Александр Чагай - Каро-Кари

Большую часть своей жизни я состоял в рядах боевиков и был причастен ко многим их разбойным деяниям. Хочу искупить свою вину. Имтияз Хан».

– Насколько точен перевод? – подал голос Джамиль Джамильевич.

– Точнее не бывает. Переводили мои сотрудники. Отпечатано в одном экземпляре. На данный момент считаю этот материал совершенно секретным.

– Следует доложить в центр, – посоветовал Талдашев.

Алексей Семенович принялся рисовать на листе бумаги. Сначала квадрат, который разделил пополам. Потом соединил противоположные углы и заштриховал образовавшиеся треугольники.

– Само собой, доложить следует, но нужно понять, что именно докладывать. Как нам стало известно, в тот же день Имтияз Хан был убит. Очевидно, это произошло сразу после того, как он покинул посольство…

– В газеты пока попала самая общая информация. «Джанг», «Ньюс» и прочие пишут примерно одно и тоже. Вот… – Шантарский развернул ежедневную газету.

– Дай-ка. – Алексей Семенович снова водрузил на нос очки, взял из рук Шантарского газету.

– «Обнаружен труп в Дипломатическом анклаве…» Так… «Имтияз Хан, 59 лет, без определенных занятий, убит выстрелом в сердце. Оружие – „беретта 92F“ местного производства [24]. Как заявил суперинтендант полиции Хашми, террористический след исключается. Скорее всего, мы имеем дело с обычным ограблением. Вместе с тем сам факт, что это произошло в наиболее охраняемом районе города…»

Резидент снял очки, близоруко сощурился.

– Пока журналюги не знают, что Имтияза «хлопнули» после посещения им нашего посольства. Но рано или поздно докопаются, это для них лакомая сенсация.

– В полиции обещали, что не докопаются, – сказал Талдашев. – Не хотят, говорят, повредить нашим добрым отношениям.

Старых презрительно презрительно выпятил губу. Мол, знаем цену их обещаниям.

– Кто это заявил?

– Хашми, кто же еще…

– А какие-то подробности про этого… Хана… они выяснили? Не поделились?

– Поделились, – с довольной миной сообщил Талдашев. В его обязанности входило поддержание контактов с полицейскими чинами. Общаться с ними Бахыт Бахытович, любил. В органах правопорядка его принимали с большим уважением, угощали, делали подарки. Он ощущал свою значимость, всю важность своего статуса и любил поболтать со стражами порядка о судьбах Пакистана, России и мира, и вообще о том, о сем. Проку от таких встреч был немного, поскольку по-настоящему разговорить собеседника, чтобы получить от него ценную информацию Талдашев не умел, однако какие-то сведения в клюве он все-таки приносил.

– Сказали, что родился этот Имтияз в Мултане. Был шорником, владел мастерской, потом разорился. Бродяжничал, занимался мелким мошенничеством. Кроме того, газеты продавал, мыл машины. Его завербовали в «Хизбул-моджахеддин» еще в те годы, когда эта организация была на подъеме и вела вооруженную борьбу в Кашмире. Когда «Хизбул» развалилась, Имтияз перебрался на северо-запад, туда в начале нулевых переместился центр терактивности. Завербовался в одну из группировок, которая входила в «Техрик-и-Талибан-и-Пакистан», «Движение талибов Пакистана», принимал участие в нападениях на пассажирские автобусы, отделения полиции, офисы ооновских организаций…

– А с Шабир Шахом? – нетерпеливо спросил Старых. – Есть подтверждение, что он был у Шабир Шаха?

– Нет. По данным Хашми, несколько лет назад этот Имтияз переметнулся к Файазу Амину. Но не к Шабир Шаху.

– Вот как? – Брови Алексея Семеновича поползли вверх. – Это уже любопытно. – На протяжении всей беседы он продолжал рисовать, добавляя к квадратам и треугольникам новые геометрические фигуры – ромбы, прямоугольники, окружности. Когда геометрия ему надоела, он взялся за изображение более сложных предметов. Лук и стрелы вышли похожими на настоящие. Затем на бумаге возникли очертания пистолета – то ли «беретты», из которой застрелили Имтияз Хана, то ли кольта или «ТТ».

– Может, объясните? – нервно вмешался посол. – Шабир Шах, Файаз Амин – кто они? Давайте определимся, что и как нам докладывать в центр. О самом прискорбном мы уже доложили, но в Москве ждут наших оценок, информации о расследовании и, в первую очередь, нашего мнения относительно целесообразности проведения мероприятия в Пешаваре.

– Шабир Шах, – сказал Старых, – достойный представитель молодой поросли пакистанских талибов, так называемых «диких талибов», которые ни перед чем не останавливаются. Убивают школьников, женщин, младенцев, всех без разбору. В настоящее время они стакнулись с игиловцами и действуют в одной связке. А вот Файаз Амин – иной закваски. Между прочим, родственник Хафизуллы Амина, правда, не очень близкий. Какой-то четвероюродный племянник.

– Того самого? – вскинул голову посол.

– Того самого. Он афганец, воевал еще с советскими войсками. Из одной когорты с Ахмад Шах Масудом и Хекматиаром. Но, скорее, ближе к Масуду, чем к Хекматиару. Со своими понятиями о чести. С начала девяностых он изменил свое отношение к русским, вроде как перестал их считать своими врагами. Да и в целом отошел от активной борьбы с кем бы то ни было. Возглавляет организацию, которая называется «Фронт защиты Афганистана», но никуда не лезет, держит, так сказать, нейтралитет. У него, конечно, есть боевики, есть укрепленная база в Южном Вазиристане, однако никаких активных действий не ведет.

Пока, по крайней мере. Против пакистанских властей не выступает, в Афганистан не суется. И власти его тоже пока не трогают…

– Итак, – подытожил Ксан, – человек Файаза предупреждает нас об опасности, исходящей от Шабир Шаха… Может, Файаз его и послал?

– Мы это могли бы узнать, – предположил Старых, – если бы Модестов не шуганул Имтияза. Сейчас можем только гадать. Возможно, старый бандит хотел, чтобы мы ему заплатили. Возможно, ради этого готов был кое-что рассказать…

– Большой вопрос, почему его убили, – сказал Харцев. – Это ведь не было случайностью.

– Наверняка. Его могли отследить люди Шабир Шаха. Нельзя исключать, что этот Имтияз, хоть и числился у Файаза, был связан и с группировкой Шабира. Посещение российского посольства не могли расценить иначе как предательство.

– Словом, неясностей хватает. – Матвей Борисович пригладил свои кустистые брови. Этот характерный жест свидетельствовал о том, что он готовился принять решение. – В общем, на настоящий момент убедительными доказательствами того, что в Пешаваре против нас готовится теракт, мы все же не располагаем… – Увидев, что резидент порывается возразить, посол погрозил ему пальцем. – Дайте закончить, Алексей Семенович, успеете высказаться. Я вот что имею в виду… Напишем в центр, что тщательно изучаем ситуацию во взаимодействии с местными правоохранительными органами, и если выяснится, что угроза со стороны Шабир Шаха небезосновательна, незамедлительно дадим отбой и отменим мероприятие в Пешаваре. У нас еще в запасе около трех недель, не будем горячку пороть. А тем временем… У нас есть выходы на Файаза Амина?