Адриан Д'Аже - Судный день

Дэвис кивнул своему заместителю — стройной привлекательной брюнетке лет сорока. Последние три года Эллен Родригес провела в Лиме в качестве заместителя начальника местной резидентуры, а до этого работала в Белом доме. За короткое время после своего возвращения в Штаты она дважды сталкивалась с Говардом Уайли и начала жалеть, что согласилась занять должность в латиноамериканском отделе Лэнгли. Родригес ввела код доступа на свободном компьютере в оперативном штабе, но почти сразу же ее внимание снова привлек видеоэкран. Начальник резидентуры в Вене включил прямой репортаж последних новостей «Ди Вельт».

— Погодите, у нас тут есть кое-какая свежая информация. Австрийская федеральная полиция и федеральное управление криминальной полиции ведут расследование в отношении трупа сицилийца, обнаруженного в мусорном баке.

Техники Лэнгли переключили камеру на репортаж в прямом эфире с пресс-конференции группенинспектора Ганса Бема. Этот полицейский чиновник с квадратной челюстью стоял напротив новейшего завода по переработке мусора, расположенного под Веной неподалеку от Дунайского канала. На дальнем плане виднелась приметная достопримечательность — высокая современная серебристая башня. Перед ним столпилась большая группа журналистов.

— Die Stelle zu sein scheint, von Antonio Sodano, Sizilianer, der nun Wohnsitz…

— Перевод! — потребовал Уайли.

— Тело, видимо, принадлежит Антонио Содано, сицилийцу, который в настоящее время проживает в Риме. — Эллен Родригес не только проработала три года в Лиме, но также, еще до Белого дома, успела три года прожить в Вене и Берлине.

— Haben Sie eine Idee von der Ursache der Tod, Inspektor?

— Есть ли у вас какие-то соображения насчет причины смерти, инспектор? — перевела Родригес.

— Судя по внешним признакам, покойный был задушен, но подтвердить это может только вскрытие.

— А где все это произошло, инспектор? — спросил другой журналист.

— Это пока еще непонятно, хотя грузовик, в котором был обнаружен труп, только что приехал с маршрута по району собора Святого Стефана.

— О’Коннор! — со злостью пробормотал Уайли.

— А есть ли у вас мотив этого убийства, инспектор?

Группенинспектор Бем терпеливо улыбнулся.

— Нам хорошо известно, что господин Содано разыскивался в Риме итальянской Guardia di Finanza по подозрению в незаконном обороте наркотиков, поэтому мы не исключаем, что это может быть связано с наркоторговлей.

— Черт! — Уайли обернулся к шести сотрудникам, задействованным в операции «Майя». — Нефертити представляет собой явную и непосредственную угрозу Соединенным Штатам. Пока что мы впечатляюще провалили то, что должно было стать простой операцией по уничтожению. Теперь также понятно, что Тутанхамон перешел на сторону врага. — Уайли снова повернулся к монитору видеосвязи. — Вена, даю вашему агенту в поезде зеленый свет. Покончить с ними!

— С обоими? — пораженно переспросил начальник резидентуры в Вене. Ему доводилось работать с О’Коннором на задании.

— С обоими! — гаркнул Уайли. — Содано был далеко не дешевым начинающим киллером. Он мог постоять за себя. Это дело рук О’Коннора.

— Почему такой человек, как О’Коннор, перешел на сторону противника? — спросила Эллен Родригес. — У нас пока что нет никаких доказательств этого.

Уайли резко обернулся к ней, сверкая глазами.

— Решения здесь принимаю я, Родригес. — Остальные сотрудники тоже явно испытывали неловкость, но ни один из них не высказался в защиту О’Коннора.

— Берлин. Я хочу, чтобы наши агенты выдвинулись немедленно, — распорядился Уайли, вновь поворачиваясь к экрану видеосвязи, — и взяли под наблюдение центральный вокзал Вюрцбурга. Мне нужны расписания всех поездов и автобусов для возможной пересадки. Если не удастся покончить с ними в поезде, я хочу знать, куда они направляются. — Затем Уайли повернулся к Дэвису. — Достаньте информацию о передвижениях Нефертити за последний месяц. Мне нужны ее телефонные звонки, электронные письма, выписки с банковских счетов, кредитные карты, счета за переговоры с домашнего телефона — все, что может подсказать нам, почему она направляется в Германию. И еще, — добавил он, понизив голос, — сообщите этой сучке Родригес, что если она еще хоть раз мне возразит, то до конца своих дней будет разносить кофе в столовой.

— Будь осторожна, Родригес. Ты видела, босс буквально кипел, — вытирая потный лоб, предупредил Дэвис, когда Уайли вышел.

— Это он-то буквально кипел? Боже мой, Ларри. А ты подумал о том, что мы сейчас делаем? Я работала с О’Коннором. Это не тот парень, который просто так станет спрыгивать с корабля. И кстати, ты читал досье Вайцман? Эту формулировку — «представляет собой явную и непосредственную угрозу» — просто затаскали в Ираке. Но ради бога, Вайцман-то археолог! Может мне кто-нибудь объяснить, каким образом она может представлять собой угрозу для Капитолийского холма?

Родригес взглянула на Дэвиса, ее зеленые глаза сверкали гневными искрами. Несколько сотрудников помоложе ухмыльнулись. Ларри Дэвис пользовался среди них ненамного большей популярностью, чем Уайли.

— Пока просто свяжись с Будапештом и дай им задание, чтобы они нашли телефон Содано, — сказал Дэвис. — Всем остальным собирать информацию о передвижениях Тутанхамона и Нефертити, а также об их телефонных переговорах. Вперед!

— Кретин, — буркнула под нос Родригес, возвращаясь за свой письменный стол.

Нюрнберг-Вюрцбург, Германия

Они ехали уже три часа, и вагон плавно раскачивался на великолепно сконструированной гидравлической подвеске. За окнами пробегали живописные пейзажи полей и ферм.

— Мой отец сбежал, имея с собой только ту одежду, которая была на нем, и две карты, — сказала Алета, беря в руки первую карту, которую ее отцу удалось тайно вывезти из Австрии. — Он всегда думал, что она как-то связана с Тикалем, но не был в этом уверен.

О’Коннор оглядел рисунок на бумаге хуун .

— Треугольник в Тикале… Это может что-то означать.

Алета кивнула.

— А вот эта уже не оригинал, — сказала она, протягивая О’Коннору вторую карту. — Оригинал моему деду дали какие-то старейшины майя, и она также была нарисована на бумаге из коры — хуун .

— А где же оригинал теперь?

— Когда моя семья была арестована, ее конфисковали, но мой отец по памяти сделал ее копию. К сожалению, он не смог вспомнить все цифры, да и рисунок является очень приблизительным. Он всегда думал, что по форме он напоминает озеро Атитлан.

О'Коннор взял карту и с озадаченным выражением на лице принялся внимательно изучать ее.

— Вы так не считаете? — спросила Алета.

— Это действительно может быть озеро Атитлан, хотя я там никогда не был. Проблема заключается в том, что только одна строчка из трех, имеющихся на карте, напоминает показания компаса, — сказал он, указывая на цифры, написанные поверх желтого пятна, — а если это на самом деле показания, они не совпадают с северной точкой карты. Если только… если только… ну, конечно! — воскликнул О’Коннор. — Это же обратная угловая засечка!