Андрей Быстров - Странники в ночи

Еще несколько поворотов, безлюдных улиц, и Аня очутилась перед своим домом. Чтобы войти в подъезд, до боли знакомый и родной, с исцарапанными, исписанными мелом стенами (АС/DС, Маша+Витя=Дружба, Виктор Цой навсегда надписи не изменились), ей потребовалось собрать все её мужество и ещё занять немного у будущего. Она вихрем взлетела по лестнице и с первого захода попала ключом в замочную скважину.

Квартира, как всегда, встретила Аню молчаливой теплотой дружелюбия (будь квартира собакой, она бы весело завиляла хвостом). Аня положила сумочку на столик у зеркала, шагнула в комнату. Стекла закрытых окон чуть дрожали и едва заметно прогибались внутрь, словно снаружи на них давил чужой воздух, как вода на иллюминаторы батискафа. Но, здесь, внутри, Аня не ощущала никакой угрозы. Она была дома, и эти стены оберегали её.

Минут десять она просидела на диване в расслабленной неподвижности, наслаждаясь домашней тишиной и покоем... И вдруг подскочила, как укушенная - сам собой включился телевизор. Значит, не все в порядке даже тут, и по крайней мере телевизор, её телевизор, обрел неподвластную Ане собственную волю? Нет, разумеется, это не так. Телевизор - всего-навсего прибор, принимающий информацию извне, а внешний мир управляется сейчас непонятно кем и как. Получается, что телевизор попросту среагировал на уловленный наружной антенной импульс неведомой природы, заставивший его включиться. Враг не здесь, он за стенами дома.

Начиналась программа новостей. Волосы на голове дикторши в студии были собраны в пучки наподобие витых башенок и закреплены лаком, а её губы покрывал слой совершенно черной помады.

- Наступление хонгов продолжается, - невнятно частила она, - и поскольку бригады восстановления перекрыли верхний уровень, не исключена объемная диффузия. Осмотический показатель на девять часов утра колебался между пятью целыми восемью десятыми и шестью целыми двумя десятыми, но если Совет Красноречия не замкнет внутренний цикл, можно ожидать резкого возрастания регенеративности...

Аня вскоре перестала вслушиваться в текст, так как полностью утратила надежду хоть в чем-то разобраться. Изображение дикторши сменилось заставкой видеорепортажа - вопросительным и восклицательным знаками, а затем на экране возникла панорама чего-то вроде ущелья или карьера, по дну которого ползали крохотные из-за отдаленности машины, напоминающие экскаваторы с несколькими ковшами.

- Наш корреспондент, - комментировала дикторша за кадром, - стал свидетелем ярких эпизодов дискретного путча на фронтире, объявленного сниженным перед воротами...

По склонам ущелья к экскаваторам ринулись многочисленные золотистые точки, окружившие каждую машину полукольцом.

- Причиной вспыхнувших беспорядков, - тараторила дикторша, - стала, как полагают, неисправность эмиттера высшего дайла...

Эмиттер. Это слово Аня услышала вторично за сегодняшний день, и теперь ассоциативная память сработала четко. Аня выбежала в прихожую, раскрыла сумочку и выхватила из неё белую картонку. "М. А. Кассинский. Айсвельт, проспект Кленового Листа, 321а. Разворачивайте эмиттеры перед трансгрессией."

Аня бросила карточку обратно в сумку. Во всяком случае, это нить...

Выйти из дома - подвиг. Захваченная сомнениями и страхом, Аня стояла на пороге между прихожей и комнатой с телевизором, глядя на экран. Он внезапно погрузился в такую беспросветную тьму, что Аня подумала о перегоревших транзисторах... Но во тьме зажглись два зеленых глаза с веретенообразными горизонтальными зрачками. Они приближались, летели из мрака... И откуда-то возник нестерпимо высокий звук, тоскующий голос живого существа. Он был переполнен ужасом, отчаянием, непереносимой печалью, и такое ледяное одиночество заключалось в этом протяжном плаче, что Аня сразу забыла о своих колебаниях, о желании остаться дома. Она стремглав покинула квартиру, вышла на улицу под моросящий дождь.

Добравшись до нужного угла, Аня посмотрела на табличку. Вместо "Дворянской-Ленинской" там большими закругленными буквами значилось:

ПРОСПЕКТ КЛЕНОВОГО ЛИСТА.

38

Кассинский был на месте, за своим прилавком. Никаких перемен в его облике, как и в облике его магазина; никуда не делся и тепловой барьер перед входом... Впрочем, одно изменение в наружности продавца-консультанта все же произошло. Он надел очки в солидной оправе, из-за чего приобрел вид строгий и в то же время трогательно-интеллигентный.

- Я ждал вас, девушка, - сразу сказал он без намека на улыбку. - Вы пришли за книгой? Вот она.

Поднявшись на стремянку, как и в прошлый раз, он снял книгу с полки маленький, выглядевший потрепанным томик стоял там, где Аня видела его прежде - и протянул через прилавок. Аня взяла книгу машинально. Сейчас её нисколько не взволновало то, что в руках у неё настоящий "Дом в огне", а не какой-нибудь посторонний детективный блокбастер.

- Платить я должна в дабл-кредах? - с неподражаемой язвительностью спросила она.

Пристально посмотрев на неё поверх очков, Марк Абрамович кивнул.

- Конечно, в дабл-кредах. Не в рублях же...

Замороженная ярость, накопившаяся в сердце Ани, насыщала её кровь, как жидкий азот, вскипающий при комнатной температуре. Не теряя внешнего самообладания, она холодно произнесла:

- Так вот, знаете... Никаких ваших дабл-кредов у меня нет.

Кассинский равнодушно передернул плечами.

- В таком случае, боюсь, я не смогу продать вам книгу.

- Продать? А почему бы вам не подарить её мне... Хотя бы в качестве компенсации?

- Компенсации чего, девушка? Похоже, вы не понимаете...

- Нет, это ВЫ притворяетесь, что не понимаете!

Наконец Кассинский улыбнулся.

- Хорошо, - сказал он. - Вижу, нам действительно нужно поговорить. Кажется, вы считаете меня виновным в том, что с вами произошло... Отчасти это так и есть, но лишь отчасти. Если вам угодно определить мой статус, я вроде стрелочника при железнодорожных путях. Он может перевести стрелку, направить состав туда или сюда, но разве он строит огромные локомотивы и приводит в действие их могучие машины?

Аня промолчала. Кассинский поднял откидную доску, преграждающую путь за прилавок.

- Пойдемте со мной, - предложил он. - Есть более удобное место для обстоятельного разговора.

Направив на гладкую стену вытянутый указательный палец, Кассинский нарисовал в воздухе четырехугольник. Вслед за движением пальца по стене бежала огненная дорожка, она густела и застывала, обозначая дверь.

- Лариса! - крикнул Марк Абрамович в глубину торгового зала. - Замени меня ненадолго, я скоро вернусь.

Где-то зацокали каблуки, и появилась девушка - безупречная копия тех, из "Товаров для дебютантов". Аня не удержалась от вопроса.