Игорь Сотников - Палиндром

И так если не во всём, то во многом. Что может нравиться или не нравиться, – последнее, как правило (и это тоже, как выясняется, вписывается в свои правила), относится к вечно недовольным и придирчивым людям научного склада ума, этим искателям на свою голову приключений, нежелающим мириться с этой их жизненной данностью, – и как бы вы не сопротивлялись, даже с рецидивами, раз за раз укладывающих вас на больничную койку с переломами (вот не верите вы в гравитацию, и ничего с собой поделать не можете), всему тому, чему подчинено всё вокруг, а особенно инстинктам вашего самосохранения, которые в вас заранее предусмотрительно заложила природа, – она что-то подобное насчёт вас с самого вашего рождения подозревала, – то вы ничего с собой не можете поделать и если настало время обеда, то вы обязательно проголодаетесь. И можете даже не сомневаться в том, что об этом вам не дадут забыть, и если что, то обязательно напомнит тот, кому вы всецело доверяете – вы сами.

Ну а существование времени, как одного из важнейших инструментов для проведения в жизнь всех этих законов жизни, – оно упорядочивает всякую жизнь, – как раз и обусловлено всеми этими задачами. Так оно через внешние, например, через смену дня и ночи, и внутренние, через чувство голода или любви, раздражители, подсказывает живому организму, что ему в данный временной отрезок желательно и в некоторых случаях нужно. Ну и человек, получив например, голодный сигнал из откуда-то изнутри себя, для того чтобы скорей всего себя проверить, вначале обязательно смотрит на часы, и к своему не удивлению замечает, что по его желудку можно сверять часы.

– И как он так точно определяет, что сейчас время обеда? – в тайне радуясь за свой желудок, который работает так точно, даже не вопрошает, а констатирует факт работоспособности своего желудка и заодно время обеда, какой-нибудь проголодавшийся клерк. При этом он тут, в огромном офисе полного клерков, не один такой по времени проголодавшийся, а и другие клерки в тоже самое время, с тем же побуждением посмотрели на часы, и также как он убедились, что и на этот раз их желудок тонко чувствует время обеда. После чего все с некоторым нетерпением в глазах выжидают те самые пять минут, которые оставались до начала обеда. А уж как только секундная стрелка пересекла финишную линию, то все они как один, правда не без того, чтобы кто-то, ну тот, кто вечно сидит на диете и ест пока никто не видит в туалете или под столом, удивится вслух: «А что, уже обед?», – срываются со своих мест и дружным потоком устремляются в специализированные под приём пищи места.

Что в итоге приводит к тому, что во всех этих специализированных под обеды местах, специально созданных и существующих до тех пор, пока люди будут чувствовать в себе голод и будут есть (ну и финансовый кризис не стоит снимать со счетов), встречаются люди не только движимые одной идеей – о своём насущном – но и те люди, которые бы вряд ли где в другом месте могли встретиться – настолько они разны, и не только по своему общественному положению. И получается, что единство мысли, хотя бы в такой короткий промежуток времени, хоть чуть-чуть да сближает людей и даёт видеться столь разным между собой людям.

Что, а именно это правило упорядоченности жизни голодных людей, где они строго по времени собираются в специально для них организованных местах, типа кафе, столовых и ресторанах быстрого питания, также относится и к тем людям, кто на данный момент движим другого рода идеей, как например, подумать – так голодные люди движимы идеей о насущном, а эти серьёзные люди желают, как следует, поразмыслить над сущим. И, пожалуй, следуя логике, что есть одно из правил жизни, опирающуюся в своём законотворчестве на эту последовательность (логику), то и эти серьёзные люди, когда их что-то внутри побудит к тому, чтобы как следует подумать над чем-нибудь его волнующем, тоже последуют похожим путём и разместят себя в каком-нибудь такого рода заведении, где им комфортнее всего думается.

Правда они в отличие от движимых идеей голода людей, посмотрят на свои часы не с желанием сверить время со своими внутренними часами, а они к этому делу подойдут со всей своей серьёзностью. И многозначительно посмотрев на свои дорогие ручные часы (как правило, все эти серьёзные и вдумчивые люди носят на запястьях свои рук именно такие часы), эти серьёзные люди с не меньшей многозначительностью кидают в пространство глубокомысленную фразу: «Ещё есть время подумать», – после чего только и отправляются в такого рода места, где, по их мнению, хорошо думается. Ну а эти способствующие размышлению места, хоть и не так специализированы, как в первом обеденном случае, а зачастую могут в себе совмещать несколько функций, в том числе и обеденную, всё же в них есть нечто такое, что их ни с чем не спутаешь и люди вдумчивые всегда для себя отыщут эти места.

И такие правила жизни распространяются на все сферы человеческой жизни, где человеческая социальность, простыми словами, стадность, в общем-то, и лежит в основе многих человеческих поступков. И если обедать, то всем вместе, а если ты столь серьёзен и задумчив в ответ, то и у тебя мало радости при виде всего этого. Ну а посмей кто индивидуализировать против этого утверждения, то одного сладкого зевка в ответ ему хватит, чтобы он в ответном зёве заткнул свой рот.

Так что нет ничего удивительного в том, что почти что в одно время и в одном месте, но только через дорогу, в другом бизнес-кафе или ресторанчике (смягчаешь цены, смягчаются и названия, или наоборот), за своим столами заняли свои места люди с одинаковым желанием, попить кофе и серьёзно поразмыслить. При этом и лица собравшихся за своими столами были так выразительно похожи, – они были серьёзны, – и их количество соответствовало друг другу, – за каждым их этих столом сидело по двое людей, – что со своей вероятностью можно было предположить, что между этими людьми и теми через дорогу (имеются в виду упомянутые в прошлой главе люди), определённо имеется некая связь.

Ну а когда один из серьёзных людей из того кафе, что через дорогу, в один из моментов достал из кармана небольшую коробочку, похожую на передатчик, а затем переключив на ней какую-то кнопку, положил его перед собой на стол, то как только из него раздался звук голосов тех людей из кафе напротив, то уже можно было не сомневаться в том, что между ними точно есть некая связь. Хотя присутствие на ушах каждого из этих серьёзных людей по маленькому наушнику говорило о том, что эта связь и до этого момента присутствовала – но бывают такие моменты, когда требуется, чтобы эта связь была громкой.

– И что ты на самом деле задумал? – да ушей этих слушающих людей донёсся вопрошающий голос Альцгеймера.