Майкл Бонд - Огонь, подобный солнцу

- Тебе уже приходилось?

- Ты трижды отключался, пока мы добрались от дома до машины.

- Когда?

- Вчера вечером, в Белхене. Мы в двух часах езды от Парижа.

Кряхтя, он развернулся к солнцу и лег затылком на теплый гладкий камень. Над полуразвалившейся стеной синело безоблачное небо.

- Я останусь здесь.

- Тебе нужно отдохнуть; в городе мы сможем затеряться. Здесь же мы заметны. И полиция разыскивает нас.

- Полиция все время меня разыскивает. Мне плевать.

- Если бы я это знала, я бы предоставила тебя им.

- Кому это "им"?

Она достала из складки на джинсах крошку и отправила ее в рот.

- У нас будет время поговорить обо всем этом в Париже. - Потянув его вверх, она заставила его подняться и взяла под руку. Они спустились к "альфе"; она резко выехала задом на узкую тропинку, по бокам машины зашуршала трава. Перед деревней машина сбавила скорость, а затем быстро понеслась по длинной дороге, над которой смыкались одевавшиеся в молодую листву деревья. Вдоль обочины стремительно проносились их побеленные стволы.

Он проснулся от грохота грузовиков и приглушенного гула мотора сбавлявшей скорость "альфы".

- Где мы?

- Южная автомагистраль, Орли. С запада слишком рискованно.

Париж ошеломлял своими толпами, обилием машин, одеждой, аллеями деревьев, колоннами и яркими фасадами домов. Парк де Монтсури сверкал невообразимыми цветами. Бульвар Сен-Мишель рябил мелькавшими силуэтами людей: девушек на шпильках в пестрых платьях; молодых людей в темных костюмах, обменивавшихся торопливыми рукопожатиями возле уличных кафе в тени листвы; семей, возвращавшихся из церкви с дочерьми во всем белом. Аромат сдобного свежевыпеченного хлеба витал среди бензинных паров такси и синеватых выхлопов грузовиков и автобусов.

"С тех пор как Сильвии не стало, я не решался приехать сюда... с тех пор как я, бросив все, уехал в Гималаи, чтобы, забравшись в горы, затеряться где-нибудь там. Да, именно этого я и хотел: исчезнуть там, в холодной вышине. Но рядом оказались Алекс с Полом, и очень быстро лазанье по горам стало доставлять нам удовольствие. Нам нравилось находить такие места, где еще никто не бывал".

- Где тебе лучше всего укрыться в Париже? - Ее голос прервал его мысли.

- Где я бы не выделялся. На Сен-Жермене, среди туристов, одетых в полиэстер, "поэтов пивных баров", пятидесятицентовых гитаристов и пятидесятидолларовых проституток, южноамериканских эмигрантов...

"А может, - подумал он, - в Иль де ля Сите, где, пройдя по переулку, нужно подняться по узким каменным ступенькам, чтобы попасть в комнату, углом выходившую на реку? Где она, Сильвия, одеваясь перед старым поцарапанным шкафчиком, смотрелась в облезлое заляпанное зеркало, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону и спрашивая: "Это подходит к роли, Cheri?" Как больно было бы вновь увидеть это?

- Чересчур много полицейских, в основном в штатском, - сказала Клэр. Там логичнее всего спрятаться, и логичнее всего нас там искать. Ни одной дешевой гостиницы, а кормят всякой дрянью. Если это последние дни моей жизни, я хотела бы поесть как следует.

- Не корчи из себя героиню - это просто смешно.

- А ты не будь настолько глуп, чтобы мне не верить.

Она свернула налево на Де Гран Огустин.

- Поедем на Восьмую. Американское посольство и Елисейский дворец, бастионы свободы в несвободном мире... мы впишемся, как горошины в стручок. Мы могли бы приехать, скажем, из Де-Мойна.

- Слушай, зачем все это?

- Что это?

- Париж, "побег" со мной и прочее?

- Успокойся, Сэм. Я хочу рассказать тебе все порядку.

- Тогда придется повременить. Я ухожу.

Она бросила на него быстрый взгляд, ее голос вдруг стал низким.

- Ты можешь уйти, когда захочешь. Но было бы лучше, если бы ты выслушал то, что я хочу тебе рассказать.

- Лучше для чего?

- И для того, и для другого: остаешься ты или уходишь.

- Ты насквозь лжива.

- Ты мог бы быть служащим местного банка, а я посвящать себя нашей Учительско-родительской ассоциации.

- Что за чушь ты несешь?

- Я о Де-Мойне. О том, чем мы там занимаемся. Наша с тобой легенда.

- Неужели? - Она закусила губу.

- В то последнее утро в Ви.

- Вот поэтому я и уехала. Старик тебе рассказал?

- Это те, кого я убил на Сен-Виктуаре?

- Нет.

Сена, зеленая, как жадеит, извивалась под мостом Руаяль. К западу от Лувра виднелись увитые зеленью аллеи Тюильри и Елисейские поля. Одежда на людях здесь была изысканнее, машины - ниже и стремительнее. Она свернула налево, на улицу де Риволи.

Гостиница "Жан Мермоз" казалась неприметной даже в этом квартале. Вдоль узкой проезжей части теснились магазины одежды, ресторанчики и недорогие отели. Из окна их номера в гостинице был виден причудливый облезлый балкон, на котором играли дети.

- Крась свои волосы в черный цвет и отращивай усы, - сказала она ему, - мы подберем тебе голубой свитер и кожаную куртку. Ты сойдешь за ливанца. - Она звякнула ключом. - Я скоро вернусь.

- Куда ты?

- Принимать новый образ.

- Может, мне стоит пойти посмотреть, кому ты будешь звонить? - Он смотрел на необыкновенный разрез ее глаз. "Но меня все это уже не волнует".

- Ты же умер, - усмехнулась она. - Я перевоплотила тебя.

- Мне не совсем понятно зачем?

- Мне тоже. - Она поцеловала его и порылась в своем кошельке. - Здесь двести франков на случай, если я вдруг исчезну. А пока поспи.

Когда она вернулась, он не узнал ее и в испуге вскочил с кровати. У нее были черные короткие волосы, лицо приобрело евразийский оттенок и казалось круглее. Под черными бровями ее глаза были орехового цвета. Губы широко накрашены ярко-красной помадой; на ней был массивный черный свитер, бежевые свободные брюки и поношенные туфли с пряжками. Она показала ему мятый бумажный пакет. "Походила по комиссионкам". В пакете оказались сандалии, голубой свитер, безвкусный амулет под золото, японские хромированные <����часы с браслетом. На дне лежало что-то маленькое и пушистое.

- Твои усы, пока не отрастут настоящие. Давай-ка займемся твоими волосами. - Она остригла ему завитые в Экс-ан-Провансе кудри и начала намазывать то, что осталось, черной краской.

- Я стал похож на того корсиканца, который меня продал.

- У него не было выбора.

- Расскажи мне об этом.

- Брей бороду через день. - Она закончила втирать краску и сунула в нагрудный карман его куртки пачку сигарет "Голуаз". - Не вынимай сигарету изо рта. Да, решительно, ты выглядишь ужасно. - Ее голос приобрел грубый арабский акцент. - Говори по-французски отрывисто, вот так. - Она протянула ему дешевые темные очки. - Надевай их, когда будешь выходить на улицу.

- Господи, я почти наполовину ослеп. Что ты сделала со своими глазами?

- Это цветные контактные линзы, они у меня уже давно, но я никогда ими не пользовалась. Мы и тебе тоже подберем.