Джеймс Хоран - Нужный образ

Один протянул микрофон через плечо охранника к самому лицу Джелло и выкрикнул:

— Что за дело ты уладил с судьей, Бенни?

— Меня оштрафовали на пятнадцать долларов за неправильную парковку машины. Я покончил с делом за десять, — торжественно ответил Джелло.

И дверь захлопнулась перед лицом кипящего телерепортера.

Пресса кружила вокруг Келли, Джоунса и Граймеса. Вопросы летели со всех сторон.

— Что за дело Джелло уладил с судьей Таккером?

— Это станет известно во время дачи свидетельских показаний, — ответил Келли.

— Судья брал деньги?

— Обстоятельства дела будут объяснены в показаниях Джелло.

— А как насчет Ремингтона? Он будет давать показания?

И тут заговорил Граймес.

— Джентльмены, вы не позволите мне пройти?

Для него было слишком много переживаний, он был явно болен. Его лицо стало серого цвета. Келли жестом подозвал служителя, и тот бросился к нему через толпу. Вдвоем они стали выпроваживать людей. Репортеры висели на них как свора встревоженных терьеров.

— Сондерс будет вызван?

— А Америкус? Вы вызовите его, конгрессмен?

Келли повернулся и что-то сказал. Потом я увидел, как к Келли бросился Так Ларсен и заставил его остановиться. Он что-то сказал Келли, который повернулся и отпихнул его. Ларсен споткнулся о кабель и налетел на другого репортера. Оба повалились на стулья. Это было скорее смешно, чем серьезно. Когда они поднялись, Келли, Граймес и все остальные вышли, но телеоператоры, которые снимают все, помчались за взбешенным Ларсеном, выскочившим в коридор.

Через пару секунд появились Джош и Лютер.

— Какого черта он пихнул Ларсена? — требовательно спросил Джош.

— Не знаю, но если я хоть немного знаю Ларсена, это была его обычная злая выходка. Но вы откуда знаете, что Келли толкнул его?

— Увидели по телевизору, — ответил Джош. — Господи, это к добру не приведет!

Он указал на Джоунса, окруженного репортерами, который выкрикивал ответы на вопросы, в то время как телерепортеры карабкались через головы коллег с микрофонами и вспышками.

— Я хочу, чтоб он был там. А он позволил этому старому ублюдку стащить все шоу.

— Похоже, Граймесу было очень плохо, — заметил Лютер.

— Конечно. Но о нем мог позаботиться служитель, — выпалил Джош. — Сисси! У тебя есть время?

Сисси шла через комнату, сравнивая свои записи с записями других репортеров, и сразу поспешила к нам.

— Похоже, у вас неприятности, — заметила она. — Но что с Келли Шенноном? Он чуть было не врезал Ларсену в коридоре. — Она хмыкнула. — Нельзя сказать, что я против, вы же понимаете. Что касается меня, я бы объявила открытый сезон охоты на Ларсена круглый год. Но я думала, Шеннон даст нам хорошее…

— Я тоже об этом думал, — мрачно заметил Джош. — Чего ради он связался с Ларсеном?

— Ларсен спросил его о Джентайле, и ваш парнишка ответил, что у него нет данных о недостойном поведении Джентайла. И тогда Ларсен заявил, что все это смахивает на типичное для Шеннонов попрание справедливости. Келли двинулся к нему, но его брат встал между ними. Никаких кулачных схваток, никаких нокдаунов. Но по телевидению это выглядело шикарно. И это станет главной новостью в шесть и в одиннадцать вечера. — Потом, понизив голос, она спросила Джоша: — Есть что-нибудь, что я должна знать?

Джош колебался, и она быстро сообщила:

— Я приглашена на передачу «Национальная сцена». Они дадут мне пятнадцать минут. В восемь. Лучшее время, парень, на всю страну.

— И никаких шуток о Ларсене?

— Я хочу эксклюзивную информацию, Джош, чепуха меня не интересует.

Он кивнул.

