Массимо Фелизатти - Агава

Подозрение возникло у него после того, как на квартире Страмбелли были найдены документы. Неискушенный человек принял бы их за старую разработку какой-нибудь секретной службы, замешанной в истории с провалившимся государственным переворотом. Поначалу и Эмануэле не придал значения этим бумагам. Задумавшись, почему все-таки они оказались дома у Страмбелли, он прихватил их с собой.

Внимательно ознакомившись с бумагами, Эмануэле убедился, что в них намечены основы для создания той самой сверхсекретной службы, о которой много говорилось в связи с массовыми расправами, покушениями, заговорами, заливающими кровью страну на протяжении последних десяти лет. Судя по пометкам на полях, сделанным, как полагает капитан, самим Страмбелли, с 1964 года в этом плане наметился качественный скачок. В подкрепление новой стратегий, именуемой в документе «Обороной и нападением», была создана некая не вызывающая подозрений, но очень разветвленная структура, запустившая свои щупальца во все жизненно важные центры государства, с тем чтобы контролировать весь гражданский и экономический аппарат, и способная не только оказывать финансовую помощь «оперативным» группам, но обеспечивать им и политическую ширму. В то же время, благодаря своему нелегальному положению, она не подчинена законам и не боится ограничений «демократического порядка». Это своего рода самодовлеющий аппарат, располагающий связями на самом высоком уровне и прочной поддержкой на международной арене, по сути дела — своеобразный «мозговой центр», способный влиять на характер значительной части экономических и, следовательно, политических решений, располагающий своим военным и полувоенным аппаратом, стремящийся любой ценой воспрепятствовать пусть даже вполне законному (т. е. обеспеченному конституционными свободами) приходу к власти «революционной» оппозиции.

Эмануэле понимает, что разобраться ему одному не по силам. Можно было бы обратиться к лидеру оппозиции, но он человек военный и к тому же не очень верит в эффективность одних лишь политических ответных мер.

А можно, как это обычно и делается, написать докладную записку и вручить ее генеральному секретарю ЧЕСИС. Но ведь официально Инчерти отстранен от дел. Кроме того, генеральный секретарь ЧЕСИС не может не познакомить с его докладной руководителей секретных служб, а капитан понимает, что в нынешней ситуации доверять нельзя никому. Чтобы довести дело до конца и сорвать замыслы путчистов, нужно остерегаться преждевременной утечки информации.

Когда приезжает генуэзский агент капитана, они запираются с ним на два часа в гостиничном номере. Там Инчерти вызывает своих ближайших сотрудников. Их трое: Фаэдо, Интерленги и Пассерен. Каждый приносит папку с досье, которое ему было поручено собрать.

— Давай, Фаэдо, начнем с тебя.

Фаэдо обрисовывает ситуацию в общих чертах. Ему было поручено собрать материалы, касающиеся «Благих деяний».

— Я не стану распространяться о том, как нам удалось узнать, что миллиардные взятки и «комиссионные» за махинацию с «гепардами» были вложены именно в это предприятие. Все вы имели возможность ознакомиться с соответствующей документацией. Дон Траина, то бишь Штиц, сбежал, а он, скорее всего, и был единственным человеком, связанным с верхушкой, о которой пока ничего не известно. В остальном нам повезло больше. — Фаэдо на мгновение замолкает, просматривая какие-то записи. Воздух в комнате синеет от табачного дыма. — «Благие деяния» служили ширмой организации, которую, пожалуй, уже сейчас можно назвать университетом путчистов. Дело там было поставлено очень хорошо, людей проверяли самым тщательным образом. Для курса специальной подготовки и участия в семинарах (их проводили обычно лица с безупречной репутацией, но связанные с финансовой верхушкой — и притом не только итальянской) отбирались руководящие кадры, которые внедрялись затем в промышленные предприятия, банки, средства массовой информации и так далее. Особое внимание уделялось военным предприятиям: их «доля» с торговых сделок служила самым обильным источником финансирования. Альма матер, так сказать, поддерживала контакты со своими рассеянными по всему свету питомцами через книжную лавку на площади Фонтанелла Боргезе: зашифрованная информация содержалась в брошюрах, которые рассылали по абонементу под видом каталогов произведений искусства. Фаэдо усмехается.

