Андрей Белоглазов - Банкет

– Да, здорово успокаивает. Не волнуйся, тут о вреде курения говорить и думать не принято.

Время, драгоценные секунды шли, а они молчали.

– Ты про Нинку свою, знаешь? – поторопился самые плохие новости выдать отец.

– Да, знаю, мне следователь все в деталях рассказал, она еще в июне после обысков документы на развод подала. Скоро разведут.

– Я тебе всегда говорил, что эта тварь нам не ко двору. Звонила маме, довела ее до скорой. Ты прости, что я так, с плеча рублю. Звонил я ей после этого обещал, сгоряча прикопать, а она пожелала мне присесть, на том и расстались, – Кузьмич смотрел на сына, сжимающего трубку, –Плюнь на эту гадину, сын.

Опять молчали.

– Как на службе, папа?

– Да сложно все, сына. Новые правила, требования абсолютной лояльности, пересмотр дел, выборы судей, люстрация, снятие неприкосновенности. Я вчера только на съезде судей был.

– Да, знаю, у нас есть телевизор. Мне кажется я даже видел тебя.

– Тебе не стыдно за меня? – придвинулся к стеклу Кузьмич.

– Да ты что, отец? Ты все правильно делаешь, у тебя на руках моя сестра с племянниками, мать. Ты должен сохранять выдержку, папа, железную.

– Ты мой сын. Ты с детства хорошо считал. Зря я тогда спорил с твоей мамой, в математику надо было тебя отдавать, а не в юриспруденцию. Хотя, ты бы все равно в экономику тогда ударился. Знаешь, что сын? Я тут долго думал, позволь тебе совет дать. Можно? – дождался кивка с той стороны Кузьмич.

– Ты, иди на сделку со следствием. Мне кажется, для этого совета мне свидание твой следак и дал. Не жалей и не выгораживай никого, отдай им все. Все! Слышишь меня, сына? Тут главное сейчас выжить.

– Я понял, отец. Обещаю, – опять пауза, – А ты, ты можешь мне дать такое же обещание? Переступить через нашу гордость …вых? Учти я тебе пообещал?

– Я постараюсь, сына, – опять пауза, – Главное ты сестру с племяшами своими береги, это единственное, что у тебя осталось. Останется, старые мы уже с твоей мамкой.

Пара незначительных фраз и свидание с сыном окончено.

Кузьмича и остальных посетителей вывели, в дежурке старлей через окошечко вернул ему телефон.

– Я передачу сыну собрать не успел. Можно мне приобрести продукты в магазине изолятора? – спросил Кузьмич.

– Сейчас Вас проведут, ожидайте.

Пришел все тот же сопровождающий и повел в сторону коридора, где находился туалет. Первый раз будучи тут Кузьмич на пластиковую дверь магазина с рукописным листочком «Магазин работает с 9-30 до 16-00. Сбор посылок с 16-00 до 17-00» внимания не обратил. Кузьмич толкнул дверь и оказался на пятачке перед прилавком с весами размером с метр на метр. По ту сторону находились стеллажи, штабеля картонных и пластмассовых ящиков, за прилавком грубоватая тетка в переднике сорока–пятидесяти лет, очевидно родственница кого-нибудь из сотрудников изолятора.

– Что Вы хотели? Вы спрашивайте, у меня нет возможности весь товар выложить.

– Мне передачу сыну надо сделать.

– Бланк, заполненный в трех экземплярах есть? Нет, вернитесь к дежурному, у него должен быть. У меня есть по тридцать рублей штука, будете брать? Заполняйте, фамилию имя, отчество, покупки. Что будете брать? – передала продавщица Кузьмичу три ксерокопии разлинованных листков.

– Образец вот на стене. Очки не взяли?

– Вы можете сами заполнить? – поинтересовался Кузьмич. – А то я.., мне здесь неудобно.

– Могу.

– Сто рублей за каждый. Да-да, конечно, – суетился перед этой невразумительной теткой Кузьмич.

– Только фамилию впишите, свою и подследственного здесь и здесь, да, вот тут уже подписи, что будете брать?

– Сигареты. Какие есть?

– «Приму» возьмите, у нас ее все курят. «Корона» еще есть. Вам сколько?

– Блок.

– Это ж не «Мальборо», они вон у меня в коробке. Десять пачек сойдет?

– Да. А посоветуйте, что еще надо взять.

– Лук, чеснок. Взвешивать? Чай, вот хороший, «Принцеса Нури», пять пачек, лишним не будет. Вписываем в бланки? Лапша бэпэ, Туалетная бумага упаковка, шампунь «Кедровый», стиральный порошок, пачка, станки одноразовые и кремы для и после бритья. Нужны? Так. Две тысячи триста десять с Вас и еще за бланки с заполнением…Итого две семьсот.

– Вот четыре тысячи, – достал из бумажника две синих купюры Кузьмич и получив сдачу спросил, – Окно передач где?

– Там по коридору, – потеряла к нему всяческий интерес тетка.

– Где у Вас окно передач? –задал вопрос Кузьмич уже сопровождающему.

Тот довел его до нужного окна и два раза бухнул по нему кулаком – кнопка звонка не работала.

– По голове себе постучи, – разразился бранью сотрудник, осуществляющий прием, распахивая кормушку, но увидев ухмыляющегося сопровождающего, сбавил тон, – Тебе чего?

– Вот у человека передачу прими.

– Заполняйте, бланки, – передал Кузьмичу три листка приемщик.

– Я заполнил уже, вот они в пакете, – открещивался от писанины судья.

– А в магазине брали, – проверял соответствие бланков передаче приемщик, затем расписался в одном экземпляре, вернул его Кузьмичу и спросил сопровождающего, – Курить идем?

Оказавшись на свободе, Кузьмич нашел в смартфоне пропущенные вызовы от секретаря и перезвонил.

– Здорово, бездельник, давай заказывай мне такси от …ского изолятора в аэропорт. Какой-какой? С которого ты мне билеты купишь на ближайший рейс домой. Давай действуй!

Неделю спустя перед зданием областного суда н-ска Кузьмича перехватил шустрый малый секретарь судебного заседания Сергей, который был человеком семьи и использовался в настоящий момент для связи организации с главой его судебного крыла – Кузьмичем. Ни одной очной встречи между собой руководство семьи не допускало после июньских событий, руководствуясь соображениями безопасности и конспирации. В отношении семьи со стороны государства за последние три месяца были предприняты очень жесткие меры, касающиеся ее силового крыла, фактически, в настоящий момент она оказалось без поддержки – было арестовано или сменено все милицейское и конторское начальство в городе. Бизнесменов семьи вызывали в Москву на собеседование, где они заверили власть в полной своей лояльности, в качестве доказательств от них стандартно потребовали закрытия части зарубежного бизнеса, возврат детей в Россию и привлечения пока только финансовых аналитиков их компаний для работы с вновь созданным Госпланом (на следующий год верстались грандиозные всероссийские проекты). Криминальную составляющую семьи тоже пока не трогали, очевидно было не до них. Бывшие и нынешние братки, радуясь временной забывчивости властей, вели себя тише воды ниже травы.