Александр Титов - Сталин-центр

Однако была и вторая причина согласия, хотя и вовсе не очевидная, но едва ли не более значительная, – моя природная тяга к большим делам. Правда, тогда я сам об этом едва ли догадывался, хотя и ощущал временами тоску, с завидной регулярностью наполнявшую душу: уж больно мелкими мне всегда казались мои занятия. Так или иначе, я с жаром принялся за воплощение плана в жизнь.

Подготовка необходимых заявок, создание фондов, открытие счетов, написание договоров, заключение отношений с сотовыми операторами – это лишь часть того, чем мне пришлось заняться. Маргарита Васильевна, которая поступила в мое полное распоряжение, большинство времени находилась в разъездах – так сказать, «приделывала ноги» создаваемым мною бумажкам. И надо отдать ей должное, с этими задачами она великолепно справлялась. Не было случая, чтобы она вернулась, не добившись желаемого результата. Боюсь даже предположить, к каким методам она прибегала. Я искренне удивлялся ее живости и подвижности.

Григорьев тоже не остался в стороне. И хотя личного участия в деле он практически не принимал – работа связывала его по рукам и ногам, – тем не менее пользу приносил громадную. В редкие и непродолжительные визиты он буквально нашпиговывал меня всякого рода информацией, среди которой имелась статистика, результаты всевозможных опросов и социологических исследований, которые, собственно, и подтолкнули его заняться данной темой. Не знаю (да, если честно, и не хочу знать) его источников, но все, что происходило далее, и прямо, и косвенно ее подтвердило.

Другим видом информации было его практически энциклопедическое знание биографии и трудов Сталина. Григорьев не только снабжал меня ссылками на книги и статьи, но и безудержно сыпал цитатами, которые, казалось, знал на память. Эта вторая категория информации натолкнула меня на мысль о, так сказать, программной части нашего предприятия. В электричке народ всего-навсего клюнул на мою спонтанную, неподготовленную речь. Что-что, а уж выступать на публику я умел в совершенстве: многочисленные судебные заседания даром для меня не прошли. Но в масштабах страны такая тактика явно не годилась. Нам требовалась мощная рекламная акция и широкое освещение в СМИ. Под это еще предстояло разработать проект самого музея и его наполнения. Все нужно было делать правдиво, добротно, быстро, чтобы нам верили и воспринимали нас всерьез. Вскоре я столкнулся с банальной нехваткой времени, преодолеть которую в одиночку мне представлялось невозможным.

Как только проблема стала для меня очевидной, я подошел с ней к Григорьеву. Он выслушал со своим всегдашним беззаботным видом и спокойненько выдал:

– А кто же вам мешает нанять помощника?

Больше он ничего не сказал, а собрался и ушел по своим делам.

Я принялся соображать, кого можно привлечь. Вся моя карьера была построена на основе одного принципа – доверяй только себе. Повсеместно ему следуя, я собирал вокруг себя хороших исполнителей, не обремененных способностью к глубокому самостоятельному анализу и прочим вредным вольнодумствам. Сейчас такой метод не годился. Мне было необходимо не просто избавиться от рутины, а заиметь надежного компаньона. Это было гораздо сложнее. После долгих размышлений я пришел к выводу, что среди моих знакомых имеется только один подходящий человек. Взвесив все за и против, отложив все дела, я и отправился к нему на следующее же утро.

– Самохин!? – Она явно была удивлена. Именно удивление не позволило ей тут же закрыть дверь у меня перед носом. Осознав это, она, не вполне владея собой, спросила:

– Что тебе нужно?

– Мне нужна твоя помощь, – просто ответил я.

Вообще, в отношениях с Галиной лукавить было не то что невозможно, но еще и вредно: она чувствовала ложь издалека. Понимая это, я долго колебался, прежде чем обратиться к ней.

– Помощь в новом грязном деле? Кого на этот раз ты будешь обкрадывать? Детей? Стариков? Инвалидов?

Я прекрасно понимал, что минимум одна из этих названных категорий и будет основным, так сказать, спонсором, потому с ответом несколько замешкался.

– Вот видишь, – с сожалением в голосе опередила она мой ответ. – Я не буду больше работать на тебя.

И она потянулась, чтобы закрыть дверь, и закрыла бы, если бы я не подставил под нее плечо. Опешив от такой наглости, Галина отступила на шаг и осталась стоять в плотно запахнутом халате на пороге своей маленькой квартирки, хрупкая и женственная, но с глазами злыми и полными отвращения. Руки скрещены на груди. Я окинул ее внимательным взглядом с головы до ног, а потом, собравшись с духом, легонько отодвинул в сторону и прошел внутрь.

– Я, кажется, не приглашала тебя! – раздался ее гневный возглас. – Пошел вон!

– Не кричи, – постаравшись придать своему голосу максимум спокойствия, уверенно сказал я. – Я всего лишь хочу поговорить. – Не дожидаясь реакции, скинул туфли и, быстро осмотревшись, направился туда, где, по моему мнению, должна была располагаться кухня.

К моему удовлетворению, за спиной послышался звук запираемой двери. С направлением я тоже не ошибся. Она в два шага нагнала меня и теперь следовала за мной по пятам. Вручив принесенный с собой пакет со всякой всячиной ей в руки, я вымыл свои и принялся хозяйничать. Наполнил чайник и поставил его на плиту, отыскал сковороду; сокрушенно покачав головой, осмотрел содержимое холодильника, вымыл одиноко стоявшую в раковине чашку. Галина все это время с мрачным видом наблюдала за мной.

– Я так и знал, что у тебя в холодильнике шаром покати. Кстати! Ты не хочешь пойти одеться, пока я готовлю завтрак? – поинтересовался я, забирая у нее пакет, который она все это время так и не выпускала из рук.

Глубоко вздохнув, явно сдерживая клокочущую в ней злость, Галина, постояв еще немного, молча развернулась и вышла. Вскоре из ванной послышался шум воды. Усмехнувшись одними губами, я перевел дух: впервые за долгие годы мне было не по себе от предстоящей лжи.

Когда она вернулась, умытая и более одетая, завтрак уже был на столе. Я невольно остановился и вновь внимательно посмотрел на нее: никогда раньше мне даже не приходило в голову, что моя помощница, всегда собранная, деловая, холодная, может быть такой уютной и простой. Правда, это если не обращать внимания на глаза. Они метали молнии.

– Так зачем же ты приперся ко мне, де еще ни свет ни заря?

– Я же уже сказал: за помощью. Да ты кушай-кушай, оцени мои старания.

Подойдя вплотную, я обошел Галину и осторожно положил ладони на ее плечи. Она передернула ими, стараясь освободиться, но это не получилось; с чуть большим усилием я направил девушку к столу и усадил за него.

– Врачи категорически не рекомендуют ругаться на голодный желудок, – поведал я шутливо-нравоучительным тоном. – Вот когда позавтракаешь, тогда – пожалуйста.