Брайан Гарфилд - Миссия выполнима

Джелиль ответил безмолвной улыбкой. Лайм сказал:

– Ваши уши, эфенди, открыты для многих языков. Мы оба знаем цену этому качеству.

– Вы ставите мне трудную задачу. Я не видел Стурку с тех пор, как он участвовал в освободительной борьбе Алжира.

– Но может быть, вы что-то слышали?

– Я не уверен.

– Стурке нужно укрытие. Ему нужны снабжение и транспорт. Ему нужно заручиться поддержкой чиновников министерства, которые отвечают за патрульную службу в горах, – он должен убедиться в том, что люди из Фронта национального освобождения его не тронут.

– Возможно, все это верно, если предположить, что они действительно скрываются в горах. Но почему вы в этом так уверены?

– Потому что в деле замешан Бениузеф Бен Крим.

– Думаю, это не единственная зацепка? У вас есть другие данные?

Лайм молча кивнул: он сказал все, что хотел сказать. Не стоило тратить время и рассказывать о том, что благодаря Мецетти они проследили перемещения Стурки до южного побережья Испании, откуда Стурка мог направиться в Алжир.

Джелиль встал и прошелся до двери, потом повернулся, подошел к окну и повернулся снова. Лайм закурил сигарету, поискав глазами пепельницу. Торопить Джелиля не стоило – пусть как следует поразмыслит о деньгах. После этого он начнет торговаться. Джелиль начинал свою карьеру торговцем лошадьми; первый капитал он заработал на лошадиных аукционах.

У двери Джелиль снова повернулся, замер, хмуро уставившись на стену, несколько раз стукнул ногой об пол и что-то пробурчал себе под нос. Потом медленно подошел к окну и выглянул наружу – Лайм смотрел на его спину.

Внезапно Джелиль повернулся к Лайму. На фоне окна было почти невозможно разглядеть его лицо, лишь очертания головы четко вырисовывались на сумеречном небе.

– Вы помните местечко под названием Эль-Джамила?

– То, что в нескольких километрах от побережья?

– Да.

– Они держат его там?

– Нет. Конечно нет. Я не знаю, где они могут быть. Но в Эль-Джамиле есть один человек, местный француз, который шпионил за французским лагерем для Бен Беллы. Мне кажется, что он может помочь вам в ваших поисках.

Лайм не слышал за спиной шума, поскольку все его внимание сосредоточилось на Джелиле. Случайно повернув голову, он заметил краем глаза какое-то движение – бесшумно отворилась дверь – и почувствовал, как на черепе стянулась кожа. Он молниеносно перекатился через кровать и упал на пол, после чего услышал хлопок пистолета с глушителем и удар пули в стену над головой. Револьвер уже был у него в руках.

Лайм уперся плечом о стену. Снизу он увидел припавшую к полу скрюченную фигуру и три раза быстро выстрелил из револьвера, одновременно узнавая человека, в которого стрелял.

Это была женщина с усиками. Она застыла с несколько комичным выражением удивления на лице; когда она упала, Лайм бросился к Джелилю.

В руках Джелиля был кривой нож. Он замахнулся им на Лайма.

Лайм парировал удар револьвером. Запястье Джелиля ударилось о железо. Он не выпустил нож, но рука у него онемела, и Лайм, отбросив пистолет, крепко схватил его одновременно за локоть и запястье и резким ударом сломал ему руку о колено.

Он отбросил Джелиля к стене; тот сполз на пол, и Лайм, подобрав револьвер, быстро подскочил обратно к женщине. Взглянув на нее, он понял, что проблем с ней больше не будет, но на всякий случай поднял с пола ее пистолет с глушителем. Подходя к двери, он чувствовал себя, как ковбой из вестерна – Рэндольф Скотт с двумя пистолетами в руках.

В коридоре никого. Стены в гостинице были толстыми, да и жильцы в любом случае не стали бы реагировать на шум: если турист слышит странные звуки в незнакомом месте, то чувствует неуверенность и беспокойство, а не идет искать себе лишних проблем.

Если у Джелиля были в отеле другие телохранители, они находились вне пределов досягаемости звука. Тот, что стоял внизу под лестницей, не слышал ничего.

Лайм запер дверь изнутри и взглянул на Джелиля. Араб сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и держал свою сломанную руку.

Лайм опустился на корточки рядом с женщиной и спрятал один из пистолетов к себе в карман. Он вытащил несколько ворсинок из своего твидового пиджака, положил их на ноздри женщины и сжал ее губы.

Ворсинки не шевелились. Женщина была мертва.

Джелиль начал бормотать какие-то ругательства. Лайм ударил его кулаком в висок; араб с проклятиями рухнул на бок и заорал от боли, когда его сломанная рука стукнулась об пол.

Лайм знал, что телефон в номере подсоединен через коммутатор гостиницы, но все-таки решил рискнуть. Он дал оператору номер Джильямса.

– Это Дэвид Лайм. Я в «Сент-Джордже», комната 2-14. Пришлите команду зачистки. Здесь одна пташка в ауте, а у другого подбито крылышко, нужен медик. Только постарайтесь обойтись без помпы.

Он надеялся, что использование американского сленга может сбить с толку тех, кто, возможно, прослушивает линию. Лайм добавил:

– Распорядитесь задержать дочь Хуари Джелиля Сильвию. Она играет в фильме, который французы снимают где-то в городе.

– Вас плохо слышно. С вами все в порядке?

– Почти. Не заставляйте себя ждать.

Он повесил трубку и откинулся в кресле.

Джелиль пытался сесть, прижимая к себе сломанную руку. Лайм ждал, когда он снова сможет говорить. Лицо Джелиля было искажено от боли, но Лайм знал, что он слышал его разговор по телефону.

Наконец Лайм произнес:

– А теперь расскажите мне об этом французе из Эль-Джамилы.

Джелиль с вызовом ответил:

– Я старый человек, Дэвид. Я немного потеряю, если предпочту молчать.

– Ровно столько же, сколько и все остальные, – остаток своей жизни.

– Вот об этом я и говорю.

Джелиль был реалистом.

О французе из Эль-Джамилы он сказал правду, потому что у него не было причин лгать: он считал, что говорит с покойником. Его слова звучали убедительно, он хотел отвлечь ими Лайма, чтобы женщина могла беспрепятственно подкрасться сзади.

Лайм попробовал другой способ:

– Вы знаете, что этим делом занимаются тысячи людей, даже сотни тысяч. Чего бы вы добились, убив одного меня?

– Многого. Я считаю вас человеком, у которого больше всего шансов их найти.

– Сколько вам заплатил Стурка?

– Не говорите ерунды.

– Я приказал задержать Сильвию.

– Я слышал.

– Вот и хорошо. Просто хотел в этом убедиться.

– Вы ничего ей не сделаете. Я вас знаю.

– Вспомните о том, что стоит на кону, и подумайте еще раз.

Лицо Джелиля исказилось от нового приступа боли; когда спазм прошел, он расслабился и затих. Лайм перезарядил свой револьвер, засунул его в потайной карман и посмотрел на пистолет с глушителем. Это был «люгер» калибра 7,62 мм. Лайм вытащил из него все патроны и спрятал к себе в пальто, потом отбросил подальше гильзу и положил пистолет на кровать: