Андрей Добрынин - Кольцевой разлом

- Вперед!- рявкнул Корсаков и бросился вниз. Повернув на следующий марш, он увидел пугающе близко в пыли и пороховом чаду массивные фигуры врагов. Автомат словно сам загрохотал в его руках, за его спиной загремело оружие его людей. Прямо перед собой он видел в дымной полутьме острые голубоватые огоньки выстрелов. В усиленном эхом громе пальбы не было слышно стука падающих тел - люди один за другим валились беззвучно, как тени. Дико разевались рты, однако вопли боли и ярости лишь обрывками прорывались сквозь грохот. Внизу с треском разорвалась граната, и Корсаков неожиданно осознал, что путь свободен. Огромными скачками он преодолел следующий марш, перепрыгнув через неподвижные и еще шевелящиеся тела, сгрудившиеся внизу, выскочил на лестничную клетку и бросился на пол, одновременно стреляя вниз. Чуть стихший было грохот

ожил вновь, и несколько человек, поднимавшихся навстречу Корсакову, покатились вниз по лестнице. Лихорадочно перезаряжая магазин, Корсаков

на секунду замешкался, двое его людей перескочили через него и ринулись вниз, на заваленную трупами и обломками дверей площадку второго этажа. Неожиданно в затянутом пыльной мглой дверном проеме замигали голубоватые огоньки. Один из спускающихся вниз головой повалился на ступеньки и сполз по ним вниз,присоединившись к груде других мертвецов. Второй успел бросить гранату, она рявкнула в дверном проеме, и острые огоньки погасли. Однако в следующий миг боец, бросивший гранату, покачнулся, устало прислонился спиной к стене и сполз по ней на ступеньки. Стрельба стихла. Корсаков оглянулся и выругался сквозь зубы: оказалось, что он остался один. Все его люди, все двенадцать человек были убиты - он увидел их неподвижные тела распростертыми на лестничной клетке, привалившимися к перилам на лестничном марше, застывшими в груде трупов на площадке второго этажа. Для верности Корсаков торопливо вернулся на третий этаж, но и там на площадке обнаружил лишь мертвецов. Площадка была сплошь залита кровью, струйками стекавшей на ступени, и эта кровь подернулась сверху, словно пудрой, осыпавшейся стенной побелкой. Горечь стиснула Корсакову горло - ведь в том, что его не задели ни одна пуля, ни один осколок, не стоило искать ничего чудесного: просто погибшие приняли их на себя. Хотя он во время боя и раскачивал корпус, стараясь сбить врагам прицел, однако вряд ли это могло помочь при автоматной перестрелке в упор. Стреляли в его людей, а до него очередь не дошла, этим все и объяснялось. Огибая застрявшие на лестнице трупы, Корсаков сбежал на второй этаж и, держа под прицелом один дверной проем, сам проскочил в другой - в то крыло здания, через которое должна была подойти подмога, посланная капитаном Ищенко. До самого следующего подъезда перед ним тянулась длинная анфилада помещений какой-то фирмы с разбросанной и поваленной деловой мебелью, разбитыми компьютерами, разлетевшимися бумагами. Весь этот хаос был обильно усыпан пылью и кирпичной крошкой. Осторожно перебегая из комнаты в комнату и обводя пространство стволом автомата, Корсаков наткнулся на нескольких убитых спецназовцев и повстанцев - видимо, в этом месте противники вступили в ближний бой, а возможно, и в рукопашный, если судить по примкнутым штыкам автоматов. Продвигаясь по этажу все дальше, Корсаков наконец заметил впереди какое-то движение и услышал возгласы, тут же сменившиеся шквальной стрельбой и взрывами гранат. Перспективу этажа заволокло клубами пыли, в которых мелькали огненные иглы трассирующих пуль. Вскочив в одну из комнат, Корсаков через дверной проем осторожно выглянул в коридор и в клубящейся мгле увидел фигуры отступающих перебежками спецназовцев. Вскинув автомат, он дал по ним несколько очередей. Патронов он мог не жалеть, потому что собрал запасные магазины у мертвецов. Перебегающие фигуры скрылись, попрятавшись по комнатам. Однако те, кто наступал с другой стороны этажа, не ослабляли натиска - автоматные очереди и разрывы гранат звучали все ближе. Внезапно стрельба оборвалась, и в наступившей тишине Корсаков услышал приближающиеся тяжелые шаги, хрустевшие по битому стеклу и кирпичной крошке, а затем голос:

