронил окурок на пол.

— Мистер Чип, — даже не пытаясь скрыть виноватых ноток в голосе, проговорил Гарри, — они же сумасшедшие…

Чип встал со стула и медленно, очень медленно, как он еще никогда в жизни не ходил, направился к выходу из комнаты.

— Мистер Чип, — крикнул ему вслед Гарри, — это не то, что квалифицируется как убийство с целью ограбления, здесь что-то другое, она ведь была журналисткой, знала много людей…

Чип даже не обернулся. Тогда Гарри поднял окурок с пола и аккуратно положил его в пепельницу. Сам он не курил. Он твердо усвоил предупреждение министерства здравоохранения США, напечатанное на каждой пачке сигарет: «Курение может быть опасно для вашего здоровья».

После этого он подошел к столу и вновь ткнул пальцем в одну из кнопок интеркома.

— Да, это я, Гарри. От меня только что ушел брат убитой. Ну той самой, из-за которой я арестовал Джеффа. Как это у него получилось, недоглядели?

— Вот именно, проворонили! — раздался из интеркома все тот же голос, произносивший слова очень и очень лениво. — Кто-то сумел сунуть ему его любимую дозу, эти две паршивые таблетки, а потом подарил лезвие безопасной бритвы. Ну, наверное, сказал, зачем сопляку эта бритва нужна.

— Но кто?!

— Ну уж, только не я, — ответил голос — Ты ведь знаешь, я бреюсь электрической бритвой!

Затем в интеркоме раздался тихий смех. Гарри нажал кнопку, и смех прекратился.

На следующий день Вирджил Чип хоронил свою сестру. На похороны пришли десять человек: журналисты, работающие в «Канзас-Сити таймс», «Канзас-Сити стар» и других газетах помельче. Вирджил Чип их совершенно не знал. Зато, видимо, они были очень хорошо знакомы с его сестрой. Все заботы по устройству похорон взял на себя Гарольд О’Брайен, который тоже был на кладбище.