D.O.A. - Время скорпионов

— Скоро полночь. Может, принести шампанского? Я положил в холодильник большую бутылку, такова традиция. Если хочешь. Могу даже сделать тебе «Роз Руаяль», малину я купил.

Амель вытянулась на канапе и задрала обе ноги на стенку.

— Меня вполне устраивает вино. — Она отпила глоток и улыбнулась Сервье, который ворошил угли и ничего не видел. — У тебя хорошая память.

— Очень избирательная.

Он добавил в камин дров и направился к стойке с дисками.

— У меня такое впечатление, что прошла уже целая вечность.

— Так много всего случилось. За очень короткое время, если подумать.

После некоторого колебания он выбрал оригинальный саундтрек «Аферы Томаса Крауна» [252] Фильм режиссера Норманна Джуисона, музыка Мишеля Леграна. версии шестьдесят восьмого года и, запустив воспроизведение, вернулся и сел рядом с Амель.

Она смотрела на огонь.

— Спасибо за ужин, а главное, за эти несколько дней. Извини, что была не слишком…

— Год оказался трудным. Ты здесь, тебе хорошо, мне это приятно. Остальное не так уж важно. — Он поднес стакан к губам.

Позади них зазвучал голос Ноэля Харрисона. [253] Харрисон Ноэль (p. 1934) — британский актер. Широкую известность ему принес фильм «Власть» (1986).

Круги в кругах.

Жан-Лу взглянул на часы:

— Через несколько минут франк перестанет существовать. [254] 1 января 2002 г. Европа перешла на единую валюту — евро.

Амель чуть не поперхнулась вином и расхохоталась.

— Ты что?

— Странно сейчас думать об этом. Или нет?

— He знаю… Может быть. Тебя это не пугает?

— Пугает? Нет. А почему ты спрашиваешь?

— Разрушение границ очень будоражит. И немного тревожит тоже.

Амель не ответила.

В камине рассыпалось полено, они повернули головы.

Амель наклонилась, чтобы налить себе еще вина.

— История, которая подходит к своему завершению, не всегда была такой прекрасной. Будем надеяться, продолжение будет лучше.

Молодая женщина попыталась устроиться поудобнее; их руки случайно встретились на спинке канапе.

И не расстались.

Пальцы сплелись, нашли друг друга.

— Что мы… потом будем делать? — Амель запиналась на каждом слове.

— А чего ты хотела с самого начала?

Сервье не стал ждать ответа. Он поставил стакан на пол и, прежде чем притянуть ее к себе, стал через одежду гладить руку молодой женщины.

Они замерли в долгом поцелуе.

Амель перекинула ногу через бедро Жан-Лу и села на него верхом. Оба одновременно отстранились и посмотрели друг на друга.

Она почувствовала, как его ладони касаются ее груди, нежно раздвигая полы ее блузки, стаскивая ее. Бюстгальтера она не носила.

— Я… я не знаю…

Он медленными движениями ласкал ее грудь.

— Я мечтал об этом с тех пор, как чуть не сбил тебя с ног в том кафе.

Новый поцелуй, более страстный.

Амель помогла любовнику избавиться от свитера и футболки. Увидев его торс, она замерла. Он был сухощавым, гораздо более мускулистым, чем она могла предположить. Это тело работало и не щадило себя. Его покрывали шрамы, некоторые были вытянутыми, другие, локализованные, очевидно, являлись следствием более глубоких ран. Она провела указательным пальцем по следу длинной резаной раны, идущей от пупка до грудной мышцы, как раз на уровне сердца.

— Я и не знала, что работа консультанта так опасна.

— Кое-кто разбил мое сердце. — Ироническая улыбка появилась на лице Сервье.

Он резко приподнялся и прижался членом к лобку молодой женщины.

Амель ответила на его желание и снова прильнула губами к его рту.

03.01.2002

Амель проснулась счастливая и сразу пошарила возле себя рукой. Кровать была пуста. Жан-Лу снова встал бесшумно. Вот уже три дня он наносил ей подобный удар. Уходил на рассвете, исчезал в лесу и всегда появлялся только через четыре или пять часов.

Молодая женщина открыла глаза, и ей показалось, что за окном спальни светит солнце. Она приподнялась на локте, чтобы лучше видеть, поняла, что не ошиблась, и ощутила внезапное желание оказаться на улице, пройтись вместе с Сервье, в полной уверенности, что его обрадует дневная прогулка в ее обществе.

Взгляд Амель скользнул по комнате в поисках одежды и остановился на портрете, висящем на стене прямо напротив кровати. Гримасничающее эктоплазматическое [255] Эктоплазма — видимое излучение от тела медиума. лицо со смутными деформированными очертаниями на темно-сером фоне. Жан-Лу говорил, что картина написана молодой немецкой художницей Йоан или Жоан какой-то и называется «Призрак». Она ей не нравилась, Амель отвернулась и встала, повинуясь желанию выпить кофе.

Сервье резко повесил трубку, раздался щелчок. Он смотрел куда-то вдаль. Центр Сент-Этьена понемногу оживал. На автобусной остановке стояли люди, пешеходов становилось все больше, бары на площади заполнялись посетителями.

Линкс вздохнул, вышел из телефонной будки и направился к машине. Он должен придерживаться принятого решения — решения, продиктованного необходимостью. Иначе все грозило повториться. Мелкие хитрости, чтобы скрывать свои ужасные тайны. Но на этот раз ставки, похоже, другие. Сервье вспомнил одну из последних фраз Веры, сказанную в тот вечер, когда они окончательно решили расстаться. «Ничего нельзя построить на лжи». Это одинаково относилось и к нему, и к ней. Жан-Лу только что объявил ей, что знает, что она с кем-то встречается, и сразу добавил, что готов простить ее, чтобы не потерять. Но она и слушать не захотела. И правильно.

Похоже, он тогда так ничего и не понял.

Гордясь тем, что усвоила уроки Сервье, Амель разожгла огонь в камине. Она только что закончила завтракать в гостиной. Песня «Lost Souls» группы «Doves» [256] «Потерянные души», американской группы «Doves». непрерывно крутилась на проигрывателе. В последние дни они постоянно слушали ее. Это будет их главный альбом.

Амель улыбнулась: ей было хорошо.

Она встала, чтобы стащить у Жан-Лу в соседней комнате какую-нибудь книжку, потому что свои она уже прочла. На самой верхней полке она заметила ряд томов «Плеяды» [257] «Библиотека Плеяды » — наиболее престижная французская книжная серия издательства «Галлимар», издающаяся с начала 1930-х гг. на которые прежде не обращала внимания. Амель обожала это издание, несколько томиков которого имелось в ее собственной библиотеке. Эта мысль вернула молодую женщину домой, к Сильвену и к трудному моменту предстоящего неизбежного переезда. Первому в долгой череде затруднений.