Пьер Дэкс - Убийца нужен…

Даниель решил вмешаться, он умел обращаться с пьяными. Дора опередила его.

— Вот как? А хочешь я расскажу, зачем ты ездил на Бахрейнские острова, когда тот тип прилетел из Сайгона с документами…

— Не слушайте ее, Лэнгар, — заворчал Джо. — Она сама не знает, что плетет…

— Ах так? Давай поговорим о датах, о том, что случилось с самолетом…

Не напрасно Даниель был настороже. Он едва успел сдавить Джо горло и отшвырнуть его в угол.

— Шли бы вы лучше спать! — с полным спокойствием сказал Лэнгар.

— Понимаешь, Даниель! — визжала Дора. — Бебе боялся этих документов! Он не хотел, чтобы дело с пиастрами…

— Мадемуазель Дора! — грубо перебил ее Лэнгар. — Вам следует пройтись. В саду сейчас прелестно; выпейте, это вас подкрепит…

Он подошел к буфету, налил стакан и протянул его Доре. Второй стакан он влил в глотку мсье Джо, медленно приходившего в себя. Даниель увидел, как оба они замотали головами и грузно опустились на стол.

— Так будет лучше, — сказал Лэнгар. — Не бойтесь, это безвредно. Завтра они ни о чем не будут помнить.

Даниель вопросительно смотрел на Лэнгара, но сомнений у него уже не было. Он отлично понял, к кому попал.

— Чем меньше люди знают — тем лучше! — поучительно сказал Лэнгар. — А вы человек взрослый и понимаете, что такое дисциплина.

— Я не боюсь вас, — сказал Даниель. — А вот они наболтали лишнего.

— Я и не собирался вас пугать. Я друг Филиппа, вот и все. Но если вы этого не знаете, могу пояснить. В нашей деятельности молчание — закон. И мы располагаем всем необходимым, чтобы заставить уважать этот закон. Я не собираюсь вдаваться в подробности, но подумайте сами: что с вами станет, если будут вновь подняты некоторые досье?

Даниель отскочил от него вместе со стулом. Какие досье? Откуда Лэнгар о них знает? Лэнгар спокойно сидел перед ним. Любезный, добродушный деревенский дворянин, землевладелец. Он потер руки и слегка наклонился к Даниелю.

— Это не военная игра, Лавердон, не маневры. Это — крупная игра. В ней все средства хороши. Нас самих долго терроризировали. Впрочем, об этом вы кое-что знаете. Сейчас мы отряд завоевателей, притаившийся внутри государства, хорошо организованное тайное сообщество. Примерно такое, каким в свое время было общество иезуитов, а позднее франкмасонов. Разница в том, что в наше время приходится пользоваться другими методами, менее эффектными и более действенными. Я не знаю, для чего вы нужны Бебе…

— Он хотел, чтобы я занялся его индокитайскими делами, — сказал Даниель. Он был подавлен, но старался не показать этого.

— Это меня не касается. Мне нужно, чтобы вы забыли те глупости, что наговорили здесь ваши друзья. Помните, что мы сохранили вам жизнь…

Лэнгар опять щелкнул пальцами, как тогда перед поляком, показывая этим, что жизнь Даниеля крохотна и невесома, как пылинка. Помешай она кому-нибудь — и ее стряхнут, как пылинку, почти не замечая.

Деревья, голые и черные, постепенно усеялись крохотными зелеными почками. В Париж пришла весна.

Дора жаловалась, что устала от поездки. Даниель отправил ее спать, а сам пошел завтракать с Джо. Он пытался заставить Джо разговориться, но не смог вытянуть из него ничего, кроме намеков на всемогущество Бебе. Продавцы вечерних газет кричали о рукопашных боях под Дьен-Бьен-Фу. Фостер Даллес где-то произнес воинственную речь. Вокруг маленькие буржуа, чистенькие, исполненные чувства собственного достоинства, говорили об атомных испытаниях на Эниветоке и о радиоактивных дождях, которые могут выпасть где угодно.

— Если начнется война, — спросил Даниель, — что ты будешь делать?

— Спрячусь, — ответил Джо. Эта мысль не приходила Даниелю в голову. Он озадаченно посмотрел на товарища.

— Но война-то будет с русскими…

Джо махнул рукой.

— Хорошие дела делаются после войны, а до этого еще нужно дожить.

— Ты дал бы русским победить?

В голосе Даниеля звучало беспокойство. Джо сморщился, как прошлогоднее яблоко.

— Бебе прав, ты Даниель — золотой парень. Такие парни и нужны в наше время — молодцы, не задающие лишних вопросов. За здоровье его святейшества папы, императора Бао-Дая и г-на Бидо мои потроха взлетят на воздух. Отлично. А коммунисты будут смотреть и смеяться. Они поняли: пока дураки дырявят друг друга, Бебе и его дружки набивают карманы. Ты думаешь, Бебе сражается под Дьен-Бьен-Фу? Да там и близко нет никого из тех ребят, что провернули дело с пиастрами! Знаешь знаменитое дело с пиастрами? А знаешь, какую игру Бебе ведет сейчас? Он финансирует своего тестя, а тот вовсю торгует с русскими…

Даниель не требовал продолжения. Возможно, он боялся узнать слишком много. Кроме того, ему казалось нечестным расспрашивать этого Джо, абсолютно лишенного простого чувства благодарности. Подумав, он решился на последнее объяснение с Бебе.

Бебе возвратился в омерзительном настроении. Дела в Индокитае шли прескверно. Повсюду кишели американцы, они везде совали свой нос, и парни Бао-Дая стали нестерпимо наглыми. За последний месяц общая картина настолько ухудшилась, что Бебе рискнул пойти на убытки, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Не то чтобы он ожидал немедленной победы вьетов или вынужденного мира в Женеве — нет, он просто чувствовал, что попал не в тот лагерь, где ему следовало бы находиться, а он привык доверять своему чутью.

На аэродроме его ожидал семейный бьюик. С приятным ощущением комфорта Бебе уселся на сиденье. Предчувствие не подвело его, это было ясно по тону, каким писали газеты о создании Европейской Армии. Странная история произошла с группой бывших министров, верных де Голлю. Они заявляли, что Бидо обманул их. Бебе пожал плечами: обычный фокус. Никто не мешал Бидо действовать по-своему. Однако для вернувшегося из Сайгона Бебе эти слова приобретали новый и странный смысл. Пора решаться на крутой поворот. Для этого надо было покончить с прошлым, избавиться от Даниеля, Доры и Джо. Надо было порвать с Мун — словом, произвести полную чистку. Сохранить следовало одного Гаво, он еще мог пригодиться. В данный момент опасен был только Джо: он слишком много знал и слишком нагло требовал денег. Лучше всего было бы освободиться от Джо при помощи Даниеля.

Машина пересекала Сену, и Бебе подумал о предстоящем разговоре с тестем. Он дал радиограмму о часе своего прибытия, которую нельзя было истолковать иначе, как просьбу о свидании. Однако, имея дело с мсье Кадусом, следовало быть готовым ко всему. Абсолютно ко всему. Так по крайней мере считал Бебе.

Однажды известный репортер крупной американской газеты получил срочный заказ: написать литературные портреты виднейших французских предпринимателей. В то время в конгрессе обсуждался план Маршалла, и кампания в прессе вполне устраивала французское правительство. Надо было показать американцам, что французская промышленность — вполне солидное место для капиталовложений. Влиятельнейшие министры составили список людей, которых репортер должен был проинтервьюировать.