— Насколько мне известно, нацисты тоже любили произведения искусства! — Он оглядывает коллег и, поскольку никто не реагирует на его слова, продолжает: — Мы еще не до конца расшифровали инструкции, но уже сейчас складывается впечатление, что они не относятся к оперативным действиям. Адресаты, повторяю, никогда не выступали в роли оперативных исполнителей. По-моему — это, конечно, мое личное предположение, — существует и другая группа, что-то вроде группы киллеров, которая свила себе гнездо, возможно, даже в органах безопасности, в экстремистских группировках или в любой другой организации, прибегающей к насильственным действиям. В заключение скажу, что у меня тут есть полный список всех этих деятелей. Можете мне поверить — картина впечатляющая. Добавлю только, что, когда организацию эту раскрыли, она как раз собиралась попробовать свои силы: установить контроль над газетами, захватить ключевые посты на радио и телевидении, прежде всего, в частных телекомпаниях, которые получили бы в свое распоряжение аппаратуру «Благих деяний». У меня все. — Фаэдо садится.

Лицо капитана Инчерти остается непроницаемым.

— Теперь Интерленги, — говорит он.

Генуэзский агент очень высок и худ. Прядь волос падает ему на глаза, и он то и дело откидывает ее назад. Он самый старший в группе, с виду ему можно дать лет сорок пять. Говорит Интерленги ровным, низким голосом.

— Я попросил проверить ряд ассигнований — прежде всего для того, чтобы убедиться в обоснованности своих подозрений. За последние три года организация, возглавляемая «Благими деяниями», раздала примерно двадцать пять миллиардов лир. Деньги пошли, главным образом, на подрыв движения левых сил, а в некоторых случаях на укрепление консервативных организаций. Финансировались всякого рода антикоммунистические организации и экстремистские операции как справа, так и слева. Доку менты, поступившие из Швейцарии, — Интерленги улыбается Пассерену: — Кстати, спасибо! — дают возможность проследить кое-какие международные связи организации.

Эмануэле кивком головы благодарит Интерленги и предоставляет слово Пассерену.

— Я могу лишь кое-что добавить, — говорит тот. — В Швейцарии этих деятелей представлял некий Жан-Ив Клошерон, президент компании «Контрарм»… Как вам уже известно из газет, несколько дней тому назад он был убит у себя на вилле в Пюйи неопознанными грабителями. В действительности Клошерон, хотя и числился богатым человеком, в организации был простой пешкой, его накопления стали расти лишь после того, как он стал служить организации. Пока у меня нет доказательств, но я предполагаю, что и его электронная компания входила в основное предприятие. Единственный след, который мне удалось обнаружить, ведет в финансовую компанию, обосновавшуюся на берегах Карибского моря и в Панаме и подчиненную все тем же «Благим деяниям». Возможно, это только совпадение, но я лично так не считаю. И еще одно совпадение, на которое я хотел бы обратить ваше внимание: когда инженер Мауро Данелли де Мария, уступил часть своих предприятий фирмам с государственным участием, он воспользовался услугами той же финансовой компании, чтобы сохранить, так сказать, дистанционное управление своей маленькой империей. — Пассерен улыбается. — Эту жемчужину дарю вам. Надеюсь, вы сумеете углубить мои изыскания. Клошерона использовали главным образом в качестве связного, поддерживавшего необходимые контакты со своими зарубежными двойниками. Все его внимание было сосредоточено на военных заказах. Если учесть, что годовой бюджет итальянского министерства обороны превышает четыре триллиона лир и что добрый ломоть от него отваливают на военные заказы, нетрудно представить себе, что на Клошерона возлагалась чрезвычайно деликатная миссия. Я узнал, что он часто встречался с инженером Данелли, хотя не исключено, что это тоже случайность: интересы обоих лежали в одной плоскости, хотя инженер официально действует от имени государства и располагает всеми необходимыми политическими гарантиями.