Нина Пушкова - Эликсир бессмертия

Карен уже знал расписание, по которому жил советник Вересовского. Наблюдал он и за его дочерью, водившей старую «пятёрку». И в его голове созрел безупречный план по возврату столь нужных ему бриллиантов. Он надеялся, что они спрятаны где-то в Москве. Через своих знакомых, занимающихся скупкой и продажей драгоценностей в столице, Карен выяснил: на этом «поле» ни один из якутских алмазов не появлялся. Значит, надо только поймать удобный момент, дождаться, когда блондинка будет одна, ну а дальше… Пора было действовать, тем более что Карену надо было срочно отдавать старый долг. А те, кто ждал возврата денег, шутить не любили.

В то утро Францев, как обычно, отправился в офис. Через минут пять после того, как за отцом закрылась входная дверь, в его новой квартире раздался звонок. «Забыл, наверное, что-то!» — решила Ника и, не заглядывая в глазок, открыла дверь. Но увидела не отца, а двух грузчиков в синих комбинезонах. Первый сказал уверенным голосом: «Принимайте товар, хозяйка! Ковролин привезли». А второй уже изготовился занести в квартиру прислонённый к стене объёмный, длинный рулон.

— Ковролин? Какой ковролин? Вы, наверное, ошиблись квартирой, — растерянно сказала Ника. — У нас везде паркет.

В этот момент она натолкнулась на напряжённый взгляд вошедшего — и сразу всё поняла.

«Что, опять? — пронеслось в её голове. — Нет уж, гады!» И её рука нащупала стоявший на консоли старый бронзовый подсвечник.

В этот момент за спинами вошедших открылась дверь лифта и на лестничную площадку вышел вернувшийся за чем-то Францев.

— Ника, кто это? — окликнул он дочь. — Мы ковры не заказывали.

— Кто-кто? Конь в пальто… — ответил, развернувшись к Францеву, второй грузчик, у которого в руке вдруг оказался компактный «макаров».

Францев замер. И тут первый «грузчик» совершил ошибку: он инстинктивно оглянулся, чтобы увидеть, что происходит на лестничной клетке. И в этот момент получил оглушительный удар сбоку по голове подсвечником, после чего беззвучно осел у дверного косяка. Ника держала его как булаву, на его массивном основании появились следы крови, а у её ног лежал бездыханный «грузчик».

— С…а, бл…! Убью! — вскрикнул второй, с «макаровым», тут же развернувшись лицом к Нике.

На другой удар подсвечником у неё не хватило бы времени. И Францев, оторопев, увидел, как Ника моментально, коброй скользнула вперёд, согнутыми пальцами правой руки нанесла жёсткий удар прямо в «адамово яблоко» вооружённого бандита. Тот, выпустив пистолет, схватился за горло и грузно рухнул, как подрубленный ствол.

Францев даже не сразу нашёл слова.

— Ну ты даёшь, богиня победы! — наконец выдохнул он. — Это как у тебя вышло?!

Ника, немного растерянная, побледневшая, стояла над двумя мужскими телами.

— Даже не знаю, само как-то получилось.

Закрыв за собой дверь, Францев набрал номер телефона старого друга.

— Коль?! Пришли мне быстро своих ребят. Да, да — на новый адрес… Да, случилось. У меня тут на полу двое лежат. Кому-то, видно, очень хочется до нас добраться…

Когда через полчаса едва пришедших в себя грузчиков увезли сотрудники охранной фирмы, Францев усадил перед собой Нику.

— Ника, нам надо поговорить. — Голос у Францева был тихий, но Ника почувствовала, что в нём появилась незнакомая жёсткая нотка. — Ника. Ты должна осознать, что обстоятельства твоей жизни изменились. То, что с тобой произошло, я имею в виду, когда ты… взяла эти камни, изменило твою жизнь. Она теперь не такая, как у всех. И ты постоянно должна помнить об этом. Бриллианты — это почти всегда кровь. Только дураки думают, что камни бесхозны. Что с ними можно спрятаться. Это не так! За ними всегда приходят. — Он очень серьёзно посмотрел на дочь.

— Пап, я понимаю…

— Нет, не понимаешь! А должна понять. Я не могу предусмотреть всё! Эти люди — они же землю жрать будут, чтобы добраться до тебя! А ты так беспечно себя ведёшь. Двери открываешь… Как же ты ещё не поняла, что так нельзя? После всего, что было!

Ника встала из-за стола и поставила чайник. Слова отца звучали обидно: ведь она же всё понимает! Даже Тристану не дала свой номер телефона, хотя так хотелось!

Францев завёлся.

— Я же говорил тебе — контактов никому не давать, никуда не уходить с незнакомыми, двери неизвестным не открывать! Нельзя отвлекаться: мишура, блеск, шампанское — всё это отвлекает, и — раз — всё, схватили! — Вспомнив похищение в Давосе, Францев не заметил, что от страха за свою дочь он начал почти кричать.

— Пожалуйста, не кричи на меня. — Ника помолчала. — Я всё поняла… Значит, кто-то ещё знает о камнях и обо мне?

— Да. И это вряд ли англичане. Так что теперь надо разобраться, откуда ноги растут…

В тот вечер Карен долго ждал звонка. Но его всё не было. Он уже понимал: операция сорвалась. Ближе к ночи ему позвонил тот, кто должен был сделать дело, и сообщил: задание не выполнено, посланные на него люди до сих пор не вернулись. Да, плохо дело…

Карен отдавал себе отчёт, что похищение дочери советника Вересовского — затея рискованная. У отца, разумеется, сохранились нужные связи. И если его догадки верны, то мужиков сейчас уже допрашивают, а потом будут разматывать всю цепочку. И в итоге выйдут на него, Карена.

На душе скребли кошки. Он налил себе полбокала любимого коньяка и выпил залпом, надеясь, что полегчает. Машинально включил телевизор. Показывали какую-то оперу из Мариинки. «Что наша жизнь? Играаа!» — неслось с экрана. Карена поразило, насколько это совпало с его собственными мыслями. Он прильнул к экрану, словно надеясь найти ответ на терзавшие его дурные предчувствия.

На экране по сцене метался молодой человек с безумными глазами и всклокоченными волосами:

— Пусть неудачник плачет, — вслух проговорил Карен. Ему вспомнился убитый Сосо.

«Сегодня ты — а завтра я!» Настроение было — хуже некуда. На этой неделе надо было отдавать долг, а чёртову девицу теперь уже точно не найти — отец спрячет её так, что вовек не сыщешь. На бриллианты можно было уже не рассчитывать. И если только не поможет Бадри… Но надежда на него было слабая — выручать в таких ситуациях он не любил, тем более что ничем Карену обязан не был. «Пусть неудачник плааачет!» — всё звучал у него в голове трагический, надсадный голос…

Через месяц Карена, бывшего помощника крупного криминального авторитета, нашли в Яузе с простреленной головой. Дело было быстро закрыто за отсутствием каких-либо улик.

Мощная струя самого большого фонтана в мире поднималась на высоту в 150 метров и рассеивалась над зеркальной гладью озера Леман, падая вниз мириадами капель, из которых солнце создавало радужные переливы. Был ясный день. Из иллюминатора подлетавшего к женевскому аэропорту «Боинга» был прекрасно виден не только фонтан, обеспечивший — наряду с часами, банками и штаб-квартирами международных организаций — всемирную славу этому небольшому тихому городу в предгорьях Альп, но и величественная снежная вершина Монблана, которая издали — и это давно подметили дипломаты — напоминала профиль лежащего Карла Маркса.