Игорь Сотников - Палиндром

– Засиделся я на одном месте. – Последовал ответ Шиллинга, заставивший переглянуться между собой господина Простоту и Верно, этих слушающих их серьёзных людей. Не получив же для себя всё разъясняющего ответа, эти серьёзные люди переводят свой взгляд на передатчик и начинают ждать, когда там надумают им всё разъяснить. Но там скорей всего даже не догадываются о том, что в их разговоре участвует несколько больше людей, чем они думают, и что эти незримые участники их разговора, были бы не против, если бы они разъяснили для них некоторые неясные моменты из их разговора, и поэтому ведут себя так невежливо, обрывая на этом свой разговор – дальше до серьёзных людей доносятся одни только шумы.

Верно и Простота ещё некоторое время продолжают слушать, и только когда и эти шумы пропадают из эфира после вакуумного звука хлопка вроде бы двери, то они отстраняются от своего внимания к передатчику и опять смотрят друг на друга. Где вопрос: «И что ты на всё это думаешь?», – есть вопрос только времени, если бы на их месте находились куда менее вдумчивые и серьёзные люди, нежели они. Ну а пока на их месте находятся всё те же люди, то они и без озвучивания вслух этого вопроса поняли, что каждый из них спросил бы друг друга, окажись на их месте менее вдумчивые люди.

– Интересное заявление. – Многозначительно сказал Верно.

– Не могу не согласиться. – Простота со своей стороны высказывает полное понимание Верно.

– И так сказать, с дальним посылом. – Добавляет Верно. И с этим замечанием Верно не может не согласиться Простота. Правда он повторяться не любит, и поэтому он на этот раз только угукнул в ответ.

– И кто посодействовал установке этой связи? – кивнув в сторону передатчика, спросил Верно. На что Простота мог бы сослаться на конфиденциальность такого рода информации и ничего ему не говорить, если бы на месте Верно находился не он сам. Ну а так как на его месте находится он сам, тот человек, которому он может доверять, что в наше время крайне редкое явление и оттого его нужно ценить – доверие через сообщения такого рода секретной информации или передоверие, только так и ценится – то Простота, не вдаваясь в некоторые детали, сообщает ему, откуда у него эта связь.

– Мистер Вольф из секретного отдела, счёл нужным поделиться с ней. – Сказал Простота. Немного подумал и добавил. – У него есть некоторые столкновения во взглядах с господином Альцгеймером, вот он и укрепляет свою позицию перед решающим разговором с этим, как он говорит, слишком навязчивым на его голову конгрессменом.

– Мне кажется, что у мистера Вольфа есть все шансы поставить на место этого навязчивого конгрессмена. – Сказал Верно, выжидающе посмотрев на Простоту. Простота же отлично понимает, что хочет спросить Верно, и даёт ему ответ на этот незаданный вопрос. – Хочешь спросить, как передающее устройство оказалось у Альцгеймера? – риторически спрашивает за Верно себя Простота и даёт на него ответ. – Звенья всей цепочки не так важны для нас, а вот начальное звено, как раз представляет свой интерес. Это господин прокурор Атнанта. – Ну а стоило Простоте произнести это имя, как Верно потемнел в лице и даже вздрогнул. При виде чего Простота не может не задаться уже давно крутящемся у него на языке вопросом.

– Так всё-таки, кто она для тебя? – спросил его Простота, не сводя своего взгляда с Верно, чего Верно совсем сейчас видеть не хотелось и было не нужно. И хотя имён в его вопросе не прозвучало, Верно отлично понял, о ком шла речь. Да и как не понять, когда он только о ней, о Лизе, и думал. И, пожалуй, задайся Простота вопросом о ком-то ещё, он всё равно бы решил, что его спрашивают о ней. Ну а так как Простота, задаваясь этим вопросом, имел в виду именно её, то, в общем, ему повезло, что он так насчёт Верно и себя не ошибся.

А ведь и сам Верно так для себя и не нашёл ответа на этот заданный Простотой вопрос, и сам раз за разом задавал его себе. – Кто она для меня? – спрашивал себя Верно и никак не находил ответа. – И вроде бы это было вчера, – в бесконечный раз вспоминая первые встречи с Лизой, размышлял Верно, – а уже так вечно далеко в прошлом. – И ту Лизу он прекрасно знал и о много о чём догадывался. А вот нынешняя Лиза для него это не просто загадка, а он самый неинформированный на её счёт человек, которому последнему в этом мире будет сейчас дано понять её, и ответить на не дающие ему покоя вопросы. – Кто она для него? и Кто он для неё?

Здесь Верно, вновь не найдя ответов на эти вопросы, очнувшись от своей задумчивости, замечает перед собой внимательно на него смотрящее лицо Простоты. Который явно ждёт от него ответа, и Верно, виновато улыбнувшись ему, говорит. – Вот если бы я её сейчас увидел, то я бы тогда понял. А так… – но Верно не удаётся договорить, а всё потому, что Простота так заинтересованно сзади от него на что-то отвлёкся, что ему не только не было смысла заканчивать эту свою фразу, а у него самого всё внутри так от любопытства засвербело, что он не мог не поддаться на этот провокационный взгляд Простоты и не повернуться назад по направлению его взгляда.

Ну а там, сзади, вот так сразу и не обнаружишь, что так заинтересовало Простоту, а затем вслед за ним и Верно. Там не только масса перемещающегося в разные стороны народу, ну а также ведущие на выход из этого ресторанчика быстрого питания двери, которые и продуха для себя не зная, то впуская, то выпуская с помощью себя сюда или отсюда людей, тем самым не дают на чём-то одном сосредоточиться. Правда Верно, как человек не просто вдумчивый, а имеющий в своём арсенале аналитический склад ума, прибегнув к его помощи, вполне может из всего этого столпотворения вычислить, кто же мог привлечь внимание Простоты.

– Однозначно тот, кто только что вошёл. – В одно мгновение сообразил Верно, для которого такие задачки на раз щёлкаются как орешки. – Осталось только, исходя более свежего и голодного выражения лица вошедшего, заметить этого интересного человека. – Усмехнулся про себя Верно от вида лёгкости этой задачки. – Сейчас только Лизу отодвину в сторону, чтобы собой не закрывала весь обзор глаз, – Верно потёр свои глаза, но Лиза даже с места не тронулась и тогда он ещё раз попробовал растиранием очистить этот её образ его фантазии, который в последние дни вечно стоял перед его глазами.

Но и этот раз она никуда не исчезла и как стояла в дверях у входа, так и продолжала стоять, и смотреть на него. Хотя всё же не совсем так, и с ней определённо произошли некоторые изменения. Так после повторного трения Верно своих глаз до не лёгкой степени их покраснения, отчего можно было подумать, что этот трущий свои глаза человек, определённо недоверчиво относится к ним, Лиза лучезарно улыбнулась, заметив всё то усердие, которое приложил к своим глазам Верно, видимо большой приверженец незамутнённого фантазиями чистого взгляда.