- Эй, кто там есть? Выходи, не бойся, свои! Эти козлы в окна попрыгали, на этаже их больше нету. Выходи или хоть крикни что-нибудь!

Корсаков вышел в коридор и зашагал вперед, держа автомат наизготовку.

Голос был ему знаком. Он позвал:

- Борис? Смотри не пальни случайно!

- Командир?!- послышался удивленный голос, и в коридоре появился Борис. В левой руке он держал пистолет, правая была наспех перевязана бинтом, посеревшим от пыли. За ним маячили фигуры его бойцов. - Командир, что ж вы один-то?!- воскликнул Борис с упреком.

- Был не один,- устало сказал Корсаков. - Было тринадцать. Пока сверху пробились сюда, остался один.

- Да, потери большие,- кивнул Борис. - Оно и понятно - сходимся нос к носу, стреляем в упор... В общем, натуральная мясорубка. Одного не пойму - за что эти ребята так бьются?

- Говорят, за деньги,- ответил Корсаков. - А я так думаю, что они иначе биться просто не умеют.

- Что это у вас, командир?- вдруг спросил Борис. - Вы не ранены?

Он показал на залитую кровью грудь бронежилета. Корсаков покачал головой:

- Да нет. Просто бронежилет с мертвого снят, это его кровь. А в меня, по-моему, так ни разу и не попали. Ну ладно, надо собираться. Осталось всего ничего - выбить противника с двух этажей в соседнем крыле.

- Только теперь уж мы без вас справимся,- заявил Борис. - Вам нельзя так рисковать. Они и на штаб-то напали, может быть, только затем, чтобы вас убрать, зачем же облегчать им задачу?

- Так-то оно так,- кивнул Корсаков,- но у нас мало людей. Поэтому придется мне составить вам компанию, а там, по моим расчетам, должна и помощь подоспеть. Людей с гранатометами выдвинуть вперед. И не делай такое кислое лицо - я никому не обещал, что буду отсиживаться в тылу.

Гранатометчики тяжелой трусцой побежали к дверному проему. За ними гуськом потянулся весь отряд Бориса. Через несколько секунд на лестничной площадке ухнули гранатометные выстрелы, и в глубине помещений другого крыла здания глухо громыхнули разрывы. Как оказалось, Корсаков опередил спецназовцев с началом атаки всего на минуту - они уже накапливались перед лестничной площадкой, когда гранаты просвистели над их головами, и тут же начался яростный встречный бой. Корсакову показалось, будто этот бой длился часа полтора, но он знал, что это всего лишь иллюзия - все было кончено через несколько минут. Фигуры врагов, встающие на пути и тут же отлетающие куда-то в сторону, бледные огоньки стрельбы, автоматные очереди, грохочущие словно прямо в черепе, руки, выверенным механическим жестом вскидывающие оружие... Эти несколько минут вместили в себя столько смертельного риска, что стоили даже не полутора часов, а полутора лет. Лишь пройдя до конца все крыло здания и выгнав уцелевших спецназовцев на лестницу, по которой те, огрызаясь короткими очередями, спустились на первый этаж, Корсаков и его люди очнулись от неимоверного напряжения, из-за которого все они действовали как роботы. На лестничной площадке из-за баррикады, прикрывавшей противоположный дверной проем, их приветствовали товарищи.