Дон Уинслоу - Зимняя гонка Фрэнки Машины

– Конкуренция.

– Правильно. Вот для чего нужны Оперативная группа Главного командования и твое ФБР. Правительство и большой бизнес? Это – рабочее определение «негласного рэкета». Фелония [45]случается каждый раз, когда два деловых костюма встречаются в мужском туалете сената. И поэтому правительство хочет задавить организованную преступность. Истерика. Правительство суть организованная преступность. Единственное отличие между ними и нами в том, что они лучше организованы.

Так Фрэнк завершил свою гневную речь об организованной преступности.

Тогда Дейв ему не поверил, однако теперь поверил всем своим существом.

Плевать, думает он. Я должен сделать то, что должен сделать.

Мне еще жить.

На берегу собираются люди, но Дейв приближается к берегу со стороны моря. У него лодка.

Ничего другого он не придумал.

В четыре часа утра, да еще зимой, в Сан-Диего холодно и темно.

Знаменитого на весь мир солнца не будет еще несколько часов, а по-настоящему ясные жаркие дни наступят лишь через пару месяцев.

Однако шторм остался позади.

Море утихло, и волны легко набегают на песок.

Фрэнк идет вдоль берега к основанию пирса. У него болит все тело, грудь сжимается от страха, так что он едва может дышать.

Сначала он видит огни, которые обычно освещают пирс, потом луч от фонарика, а потом кого-то, идущего к нему в тумане.

Почти мальчик.

– Фрэнки Машина? – спрашивает он.

Фрэнк кивает.

– Джимми Джакамоне, – представляется молодой человек и словно ждет, что Фрэнк узнает его. Фрэнк окидывает его безразличным взглядом. – Джимми Малыш Джакамоне.

Фрэнк никак не реагирует.

Тогда Джимми Малыш говорит:

– Я мог бы убрать тебя сам, Фрэнки Машина, если бы мне позволили.

– Где моя дочь?

– Не сомневайся, она будет, – отвечает Джимми Малыш. – Сначала, Фрэнки, мне надо тебя обыскать.

Фрэнк поднимает руки.

Джимми быстро и умело обыскивает его, достает из кармана пиджака кассету.

– Это она?

Фрэнк кивает.

– Где моя дочь?

– Я хочу, чтобы ты знал, – говорит Джимми. – Мне это не по душе. Ну, с твоей дочерью. Я принадлежу к старой школе.

– Где моя дочь?

– Пошли.

Джимми Малыш берет его за правый локоть и ведет по берегу. Когда они оказываются под пирсом, он говорит:

– Фрэнк со мной, я привел его. Он тут.

Из тумана, словно призраки, показываются люди с фонариками и револьверами. Их пятеро. Вся «Убойная команда» налицо.

Донни Гарт тоже с ними, хотя и без револьвера. Он протягивает руку, и Джимми Малыш подает ему кассету. Гарт проверяет ее и удовлетворенно кивает.

– Приведи мою дочь, – говорит Фрэнк.

Гарт поднимает и опускает фонарик. Минуты тянутся бесконечно, и наконец Фрэнк видит, как Джилл идет к нему в тумане. Рядом с ней Донна.

– Папа!

Похоже, она плакала, но держится твердо.

– Все будет хорошо, малышка.

– Папа…

Фрэнк крепко обнимает ее и шепчет ей на ухо:

– Иди. Стань врачом. Чтобы я гордился тобой.

Она рыдает, уткнувшись ему в плечо.

– Папа…

– Ш-ш-ш… Все хорошо. – Он смотрит на Гарта. – Я сделал копии. Они в депозитных ячейках по всему миру. Если что-нибудь случится с моей дочерью – нападет на нее грабитель, наедет на нее машина, упадет она с лошади, – надежные люди отдадут их в самые известные новостные каналы.

Джимми Малыш вопросительно смотрит на Гарта.

– Отпусти ее, – говорит Гарт.

– Послушайте…

– Заткнись. Я сказал, отпусти ее.

Джимми медлит, потом кивает Донне.

– Уведи ее отсюда к чертям собачьим.

Донна протягивает руку к Джилл, но та обхватывает отца за шею так, что ее не оторвать.

– Папа, они убьют тебя.

– Они не убьют меня, малышка, – шепчет Фрэнк. – Я же Фрэнки Машина.

Донна быстрым движением вкладывает револьвер ему в руку, после чего толкает Джилл на землю и сама падает на нее. Фрэнк стреляет Джимми Малышу между глаз, потом раздается второй выстрел, третий.

Карло успевает выстрелить прежде, чем пуля попадает ему в голову. Фрэнк валится, сбитый с ног ударом, и тотчас прицеливается в четвертого члена «Убойной команды», однако понимает, что упустил время.

Дейв все видит, но как бы в ореоле – на пирсе горят огни. Стрелять из лодки, даже когда в руках винтовка, не очень-то удобно, однако он стреляет и попадает между лопатками четвертого бойца «Убойной команды».

Фрэнк перекатывается по песку, направляет револьвер в грудь пятого парня и стреляет ему прямо в сердце.

Гарт бежит.

Фрэнк поднимается и бежит за ним.

Они оба немолоды, но Донни Гарт не прошел через то, через что в последние дни прошел Фрэнк, поэтому Гарт отрывается от Фрэнка.

Фрэнк понимает, что ему не настичь Гарта – но это ему, а не пуле. Он поднимает руку с револьвером, и вдруг острая боль пронизывает ему грудь, немеет левая рука. Поначалу он решает, что пуля все-таки достала его, но потом понимает, что это сердце разбивается, как волна. Он не может дышать, боль почти непереносима, но Фрэнк все же делает над собой усилие и стреляет, после чего с удовольствием смотрит, как Донни Гарт падает.

Фрэнк прижимает руку к груди и оседает на песок.

– Папа! – кричит Джилл.

Это последнее, что он слышит.

Дейв Хансен дожидается конца пресс-конференции сенатора.

Сенатор стоит на возвышении, сияя улыбкой, которая давно стала его торговой маркой, и спрашивает журналистов:

– Есть еще вопросы?

Дейв поднимает руку.

Сенатор улыбается ему и кивает.

– Вам известны ваши права? – спрашивает Дейв.

Сенатор в недоумении смотрит на него.

– У вас есть право хранить молчание, – говорит Дейв, приближаясь к возвышению.

Ребята из секретной службы преграждают ему путь, но Дейв показывает удостоверение агента ФБР, и они пропускают его.

– Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, – говорит Дейв, заламывая руку сенатора и надевая на него наручники.

Камеры отъезжают, и ослепительный свет жжет Дейву лицо, но он не обращает на это внимание.

– У вас есть право на адвоката…

– Это нелепо, – возражает сенатор. – Это политическая…

– …если вы не можете позволить себе адвоката, – продолжает, ухмыляясь, Дейв, – он будет предоставлен вам бесплатно.

– За что я арестован?

– За убийство Саммер Лоренсен.

Он ведет сенатора сквозь толпу, потом к поджидающей его машине. Журналисты наседают на них, и это похоже на встречное течение. Дейв открывает дверцу, наклоняет сенатору голову, подталкивает его внутрь и захлопывает дверцу.

Сам Дейв садится впереди и приказывает молодому агенту жать на газ.

Дейв торопится.

Он уже пропустил Джентльменский час.

И ему не хочется опоздать на похороны Фрэнка Макьяно.