Андрей Белоглазов - Банкет

Согласно ч. 2 ст. 8 Кодекса судейской этики "судья должен осуществлять свои полномочия, исходя исключительно из оценки фактических и правовых обстоятельств дела… независимо от какого-либо постороннего воздействия, давления и угроз или иного прямого или косвенного вмешательства в процесс рассмотрения дела, с какой бы стороны оно ни оказывалось и какими бы мотивами и целями оно ни было вызвано».

Узнав реакцию ЧК, центральные газеты и аналитические программы на телевидении, разразились статьями и передачами по циклу «А судьи кто?», где Кузьмич стал главным героем. Ему припомнили пограничные судебные решения за тридцать лет его практики, где можно было трактовать закон в другую сторону, осуждение невиновных (оказались и такие), сына депутата, обвиняемого в казнокрадстве, старый скандал с несоответствием его доходам, принадлежащей ему недвижимости, его связи с криминальным миром и принадлежности к семье. Добавили туда густо фарисейства "Внутренним состоянием судьи является беспристрастность, которая должна быть обусловлена его личными качествами, а не фактом наличия или отсутствия на него воздействия извне. Судья, заявляющий самоотвод по мотивам оказания на него постороннего давления, расписывается в том, что он не обладает необходимыми личными (психологическими и нравственными) качествами, следовательно, не соответствует требованиям, предъявляемым к судьям.»

В течении месяца Кузьмич вел уединенный образ жизни, выезжая из своего дома лишь к дочери и внучкам. За ним открыто следили – машина наблюдения стояла перед домом, которая хвостом сопровождала выезд его либо супруги. Коллеги не звонили – так всегда было на службе в России, если завели дело или позволили ославить чье-то имя, этот человек становился отверженным. Связи с семьей тоже были прекращены, их попытки в данный момент навредили бы всем, Кузьмич это понимал. Связаться с ним пытались только шакалы – корреспонденты. Телефон Кузьмич не брал, в дом этих прислуга не допускала. И они снимали свои фото и теле репортажи с видами недвижимости Кузьмича и его близких, щедро разбавляемых старыми фотографиями с людьми, как правило посторонними. Заканчивались репортажи почти всегда одинаково, когда же, наконец, ЧК примет решение о люстрации, и потерявший неприкосновенность Кузьмич, сам предстанет перед правосудием. Москва молчала. И вот, как-то возвращаясь от дочери, на своей машине, Кузьмич заметил возле своего дома маленькую демонстрацию. Тут были несколько десятков дружинников, люди с плакатами «Он убил моего мужа, отца, брата», «Он сломал жизнь нашей семье», «Он разорил наше предприятие», «Судейский произвол», много корреспондентов с камерами. Проехать к воротам возможности не было, Кузьмич сигналил, толпа скандировала:

– Вор, убийца, беззаконник, люстрация!

Машину окружили, сдать назад не было никакой возможности. Кузьмич попытался заблокировать двери в машине, но стекло разбили и десятки крепких рук вытащили его из автомобиля и потащили к его же, Кузьмича пластиковому мусорному контейнеру перед воротами. Кузьмича облили зеленкой, затолкнули в контейнер, многие из женщин пытались его ударить. Контейнер запустили от дома с горки вниз по дороге. Не доехав до отворота с основной дороги к дому Кузьмича, мусорный контейнер перевернулся. Кузьмич сильно ударился, но вылез сам и пошел обратно к толпе, к своему дому. Ему не препятствовали. За воротами встретила заламывающая руки жена, прислуга. Сквозь причитания, Кузьмич распорядился:

– Мне ванну сделайте, пожалуйста, и белье новое.

Приобнял жену, хромая направился в дом, супруга и челядь за ним. Войдя в дом, Кузьмич улыбнулся жене через разбитую верхнюю губу, –Я сейчас, стол накрывай, а.

А сам по лестнице, направился наверх в свой кабинет на втором этаже. Щелкнул замком, скривил лицо от бешенства, трясущимися руками открыл сейф, достал наградной Макаров, с надписью: «За безупречную службу во благо Отечеству», вставил обойму, дернул затвором и отложил оружие на стол. Подошел к бару, налил полстакана шотландского пойла, сел в кресло, выпил, посмотрел на вид из окна, решительным движением взял пистолет и застрелился.

Похороны Кузьмича прошли тихо, было меньше десятка провожавших – все родственники. После смерти Кузьмича, имущество было конфисковано в пользу государства.

Глава 19 Божественная литургия

Верховный приехал молиться Богу Живому на литургию в храм «Святителя…» в Москве. После введения первого Чрезвычайного положения, а уж больше года минуло, любил отстоять Божественную литургию, все церковные праздники встречал в Храмах по всей России. Отмаливал грехи, искал душевного равновесия. Вот и сегодня готов был участвовать в таинстве Причащения, установленном Самим Господом во время Тайной Вечери.

Президентский кортеж мчался к Храму, Верховный читал молитву:

«Вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему в страсе Твоем. Господи, настави ми правдою Твоею, враг моих ради исправи пред Тобою путь мой: яко несть в устех их истины, сердце их суетно, гроб отверст гортань их, языки своими льщаху. Суди им, Боже, да отпадут от мыслей своих, по множеству нечестия их изрини я, яко преогорчиша Тя, Господи. И да возвеселятся вси, уповающии на Тя, во веки возрадуются, и вселишися в них, и похвалятся о Тебе любящии Имя Твое. Яко Ты благословиши праведника, Господи, яко оружием благоволения венчал еси нас.»

