Пьер Дэкс - Убийца нужен…

Когда интервью окончились, репортер перечел свои записи и поразился: все опрошенные так или иначе упоминали о некоем мсье Кадусе. Однако в списке этого имени не было. В разговоре с официальным лицом, наблюдавшим за его работой, репортер закинул удочку. Лицо, видимо, его не поняло. Репортер, разумеется, писал лишь то, что ему приказывали, но всегда стремился быть хорошо информированным. Он взялся за своего ментора всерьез. Когда тому уже некуда было отступать, он сказал: «Кадус — олицетворение всего того, что вам не по вкусу. Это реакционный капитал и французское самодовольство. Писать об этом господине не следует». Репортер принял совет к сведению, но продолжал расспросы. Он узнал, что Кадус только что освободился от американских капиталовложений, которые, видимо, ему мешали. Затем он заключил крупную сделку с Советским Союзом. Речь шла о поставке стальных конструкций, и нелегко было определить, «стратегические» это материалы или нет. Затем на Кадуса накинулась «Юманите» за применение на его заводах потогонных методов. Французский собрат по перу рассказал американцу, что ему довелось освещать в печати стачку, имевшую место на одном из таких предприятий. По его словам, Кадус располагал самым современным оборудованием в Европе. Он не увольнял политических вожаков, как это делали многие другие. Зато у него была установлена сдельно-премиальная система оплаты, благодаря которой каждый день забастовки обходился рабочим весьма дорого. «Кадус изобрел высокую производительность труда раньше вас, дорогой мой. Только он сделал это на французский лад, втихомолочку…»

Наш американец попросил у странного капиталиста интервью. Его принял моложавый секретарь, на следующий же день приславший репортеру «необходимые материалы». Среди них было несколько статей, несколько публичных высказываний и две фотокопии. В одной из них фирме «Кадус» выносилась благодарность от имени Министерства национальной обороны за своевременное и добросовестное выполнение заказов в период войны. Вторая свидетельствовала, что после Освобождения мсье Кадус был награжден за участие в движении Сопротивления. Решив, что секретарь его не понял, американец схватил телефонную трубку. Ему ответили, что, по мнению мсье Кадуса, лишь эти моменты его биографии могли представить какой-либо интерес для американского читателя. Исторические детали каждый умеющий читать мог почерпнуть на кладбище Пер-Лашез, из надписи на бронзовой доске фамильного склепа Кадусов.

Имя Кадус свыше тридцати лет было широко известно в финансовом мире. «Что сказал Кадус?» — в этом вопросе всегда звучало беспокойство, смешанное с уважением. Некоторые называли его идеалистом. В 1924 году, несмотря на то, что он получил в приданое за женой закавказские нефтяные источники, Кадус добровольно признал Советскую Республику и отказался от своих прав на нефть. Другие с восхищением говорили, что он реалист, и в доказательство напоминали, как в трудный год мирового кризиса советские заказы дали ему возможность удержаться на поверхности.

Его решения всегда диктовались соображениями первого и второго порядка. Во-первых, как он считал, важно лишь будущее, ибо оно дает возможность правильно судить о целесообразности произведенных капиталовложений. Во-вторых, Кадус всегда думал о величии своей страны. Он любил красивый жест не ради рекламы, а потому, что верил в рентабельность морали. Во всяком случае, если на заседании правления кто-то пытался возражать ему, Кадус говорил именно так.

В 1911 году покойный отец сказал ему: «Пора тебе браться за дело, вступить в права наследства и сражаться за интересы фирмы „Кадус“». Перед отцом стоял тогда холостой бездельник с моноклем, завсегдатай кулис, изысканный, как персонаж Марселя Пруста. За один месяц все изменилось. Персонаж Пруста все перевернул вверх дном. Он создал первый во Франции завод синтетического каучука, изучил современную науку о броневой стали и наладил производства, от которых отмахивались прежние капиталисты. Он думал тогда, что война 1914 года сделает Францию владычицей мира.

Война? Род Кадусов поднялся из войн Республики и Первой Империи. И, когда Кадус предложил американскому репортеру ознакомиться с историей своей семьи, он имел в виду своего предка, скромного дромуазского седельщика. Будучи поставщиком армии Комитета Общественного Спасения, первый Кадус прославился честностью и стал одним из сподвижников великого Карно. Директория внушала ему отвращение, он хорошо знал все уловки спекулянтов кожей и вскоре был провозглашен их некоронованным королем. Однако торговал он только товаром высшего качества, и проницательный Наполеон Первый вскоре сделал этого республиканца сенатором. Он не ошибся. В период Ста Дней сенатор старался вовсю, помогая императору.

Зять мсье Кадуса усмотрел в этой фамильной истории лишь скандально быстрое обогащение при помощи двойной политической игры. Зато Шардэн, главный юрисконсульт фирмы «Кадус», восхищался революционным рвением первого Кадуса, его патриотическим мужеством.

Кадусу казалось, что он точно таков, как его предок. Он нашел Шардэна и хорошо к нему относился, утверждая, что у этого молодого человека высокая душа. Случай связал Кадуса с Бебе отчасти против его воли, и он никогда не переставал думать об освобождении.

Когда мсье Кадус говорил «я нашел Шардэна», он всегда вспоминал не только самого Шардэна, но и обстоятельства, при которых тот появился в его жизни. Однажды мсье Кадус завтракал с Манделем, бывшим тогда министром колоний. Разговор шел о только что свершившемся «аншлюссе» и парламентской борьбе вокруг законопроекта об «организации нации в военное время». Война приближалась. Один молодой адвокат напечатал обстоятельную статью, беспощадно обнажавшую слабости правительственного проекта нового закона. Министр посоветовал Кадусу прочесть эту статью.

— Мне как раз нужен хороший адвокат, — сказал Кадус.

— Он вам не подойдет. Горяч, слишком молод и горой стоит за национализацию крупных предприятий.

— Но он не считает, что г-ну Гитлеру следует развязать руки?

— Конечно, нет! — заворчал Мандель. — Он сотрудничал в кабинете Пьера Кота!

На следующий же день Кадус пригласил Шардэна на службу и тот принял предложение. С тех пор он был бессменным главным юрисконсультом фирмы.

Когда Кадус думал: «случай связал меня с Ревельоном», он забывал, что в свое время испытывал к этому малому почти отеческую нежность. Дело было зимой 1950 года, когда войска Макартура в Корее рвались к Яле, а Трумэн произносил двусмысленные речи о «воле американского народа» в вопросе о применении атомной бомбы. Кадус попался на удочку, решив, что начинается война. Он считал, что война эта разрушит Францию и низведет ее в лучшем случае до положения европейской колонии янки.