D.O.A. - Время скорпионов

— Заткнитесь! Если бы я хотел вас убить, то уже сделал бы это. Сейчас мы поднимемся на второй этаж, чтобы я показал вам ваших ангелов-хранителей.

Она снова закивала.

Карим скрылся в темной прихожей и, не теряя журналистку из виду, снова тихо заговорил:

— Зажгите свет, иначе они что-нибудь заподозрят.

Когда кухня осветилась, стало видно, что им обоим не по себе. Разглядев лишенное растительности утомленное лицо своего обидчика, которого не сразу узнала, Амель на мгновение растерялась. Спустя некоторое время зеленые глаза агента вновь посуровели, и она вспомнила этот взгляд, так испугавший ее в переулке.

— Идите за мной.

В погруженной во тьму родительской спальне Феннек подозвал Амель к широкому окну:

— Не прикасайтесь к занавескам. Видите старую красную машину справа?

Журналистка сразу заметила автомобиль, о котором шла речь, грязный и разбитый, марки которого она не разобрала. В темноте ей не сразу удалось разглядеть что-то ненормальное. Затем на долю секунды кабину изнутри осветил огонек и исчез, уступив место крошечному свечению переменной силы. В машине кто-то курил. На водительском месте.

— Они связаны с другими такими же группами. — Карим по-прежнему говорил тихим голосом и жестом помешал Амель ответить.

Они снова спустились и прошли в гостиную. Агент включил телевизор. Он увеличил громкость, склонился к собеседнице и зашептал ей на ухо. Они вышли на террасу.

Снаружи ничего не было слышно, кроме приглушенного оконными стеклами звука новостей по первому каналу.

— Что происходит?

— Возможно, кто-то подслушивает.

— Кто? И прежде всего, кто эти люди на улице? Сыщики? — Журналистка впадала в паранойю и тоже перешла на пониженный регистр.

Карим уловил ее страх:

— Нет, не полицейские. Скорее военные. Из службы внешней разведки. Или… — Он помолчал. — Короче, я думаю, они относятся к моей конторе, к военной разведке.

— Так вы один из них? Но… — Амель отпрянула, хотела вернуться в дом, но агент удержал ее. — Пустите меня! Что все это значит?

— За вашим коллегой они тоже следят. По тем же причинам.

— Но по каким причинам, в конце-то концов, зачем?

— Чтобы знать, что вы знаете, с кем вы разговариваете, о чем, когда. Они, так же как вы, боятся людей. Это атавизм. Да к тому же они сомневаются в лояльности одного из своих офицеров.

— Но что… Вы?!

Феннек кивнул.

— Что вам от меня надо?

Феннек отступил к садовому стулу, сел на него и немного привел в порядок свои мысли.

— Мое имя, настоящее имя — Робер Рамдан. — Он улыбнулся реакции, вызванной этой информацией. — Да, Робер, правда неплохо, а? — Он рассказал о родителях, лагерях, несправедливостях, лишениях, нескольких оставшихся у него верных друзьях, допуске в среднюю военную школу для сыновей офицеров. Затем Сен-Сир, до вступления в расквартированный в Байоне полк, названия которого он не уточнил. Затем пребывание в разведшколе в Страсбурге, преддверие его нынешней службы. — Что бы там ни было, мне тридцать четыре года, я разведен и являюсь офицером французской армии в…

— …военной разведке, вы мне уже говорили. Как вы вышли на меня?

— Я обладал идеальными данными — особенно после развода — для участия в серьезнейшем задании по внедрению в сеть исламской вербовки. Именно этим я и занимался до недавнего прошлого. — Он сделал краткий обзор прошедшего года, упомянув соратников, поездки и причины его отправки под вымышленным именем для внедрения в среду исламистов двадцатого округа. Он говорил о пережитых лишениях и обидах, об одиночестве. — Это не всегда давалось легко по причине почти полного разрыва с близкими. Я уже давно не видел родителей. Они нужны мне, хотя бы чтобы не сбиться с курса. В операциях вроде этой со временем ориентиры стираются. Я не раз думал, что сбился с пути.

— Тогда почему бы вам не остановиться?

— Остановиться? Конечно, почему бы и нет? — Агент на мгновение задумался. — Есть множество причин, и я думаю, вероятно, все плохие. Психологическое воздействие, приказы, непредвиденные обстоятельства. Одиннадцатое сентября сильно подпортило дело. После этого дня природа моего задания изменилась. Передо мной поставили новые первоочередные задачи. Я не сумел вовремя сказать «нет», и мое руководство сыграло на чувствительных струнах. Мне дали понять, что есть опасность покушения на национальной почве.

— И это была правда?

Карим задумался, а потом кивнул:

— Возможно.

— Вы в этом уверены?

— Мне дали задание следить за бандой салафистов-шейхистов, действующей через мечеть Пуанкаре. Именно они были со мной в тот день, когда вы с ног до головы оделись, как настоящая мусульманка. Мои начальники думали, что эти люди покровительствуют очень разветвленной сети, которой поручено возглавить масштабную акцию в столице. Я подчинился приказу, и, чтобы внедриться, мне потребовалось время, много терпения, много лжи. — Феннек опустил голову и вздохнул. — Позже я заподозрил мою контору в том, что от меня скрывают положение вещей, и в конце концов понял, что одновременно проводится операция, параллельная моей. Жестокая штука: то, что во внешней разведке называют акцией хомо [263] Homo (лат.) — человек. потому что она направлена против людей, — похищения, убийства, всякое такое.

Амель передернуло, но Карим ничего не заметил и продолжал свой рассказ:

— Те, за кем я следил, стали исчезать. Постепенно мне подсовывали все новые и новые имена, казалось бы появившиеся ниоткуда. — Он взглянул прямо в глаза своей собеседнице. — У меня нет никаких доказательств моим предположениям, однако…

— Вы полагаете, что некоторые ваши сослуживцы пытали людей, чтобы добиться от них какой-то информации?

Агент кивнул:

— Это наиболее правдоподобное объяснение, подтверждающее достоверные и надежные сведения, получателем которых я был. — Он усмехнулся. — Наши навыки в этой области очень ценятся, вы знаете.

Журналистка отвернулась.

— В любом случае я уверен, что в течение многих месяцев играл в пинг-понг с другими агентами. Не отдавая себе в этом отчета. По крайней мере вначале.

Она молчала.

— Вы мне хотя бы верите?

Амель потребовалось несколько секунд, чтобы ответить:

— В последнем триместре две тысячи первого года мы с Ружаром, моим собратом, как вы говорите, получили сведения, первоначально — прежде чем мы поняли, что они по-настоящему тревожные, — расцененные нами как не слишком правдоподобные. Они поступили от анонимного источника, который мы в конечном счете связали с бывшим чином из внешней разведки.

— Я всегда спрашивал себя, как вы оказались в этой истории. Неудивительно, что мое начальство с вас глаз не спускает.