— О'кей. Ты можешь намекнуть, что в некоторых делах использовались девушки по вызову. По крайней мере одна будет вызвана в комитет вместе со своей мадам.

— Из Нью-Йорка? Или Лос-Анджелеса?

— Из Нью-Йорка. Они работали в шикарном заведении в Вест-Сайде. Со всеми атрибутами: плети, цепи, зеркала.

Она лихорадочно записывала.

— Они использовались для улаживания дел?

— Точно.

— Ремингтоном?

Он хлопнул ее по спине.

— Ну еще немножко, — взмолилась она.

— Ты можешь сказать, что один из главных деятелей в улаживании дел использовал проститутку, чтобы облегчить путь, когда они занимались крупными делами. Теперь все.

— Но ты назовешь ее?

— Это я могу обещать.

— Здесь или в Нью-Йорке?

— В Нью-Йорке. Они обе будут давать показания.

Я уже многие годы удивляюсь этим людям, чем худшие вещи вы им сообщите о ком-либо, тем счастливее они выглядят. Полагаю, это подтверждает старую поговорку: «Кому охота читать хорошие новости?»

— Ты посвятишь нам весь вечер, Сисси? — спросил Джош.

— Весь, Джош, — ответила она. — Я дам вашему парню лучшую рекламу.

— Джош, у тебя могут быть проблемы с Келли, — предупредил я. — Он просто не захочет заниматься грязью.

— Придется, — ответил он. — У нас большое дело, и я хочу выдоить из него все, что только можно.

Он повернулся ко мне.

— Предупреди Джоунса об этом до того, как он прочитает ее колонку или узнает все по телевидению. Иначе он, без сомнения, все разнесет.

— Мне передали информацию Ассошиэйтед Пресс из Олбани, — сообщил Лютер. — Губернатор вне себя. Он сослался на какие-то программы реконструкции Лоуренса…

— Ваши люди передали прессе в Олбани цифры по безработице и вспомоществованию в Лоуренсе? — спросил Джош.

— Как только начались слушания, в пресс-центре при Доме Штата появился наш человек со статистическими данными за последние пять лет по безработице и росту дел по вспомоществованию, — произнес он. — Знаете, оказалось, что в Лоуренсе подобных дел на душу населения больше, чем по всему штату.

— Хорошо, — заметил Джош. — Когда губернатор созвал пресс-конференцию, у репортеров уже была эта информация.

— Они задали ему несколько жестких вопросов, — сообщил Лютер. — Как рассказывали из АП, он здорово растерялся. Он закончил, заявив, что намерен позвонить мэру Лоуренса и его муниципалитету.

Обед и первый разбор нашей работы мы провели в номере Шеннона на фоне звонящих телефонов, посыльных и старого сенатора, приклеившегося к большому цветному телевизору и удовлетворенно хмыкавшего после каждой передачи новостей. Пол номера был захламлен редакторскими статьями всех газет, какие мы только смогли купить.

К счастью для нас этот день не был щедр на новости, и слушания доминировали в каждой газете от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. Как и предсказывал Джош, первые разоблачения Джелло попали в издания Уолл-стрита, — самых крупных городских газет. Очевидно, самые последние бюллетени о связи Джелло с судьей попали в поздние издания. Утренние газеты должны были развить информацию. Но в поздних телепередачах в дополнение появились фотографии, где Келли отпихивал Ларсена, этот маленький человек отлетал к сиденью, а потом бежал за Келли. Снимки в коридоре были сбитыми и неясными. На одном взбешенный Ларсен что-то орал Келли, потом перед объективом появился пиджак Люка, и за Келли и Граймесом закрылась дверь. Всю ярость Ларсена мы познали в 6 часов вечера в «Вашингтонских новостях». Он обвинил Келли, Джоунса, даже Граймеса, и назвал слушания типичным шенноновским издевательством. В заключение он процитировал заявление Ремингтона о том, что знал Джелло только как мелкого вора, которого когда-то защищал, и заявление Сондерса, выражающего недоумение и говорящего, что никогда не встречался с Джелло, Ремингтона знает очень плохо и горячо отрицает всякие обвинения.