Михаил Байков - Скульптор жизни

– Два месяца назад, – ответила, улыбаясь Мари.

– Придётся навсегда…

Глава X

– Позвольте перейти к делу? – врываясь в кабинет прокурора, сказал Михаил Александрович.

– Большего я и не желаю.

– Прекрасно. Позвольте спросить, что вас беспокоит больше всего: убийства пятилетней давности или криминальные разборки настоящего?

– Мне кажется, что и то, и другое очень важно, – спокойно отвечал прокурор.

– Сергей Васильевич, – медовым голосом обратился Михаил Александрович. – Я знаю о вашем неподдельном желании засудить хоть кого–нибудь за четыре убийства, но ещё я знаю о вашем таком же неподдельном желании на чём–нибудь поймать Якова Ярославовича…

– Якова Ярославовича? – встрепенулся прокурор.

– Да, – с улыбкой ответил Михаил Александрович. – Сначала, я хотел подарить вам лишь раскрытие дела Даринского, но теперь решил, что можно убить двух зайцев одним ударом…

– Вы хотите обвинить Якова Ярославовича во всех убийствах?

– О–о–о! Не ожидал, что вы меня поймёте сразу, – удивился Михаил Александрович. – Правда у меня немного другой взгляд…

– Говорите, – с жаром сказал Сергей Васильевич.

– Смотрите, Яков Ярославович наркоторговец, не так ли?

– Это мы не можем доказать…

– На этом мы и сыграем в дальнейшем… В общем, вы предъявляете Якову Ярославовичу обвинение в заказе убийств у Даринского, который был должен Якову Ярославовичу большую сумму. Но когда вы начали судить Евгения, Яков Ярославович через знакомого следователя или какого–нибудь городского прокурора смог добиться освобождения Евгения и спокойно убрал его, подстроив всё как самоубийство. Гениально?

– Много несоответствий… Самоубийство… Подкуп… Доказательств совершенно нет!

– Как это нет! – наигранно вспыхнул Михаил Александрович. – Евгений был должен Якову? Да (и у меня есть доказательства)! У вас была доказательная база вины Евгения? Да! Осталось только заставить Якова Ярословавови… Тьфу! Осталось только заставить его признаться в заказе пяти убийств.

– Вы говорите об этом так, как будто это самое лёгкое дело, – усмехнулся Сергей Васильевич.

– Зная, как вы ведёте допросы, могу сказать, что для вас любое дело представляется очень сложным, – ехидно произнёс Михаил Александрович. – Именно поэтому сейчас мы вместе поедем к Якову Ярославовичу … Выговорил… И вместе выбьем из него признание!

– Это невозможно, – отрезал Сергей Васильевич.

– Просто поверьте в мои действия. Нам обоим от этого станет лучше. Поехали.

***

– А если нас… Гм… Пошлют? – говорил прокурор, стоя у ворот особняка Якова Ярославовича.

– Что–то вы поздно очнулись!

– Я был в небольшом ступоре.

– Видите этот микроавтобус? – спросил Михаил Александрович. – В нём сидят восемь человек, бывших служащих спецназа, которые теперь работают в ведомственной охране Министерства Юстиции. Уверен, нас не пошлют.

– Хорошо… – робко ответил Сергей Васильевич. – Жмите звонок.

Через пару минут министр сидел в кресле кабинета Якова Ярославовича, а Сергей Васильевич стоял рядом.

– Уютно у вас, – сказал Михаил Александрович, глядя на огонь в камине.

– Как будто в первый раз, – иронично ответил Яков Ярославович. – Что–нибудь выпить?

– Да, виски, – умиротворённо сказал министр. – Завтра у меня будет тяжёлый день публичного выступления, нужно выспаться.

– Понимаю, – кивнул Яков Ярославович.

– В связи с этим давайте сэкономим моё, ваше и время прокурора.

Яков Ярославович вопросительно посмотрел на Михаила Александровича, тот же толкнул локтем прокурора.

– Яков Ярославович, – робко, но с торжественным блеском в глазах говорил Сергей Васильевич. – Вы обвиняетесь в заказе четырёх убийств: гражданки Комариновой, гражданина Моринова, гражданки Петровой и гражданина Сикирова. Так же вы приняли участие в освобождении, с целью убийства, главного организатора убийств господина Даринского…

– Вижу, вы не научились предъявлять обвинения, – прервал прокурора Михаил Александрович. – Скажу проще: Яков Ярославович, вы арестованы!

– Незаконно! – спокойно сказал Яков Ярославович. – К тому же, у вас нет доказательств.

– Ну, Яков Ярославович! – ласково протянул министр. – Неужели вы думаете, что я завалюсь к вам в дом с необоснованными обвинениями? Обижаете!

– А кто вас знает? – прищурился Яков Ярославович. – Говорят, вы любите блефовать!

– Это правда, – улыбнулся Михаил Александрович. – Блеф моё всё! Но сегодня не тот случай… Видите ли, со мной последнюю неделю по городу катался микроавтобус. Ма–а–аленький такой… Но в нём сидели большие профессионалы своего дела, которые прослушивали каждый мой разговор. Понимаете, о чём я?

– Если вы намекаете на наш с вами разговор, то сомневаюсь, что это пригодится на суде.

– Вы забываете, кто я такой! Я и без этой записи могу вас спокойно засудить, а это лишь приятный бонус законности, – с гордостью протянул Михаил Александрович.

– Какой разговор? – спросил ничего не понимающий прокурор.

– Я в Лимске уже больше, чем один день, – бросил ему Михаил Александрович. – А что касается вас, Яков Ярославович, то мы с вами прекрасно знаем, что вы сказали много подозрительного в нашем разговоре…

– Как и вы, – спокойно ответил Яков Ярославович.

– Но мои слова вырежут, – тихим голосом произнёс Михаил Александрович. – Так что давайте поступим следующим образом. Вас арестовывают и ведут следствие долгие семь месяцев, но потом спокойно отпускают. Идёт?

– Идёт, – поразмыслив с минуту, ответил Яков Ярославович. – А теперь уйдите из моего дома. Арестуете завтра со всеми документами. Удачного выступления, Михаил Александрович.

***

– Даже не собираюсь спрашивать вас, что вы делали в Лимске, – говорил прокурор. – Просто ответьте, почему Яков согласился?

– Точно! Его можно называть просто Яков! – весело проговорил Михаил Александрович. – Без отчества удобнее!

– Почему? – повторил свой вопрос Сергей Васильевич.

– Яков далеко не дурак. Он прекрасно понимает, что это дело совершенно фиктивное… И он прав!

– Но ведь это моё дело!

– Сергей Васильевич, – ласково сказал министр. – Вы же прекрасно понимаете, что это дело никогда вашим не было. И точно, никогда не будет раскрыто . Только через мой труп…

– Такое ощущение, что это вы были убийцей!

– К счастью, у меня алиби для всех убийств, – отвечал Михаил Александрович. – Но знаете? Яков думает, что мы его освободим после семимесячного следствия. Но прав он только отчасти! Мы его не можем обвинить в убийствах 18–ого года, но за Даринского вы его сможете посадить!

– Мне приятно это слышать, – без эмоций отвечал прокурор.