Виктор Зернов - Кузьмич

Выспавшись, я позвонил Шорину, и мы договорились встретиться, заодно и лодку надо было вернуть. Дома Борис был один, и я не стал отказываться от предложения перекусить. Коротко рассказав о нашем с Женей путешествии, я с нетерпением стал расспрашивать о результатах «расследования» Бориса. В результате анализа информации, добытой всеми доступными средствами, Шорин пришёл к соответствующим выводам, о которых мне сообщил: «Давай и в будущем звать его Дядей в отличие от дяди Самсонова, который просто дядя с маленькой буквы. Эти дяди связаны между собой и, можно сказать, одного поля ягоды,– глубоко вздохнул Борис.– Ничего не поделаешь, мы уже ввязались в эту историю. Единственное, о чём я тебя прошу, нигде и никогда не упоминать, что ты что-то о нём знаешь. Он известен в области машиностроения, но не как специалист, а больше как организатор. Он поддерживает контакты с руководством ведущих станкостроительных фирм и со своими предложениями выходит на некоторых членов правительства. Никаких имён, всё очень серьёзно и проглядывает мировой масштаб. Так что, разговаривая с Лётчиком о масонах, ты попал в точку. Что-что, а в интуиции тебе не откажешь, она у тебя даже слишком острая. Так вот, Дядя не магистр, но близко к этому. Во всяком случае, он допущен в те ложи немецкоговорящих стран, где его знают. В каждой ложе своя специфика, своя система связи, свои знаки и символы, дисциплина и секретность». Борис мрачно помолчал и добавил: «У нас масонские ложи функционируют, связаны между собой и влияют на принятие важных решений. Подписываются договора, соглашения, как внутренние, так и международные, и поди пойми, где участвовали масоны с их навязчивой идеей установления мирового порядка! Дядя прикрыт со всех сторон, действует, и с этим надо считаться. В материалах и в беседах присутствуют предположения, что Дядя, обладая жёстким характером, может участвовать в работе по продвижению нужных масонству бизнесменов, банкиров, чиновников высокого ранга на ключевые должности, где они в состоянии принимать выгодные масонству решения. Это касается также и спецслужб. Из этого следует вывод, что Дядя, Сноу и может быть Самсонов – это не все. Должен быть ещё кто-то, кого двигает «наш масон». Писать об этом мне запретили. Более того, грубо сказали, что это дело не моего уровня и посоветовали держаться от Дяди подальше и не лезть ему на глаза. Движок попал «в струю», на некоторые узлы специалисты взглянули по новому, так что ещё раз спасибо тебе. В общем, нами довольны, и отношение вполне ничего себе. Будешь выезжать, позвони, я тебя встречу. Своих я тоже оставляю до конца лета, поэтому будем рыбачить, есть что-то надо» – повеселел Борис. Действительно, он меня встретил, проводил до дома, помог занести вещи, рассказал об общем состоянии проекта. Фирма работает в полном составе, в основном, все занимаются осмыслением новых спецификаций и вносят исправления и уточнения. Рощин рулит. Приёмок почти нет, так как и австрийцы, и немцы в отпусках, поэтому, в основном, бумажная работа. Мне необходимо все документы просмотреть и опять тройкой обсудим. Через день на рыбалку, там и поговорим, а завтра встречаемся в бюро. В общем, как и не уезжал. С удовольствием захватив бутылку водки, полбатона чёрного и аппетитную селёдку из банки, Борис распрощался. Назавтра всё также началось с черняшки и селёдки. Распределение состоялось честно, и пусть угощения было не так много, все были довольны. Сначала Рощин показал мне новый комплект документов, изменённые графики приёмок и схему отдельного цеха, где будет смонтирован универсальный обрабатывающий центр и вспомогательное оборудование. Планируется также обработка тугоплавких металлов и сплавов, несмотря на чрезвычайные трудности, сопровождающие эти процессы. В технической литературе имеется мало данных об оптимальных режимах обработки этих материалов, поэтому требуется проведение дальнейших исследований. Специалисты Минмаша разрываются между производством обычных деталей и, скажем, деталей специального назначения. Может получиться так, что для производства спецдеталей электронную программу управления инструментами составить будет проблематично, поэтому придётся принимать обрабатывающий центр и программное управление на обычных деталях сложной конфигурации из нержавеющих сталей. Пока Минмаш оставляет окончательное решение за собой. Проблема осложняется ещё и тем, что немецкие фирмы сами не знают, каким образом они смогут удовлетворить наши требования. От этих разговоров я устал и пообещал Рощину вернуться к этому вопросу позднее, после того как я обсужу его с Шориным и Самсоновым.

Тройственного союза не получилось, так как Илья, будучи явно не в настроении, сразу отмежевался от обсуждения, сославшись на то, что его дело – проектирование, а не производство. «Вот вы с Шориным и немцами договоритесь о технике, а за изменением проекта я прослежу». Тупичок, подумалось мне.

РЫБАЛКА – ЭТО СВЯТОЕ, НО НЕ ГЛАВНОЕ, ХОТЯ…

Вот и встретились два одиночества, как поёт Кикабидзе. Мы идём ранним утром вдоль протоки, поглядывая по сторонам с лёгким чувством ожидания чуда. Не важно, какого. Пусть заяц выскочит и, испугавшись, смешно засеменит лапами и бросится в кусты. Пусть стрекоза сядет на удочки в наших руках. Даже пусть дождь побрызжет, а потом, умыв листву и окропив водную гладь, унесётся через лес в город. На душе спокойно, и не хочется ни о чём думать. Но придётся.

Выбрав удобное место, снарядили удочки и, усевшись на стульчики, забросили наживку в воду и уставились на поплавки. Не клевало. Бросили в воду несколько горстей сладкой консервированной кукурузы и только хотели вернуться «к нашим баранам», один поплавок поскакал в сторону, и первая плотвица последовала в садок. В течение получаса мы регулярно вытаскивали упитанных плотвиц. Затем клёв затих, зато беседа началась и набирала обороты. Этого Шорин не выдержал и подсел ближе ко мне. Перекинув удочку, он заговорил: «Я вчера перед сном поразмышлял. Кардинально ничего не меняется, но с философской точки зрения это неправильная посылка. Что-то изменяется, конечно. Но мы об этом не знаем. Придётся предпринять какие-то действия, но как-то деликатно, и посмотреть ответную реакцию. С другой стороны, как бы всё не испортить – Франц это же наверняка новые материалы, которые разрабатывает Тиссен по заказу военных фирм. Давай ещё немного подождём, поосторожничаем, а там вдруг появится зацепка». Я взглянул на воду. Одного поплавка не было. Рыба сильно сопротивлялась, и пришлось её долго выводить. Когда она показалась на поверхности, мы увидели, что это килограммовая щука. Вероятно, она схватила плотвичку, которая польстилась на насаженную на крючок кукурузину. Борис умело подхватил щуку подсачеком. «Вот видишь, нежданчик, но справились же… Будем думать»,– вернулся он к прерванному разговору.