Остановились возле церкви, служба охраны оцепила храм, прихожан проверяли рамками металлодетекторов. С ночи еще церковь была проверена взрывотехниками, игумен и дьякон предупреждены, к ним поставлена охрана. Из первых ныне лиц государства больше никого не было. Прошло то время, когда все его властное окружение, вся эта шобла рыб-прилипал, правдами и неправдами, сказочно обогащая сотрудников Федеральной Службы Охраны, узнавали где будет молиться Сам. И куда бы Верховный не нырнул, в самый отдаленный Храм Российской глубинки, они-сподвижники его, тут как тут. Картинка в эфир – мы всегда рядом с нашим бессменным лидером, мы команда, мы причастны. А он взял, да и арестовал почти всех из них, часть уже расстреляли. Потом пришли следующие, в надежде повлиять на него, поживиться, он провел чистку и средь них. И вот нет никого вокруг. Один. Да есть единомышленники, есть новый кабинет правительства, который уже обживает Новосибирск. Есть преданные генералы от органов, очищающие страну от скверны, есть бравые военные генералы, готовящиеся к отражению. Но близко нет никого. Наверное, это так заведено на Руси. Бояться его. Бояться до дрожи в коленях, до срывающегося на «петуха» голоса, до потных рук. Да и сам он изменился, как бы выше стал, медлительнее. И блеск появился в глазах черный, вроде бы глаза выцветшие голубые, он сам в зеркало всматривается, ан нет нет возьмет, как сверкнет очами – страшно становится верноподданным. Тяжела ноша абсолютной власти. Раньше хоть он ее делил с Учредителями новой России, а сейчас совсем один. Очень хочется ее, ношу, сбросить, уйти на покой, а скинуть нельзя. Не готова еще страна, не готов народ. Демократические устои на Руси? Смешно. Народ инфантилен, по-детски непосредственен, ругать может, и убить может, но сам своей судьбой, в большинстве своем, не хочет, ждет доброго царя. Выборы? Искусная дымовая завеса! А умение красиво говорить приводит к большой лжи. Ах, какие ораторы были в конце восьмидесятых! Обличали, как звали к светлому завтра, как показывали ручкой туда, за кордон, рай на земле. Надо только не упираться, не быть идейным, жить для себя, играть по сложившимся правилам, участвовать в международном разделении труда, ведь не все у вас получается сделать лучше всех. Ракеты да, космос конечно, атом безусловно, самолеты согласны. Поверили. Выбрали ЕБНа, каждый получил по иудиному билету – ваучеру, взяли, то есть предали все, потом новой демократии стала угрожать опасность от старых идейных, и их надо было немного расстрелять. Потом нужны были жесткие либеральные реформы – шокотерапия, как без нее, семьдесят лет же шли не туда. Потом тональность ораторов слегка сменилась, вы же все виноваты, вы же не только сами не туда шли, вы же навязывали свою волю другим народам. И за это хорошо бы заплатить, а коммунизм и фашизм – это одного поля ягоды. И зря немцам так сопротивлялись, напрасные жертвы, и главное с той, европейской, стороны. Ленинград почто не сдали? Толика человечность в вас есть? Столько людей уморили голодом! Мясорубка под Ржевом, Русская Освободительная армия генерала Власова, проигранное танковое сражение под Прохоровкой, трупами советских орд, под предводительством упыря Жукова, завалили вы окопы немцев! А надо было сдаться, как вся Европа. И ждать Великого Американского Освободителя. И живете Вы сейчас только благодаря нефти, которая кстати принадлежит не Вам! А коренным народам Севера, этим несчастным русским индейцам. Пока деньги нефтяные есть покупайте на них все у нас. И самолеты у вас не очень, шумные и старые, подпишите здесь и здесь, будете покупать наши, в лизинг. Слово такое – синоним неблагозвучного русского халява. Что касается атомных бомб, то неплохо бы их было снять с ракет и отвезти в Америку от греха подальше, ну хотя бы свести в одно место и поставить морпехов американских для охраны. Космос? Российский космос гуд. Давайте вместе построим международную орбитальную станцию. Дождались полного развала производства. Призадумались, но поверили. И опять изменили риторику ораторы. Страна – недоразумение, с населением ничего не умеющего делать руками. Имеет ли такая страна в праве на существование? Нет! Слишком большой колосс, раздираемый внутренними – географическими и этническими противоречиями. Надо разделить и цивилизовать по частям! Поверили не все. Но тут подросли уже ораторы с другой стороны, или в результате умной многоходовочки их заботливо отпочковали от первых, это как посмотреть. И в ответ понеслось: «Встаем с колен! Мы мировая держава! Крым наш!», ах как удобно под патриотические лозунги продавать нефть и газ, жечь и беспощадно вырубать тайгу! Много денег зарабатывают ораторы, многие из них пробились на самый верх, но еще больше пользы извлекают те, которые стоят за ними. Пойди разберись обыватель, оратор сам неистово борется с коррупцией или за ним стоит башня Кремля, или сам Уоллстрит? Ив так называемых развитых странах с «большой демократической историей» кукловоды тоже есть, но только они гораздо более искусны.