Константин Преображенский - КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио

Особенно интересовала меня разведка Тайваня. Она имела агентуру на всех уровнях в КНР и была осведомлена о делах этой страны лучше всех в мире. Поэтому мне пришла в голову идея отыскать резидентуру тайваньской разведки в Японии и договориться с ней о получении разведывательных материалов о Китае. Эта идея встретила в Москве одобрение. Правда, где находится тайваньская резидентура в Токио, Москва не звала, и мне предстояло это выяснить.

Для начала я обследовал все китайские рестораны в китайском городе Иокогамы. Те, что были ориентированы на Пекин, обнаружить было несложно, потому что они удивительно напоминали советские. В них витал дух социализма. Абсолютно так же, как и их московские коллеги, китайские официантки всем своим видом демонстрировали усталость и неприязнь к посетителям. Тарелки с едой они ставили на стол все с тем же недовольным выражением лица.

«Как же заразителен этот зловредный дух социализма! Он задевает самые слабые и низменные струны человеческой души и заставляет звучать громче всех!» — размышлял я, с удовольствием поглощая китайские блюда. Они были довольно вкусны, но все же хуже, чем в тайваньских ресторанах. И кухня, и обслуживание там были такие же, как повсюду в Японии.

В одном из таких ресторанов я узнал адрес малоизвестного общества по изучению Китая. Таких обществ в Токио много. Когда я пришел по указанному адресу — а общество занимало всего лишь одну комнату в огромном многоэтажном здании, — то застал там лишь сухонького старичка, сидевшего за письменным столом. При моем появлении он поднял голову…

Мы встретились взглядами, и большего для знакомства мне не требовалось. Это был характерный взгляд разведчика. Выражение, мелькнувшее в нем на одно лишь мгновение, было столь многогранно, что передать его словами просто невозможно..

Должно быть, старичок уловил то же самое и в моем взгляде, потому что мы быстро договорились встретиться вечером в одном из ресторанов на окраине Токио.

Там я объяснил старичку, что являюсь представителем советской разведки и хотел бы наладить с тайваньскими коллегами обмен разведывательными материалами о континентальном Китае. Старичок обещал познакомить меня с кем-нибудь из руководителей тайваньской разведки в Японии. С улыбкой понимания мы посмотрели друг на друга, ибо оба были сотрудниками партийных разведок: я — разведки КПСС, он — Гоминьдана, и эта необычность ситуации объединяла нас еще больше.

Потом мы встречались еще несколько раз, но шпионскому нашему сотрудничеству так и не суждено было начаться из-за моего вынужденного отъезда из Японии. Этот скандал был связан с моей вербовкой китайского стажера в Токийском технологическом институте. Пришла пора рассказать и о нем.

Перед нашей резидентурой давно стояла задача завербовать какого-нибудь зрелого китайского ученого, который по возвращении на родину занял бы руководящее положение в Академии наук КНР.

От одного советского преподавателя, работавшего в университете Токай, я узнал, что на приеме для иностранных стажеров он познакомился с неким сорокалетним стажером-китайцем из Токийскою технологического института, который поразил его блестящим знанием русского языка. Как оказалось, в годы крепкой советско-китайской дружбы китаец учился в Советском Союзе и даже знал тексты многих советских песен пятидесятых годов, которые в нашей стране теперь поют очень редко.

В тот же вечер я помчался в институт разыскивать интересующего меня стажера, но там мне сообщили, что тот уже вернулся на родину, а вместо него приехал другой, стажирующийся по специальности «фотохимия».

Это было еще лучше. Ведь о нем уже не знал даже тот советский преподаватель, да и времени на разработку у меня теперь будет достаточно!..

В институтском дворе я подловил нового китайского стажера. Разумеется, я не знал его в лицо, но каким-то необычным, мистическим образом «вычислил» его однажды в толпе студентов. Низкорослый, в белом халате, он шел, переваливаясь по-утиному. Его широкое лицо было типично китайским.

Я подошел к нему и спросил:

— Как пройти на химический факультет?..

— Это рядом, я там стажируюсь, — отвечал он с сильным китайским акцентом.

— Вы — китаец? — удивленно переспросил я.

Стажер кивнул, внимательно посмотрев на меня. Взгляд его был проницательным, умным.

Чувствовалось, что этому человеку средних лет довелось уже испытать многое на своем коротком веку.

— А я — советский журналист. Нам есть о чем поговорить друг с другом!..

— О да! — живо откликнулся китаец и вдруг вполголоса пропел по-русски несколько музыкальных фраз из песни «Как я люблю вас, Ленинские горы», популярной среди московского студенчества в пятидесятые годы. На глазах его показались слезы. Признаюсь, что и я также был растроган.

— Давайте встретимся где-нибудь поблизости в ресторане и поговорим! — предложил я.

— Но где? — удивился китаец. — Ведь я совсем не знаю города, да и не хожу в рестораны. Все вечера провожу здесь, в общежитии…

Отступать было некуда. Такой удачный кандидат на вербовку не должен был безвозвратно уйти, раствориться в толпе студентов.

— Тогда давайте встретимся сегодня вот на этом же самом месте в девять, часов вечера! — предложил я. Это было нарушением шпионских правил, но я знал, что к этому часу институтский двор будет пуст и нас никто не увидит.

В резидентуре мне разрешили это сделать.

С волнением в сердце подходил я в тот вечер к институту. В полутемном дворе, в сумерках, я издалека увидал приземистую фигуру китайца.

«Кажется, мне повезло!» — решил я.

Подойдя ближе, я низко поклонился, и мы, по китайскому обычаю, пожали друг другу сразу обе руки. Это было крепкое рукопожатие единомышленников, коммунистов.

Сейчас на китайце не было халата, и я сразу же отметил про себя, как бедно он одет — потрепанные рубашка и брюки, матерчатые тапочки.

Мне стало ясно, что для первой беседы следует вести его в самый захудалый ресторан, даже столовую, где обстановка будет более привычной для него. Буржуазная же роскошь дорогого японского ресторана могла лишь отпугнуть его, заставить усомниться в искренности моих коммунистических воззрений.

По этой же причине нельзя было и воспользоваться такси. По, к счастью, вокруг не было ни души, и мы пошли по аллее, усаженной кустами и деревьями, по направлению к станции метро. Никто за нами, кажется, не следил. Впрочем, гарантии тут не могло быть, к тому же за кустами время от времени мелькали какие-то тени Кто знает, может, это были полицейские?.

В столовой, куда мы пришли, я заказал самое дешевое блюдо — свинину с жареной капустой, но и оно, кажется, показалось моему новому другу роскошным Не зная, чем отплатить за такое угощение, он переложил палочками, уже побывавшими во рту, несколько кусочков свинины со своей тарелки на мою. И мне пришлось, преодолев брезгливость, с поклоном съесть их в знак уважения к китайцу. Его фамилия была Г., но по-японски читалась как Кан.