Николай Лузан - Фантом

— Не первый раз! — самоуверенно заявил тот и отпустил педаль тормоза.

УАЗ, накручивая замысловатую спираль, медленно пополз вниз. Дорога с трудом угадывалась среди кустарника, и, если бы не следы колес, оставленные машиной рейдовой группой, то можно было заплутать. Спуск подходил к концу, впереди серебристой полоской блеснул на солнце ручей, и Аттила нажал на газ. УАЗ влетел в воду и у берега забуксовал.

— Сели на мертвый якорь! — в сердцах произнес Остащенко.

— Ерунда, сейчас выберемся! — заверил Аттила и дал задний ход.

— Стоп! — закричал Кавказ.

Но было поздно: УАЗ сел на оба моста и в кабину во все щели хлынула вода. Схватив оружие и сумки, Юрий, Николай и Кавказ выбрались из машины. Ледяная вода холодным огнем обжигала живот, стремительный поток путал ноги и пытался опрокинуть в воду. Перебравшись на берег, они потерянно смотрели на безнадежно застрявшую машину и мечущегося в ней Аттилу. Кочубей клял себя в душе за опрометчивость — в очередной раз ему не повезло со Стельмахом. До его возможной встречи с Хартом оставалось несколько часов, и он был бессилен перехватить их. Последняя надежда оставалась на Быстронога.

— Юра, разворачивай «Спутник» и свяжись с Борисом! — потребовал Кочубей.

Остащенко достал кейс с аппаратурой спутниковой связи и принялся колдовать над ней. Быстроног ответил на первый же его запрос.

— Боря, где Штабист? — был первый вопрос Кочубея.

— В дороге.

— Где Харт?

— Проехал Агудзеру. Его ведет Тимур.

— Боря, я тебя прошу, сделай все возможное, но он не должен пересечься со Штабистом! Ты меня понял? — потребовал Кочубей.

— Понял, понял! А что случилось?

— Мы застряли в «Веселом ручье».

— Черт же вас туда понес!

— Хотели, как короче, а завязли по самые уши.

— Вот же невезуха, — посетовал Быстроног.

— Боря, на тебя вся надежда! Стельмах не должен пересечься с Хартом! Ты понял — не должен! — просил и требовал Кочубей.

— Все будет путем! — заверил он и пообещал: — Как только разберусь с ними, организую вам помощь.

— Не надо! Выберемся сами! Главное — Штабист! Все, конец связи! — закончил разговор Кочубей.

Пока шли переговоры, Кавказ времени даром не терял и появился из лесу с охапкой сушняка.

— Ты что, ночевать собрался? — удивился Юрий.

— Подсушиться надо, — сохранял спокойствие Кавказ.

— Какой костер?! Время уходит! Надо что-то делать! — требовал действий Кочубей.

— Николаич, еще полчаса на таком ветерке, и ты получишь воспаление легких.

— Это точно, — согласился с Кавказом Юрий.

Холодный озноб сотрясал его тело, на посиневшем лице лиловым рубцом проступил след шрама, и он присоединился к Кавказу. Они развели костер, а когда пламя заполыхало, стащили с себя мокрую камуфляжку и развесили на ветках. Николай последовал их примеру, к нему присоединился Аттила. Тепло костра и градус чачи взбодрили их, и они занялись машиной, но все попытки освободить ее из водного плена не дали результата. Сгустившиеся быстро сумерки заставили подумать о ночном лагере. Кавказ с Аттилой занялись его обустройством. Предпринимаемые ими меры предосторожности — растяжки на подходах к лагерю и четыре догоревших костра, забросанные сверху лапником, показались Кочубею излишними, но он не стал возражать и положился на опытного Кавказа.

После ужина — сушеной хурмы и чурчхелы, взятых в дорогу запасливым Аттилой, они разошлись по местам. Первым на пост заступил Кочубей и в душе благодарил предусмотрительного Кавказа. От прогретой костром земли потягивало теплом, запах хвои приятно кружил голову. Подложив под голову сумку, он распахнутыми глазами смотрел на завораживающую звездную россыпь южного неба. Оно бархатистым покрывалом раскинулось над холодно мерцающими в блеклом лунном свете ледниками на вершинах гор.

Тепло земли и безмятежная тишина клонили в сон, глаза сами закрывались, и, чтобы не уснуть, Кочубей время от времени пощипывал себя за руку и все чаще поглядывал на часы. До смены с поста оставались считанные минуты, когда яркая вспышка в том месте, где Кавказ поставил растяжку, разорвала ночной мрак. Не успели утихнуть раскаты взрыва, как на лагерь обрушился шквал огня. Стрельба велась со стороны ручья и западного склона.

Первым дал отпор Кавказ, к нему присоединился Юрий. Их прицельные автоматные очереди заставили захлебнуться огневые точки боевиков, засевших у ручья. Тяжелее всего приходилось Аттиле, на него наседали с трех сторон и он, экономя патроны, отвечал одиночными выстрелами. Николай пришел к нему на помощь, перекатившись под защиту валуна, очередь за очередью посылал в темноту, огрызавшуюся слепящимися вспышками выстрелов.

Новый взрыв — это Кавказ выстрелил из подствольника по злобно тявкающему пулемету — долгим эхом пошел гулять по горам, и, когда оно затихло, у ручья воцарилась хрупкая тишина.

— Николаич, Юра, как вы? — окликнул Кавказа.

— Нормально! Живы! — отозвались они.

— Оставайтесь на месте. Мы с Аттилой проверим у ручья! — распорядился он, и две тени ящерицами соскользнули в кустарник.

Кочубей и Остащенко остались в укрытиях и внимательно ловили каждый шорох и каждый звук, но так и не услышали их возвращения. Боевики бежали с поля боя, но они не думали расслабляться, на смену заступили Юрий с Аттилой. Кочубей вернулся на место и долго не мог уснуть, но усталость взяла свое, и перед рассветом он уснул. Разбудили его гул мотора и громкие голоса. На берегу ручья стоял залепленный грязью до самого верха УАЗ, а перед ним, проклиная боевиков, топтались Аттила и Кавказ. В ночной перестрелки машине досталось больше всего: на месте лобовых стекол зияли темные провалы, а задняя часть кабины напоминала решето. К счастью, двигатель был не задет и, сипло почихивая, чадил сизым дымом.

— Ребята, как вы его вытащили? — удивился Кочубей.

— Повезло! За ночь вода сошла, — пояснил Кавказ.

— Ехать можно?

— С грехом пополам доберемся.

— Что боевики?

— Было несколько подранков, унесли с собой.

— А засаду они не устроят? — высказал опасение Остащенко.

— Шакалы кусают из-за угла и по ночам, — развеял его Кавказ.

— Все, возвращаемся в Сухум! — поторопил Кочубей.

Перетащив вещи и оружие в машину, они расселись по местам. На удивление УАЗ легко взял первый подъем и потом до самого моста над рекой Кодор ни разу не заглох. Оставшиеся сорок километров до Сухума их сопровождали сочувствующие взгляды встречных водителей и гаишников. В городе их ждали изрядно перенервничавший Быстроног и стол в столовой.

Кавказ с Аттилой вежливо отказались и отправились к себе на базу, а Юрий с Николаем, забыв про завтрак, принялись терзать Быстронога вопросами: где Стельмах? Где Харт? Встреча состоялась? Что удалось получить?