Галина Романова - Любитель сладких девочек

И тут, как ушат холодной воды на голову, в памяти всплыло «свадьба». Черт! Как он успел забыть?

У него сегодня бракосочетание, и его нареченная сейчас, должно быть, его дожидается… Мара-а-азм!

Что скажет Гарик?! Господи, что скажет Гарик?!

— Сука! — всхлипнул Гарик, повисая тряпичной куклой на его плече и молотя ему кулаком в спину. — Какая же ты сука, Володька!

Они стояли, обнявшись, в тесном коридоре его вагончика и смущенно выговаривались.

— Гарик! Дружище!.. Когда ты приехал, чертяка? Так неожиданно… — Володя силился поверх его головы уловить хоть какое-нибудь движение в недрах своего жилища, но тщетно.

Машка не подавала признаков жизни. Может, испугавшись, удрала? Может, и правда удрала! Ну не дура же она совсем, чтобы так вот с бухты-барахты выскакивать замуж за первого встречного, не соблюдя приличий своего вдовствующего положения…

Нет, вряд ли. Это было бы слишком хорошо, чтобы случиться. К тому же Гарик при подобном раскладе не стал бы так убиваться. А то повис сосиской на его плече и поминутно выплевывает оскорбления в его адрес.

Тогда где же она?..

— Где Маша? — Володя выскользнул из объятий вконец расклеившегося друга и, привычно швырнув куртку на вешалку, громко позвал:

— Машка, ты где? Э-э-й! Ты где там?

— Ее нет, — подсказал Гарик, выныривая из-под его руки и с лживой участливостью поинтересовался:

— Ты где же сумел откопать сокровище такое, придурок? Так боялся остаться в одиночестве? Или гормоны вконец задушили? Так отзвонил бы, мы бы тебе гарем сюда переправили. Сам же говорил, что тебе никто не нужен, и…

— Говорил! — оборвал его Володя и не без раздражения наподдал выпавшую из рук к ногам шапку. — Где она?

— Кто?

Гарик был адвокатом, хорошим адвокатом, и в любой щекотливой ситуации умел построить разговор так, что у собеседника уже через десять минут общения с ним начинало ломить в висках. Володе это нравилось, когда дело касалось бизнеса, но сейчас-то они были не на переговорах, и впаривать себе кому бы то ни было он не позволит.

— Га-арик! — рыкнул он на друга и в два прыжка облетел свое жилище. — Ты что, выгнал ее?!

— Посмел бы я, — сфальшивил друг и со вздохом девяностолетнего старца ухнулся на диван; закинул руки за голову, выставив на обозрение умопомрачительный галстук за полторы сотни баксов, и снова вздохнул. — Сама ушла. Вы с ней разминулись всего лишь минут на пять.

— Куда? — Володя угрожающе навис над другом, ухватив его за золотую булавку. — Ты выставил ее?.. Ты выставил ее, говнюк? Ей же идти некуда, ты это понимаешь?!

— Я? — Гарик гневливо засопел и, осторожно высвободив стильную булавку из цепких пальцев, заверещал:

— Я-то как раз все понимаю! Очень прекрасно понимаю, а вот ты!.. Ты нас всех подставил! Мы на залог под оборудование по сусекам скребли, а ты… Я едва из штанов не выпрыгивал, собирая эти четырнадцать штук! Ты!.. Ты просто!.. Мудилище ты огородное! Четырнадцать штук «зелени»! За что?! За убогую! Господи, тебе Катька меньших средств стоила! А тут какая-то дрянь подзаборная! На ней же ни кожи, ни рожи! Курносое огородное пугало!

По тому, как разошелся Гарик, Володя понял, что разговор с Машей у них все-таки состоялся.

И надо полагать, Гарик оказался не на высоте. Чем-то таким она его сумела поддеть. Иначе с чего бы это ему так петушиться? Ну не из-за денег же, в самом деле…

Гарику всегда было свойственно скопидомство.

Где затраты были копеечными, он вопил о рублях.

А где рублевыми, он корчился в суицидальном припадке. Потом, когда дело наконец-то выгорало и они наваривали на сделке огромные проценты, он закидывал ноги на стол в Володином кабинете и с ленивым превосходством приговаривал:

— Твой главбух пусть пойдет в жопу. Все его прогнозы — туфта! Видишь, опять все сошлось по-моему, а ты меня в прижимистости обвинял. Помни, Володенька, в опасении половина спасения…

Нет, сейчас точно дело было не в деньгах. Тогда в чем?..

— У нее очень красивое тело, — процедил Володя прямо в открытый для нового вопля рот своего друга. — И такой нерастраченный темперамент…

— Что она так вот запросто может отправить тебя на тот свет! — все-таки нашелся Гарик, но на всякий случай отодвинулся в глубь дивана. — Если про мужчину говорят: синяя борода, то что можно сказать про бабу? Мужа аккуратненько на тот свет спровадила. Потом этого, как его…

— Федора, — ласково подсказал Володя, не отрывая взгляда от его лица.

— Во-во! Говорят, на куски порезала! Теперь что же — твоя очередь? Мазохист чертов! — Гарик не любил, когда шеф смотрел на него так вот пристально, словно сканируя его потаенные мысли.

Он вдруг завозился на месте и, срываясь на фальцет, заверещал:

— Как?.. Как, спрашиваю, ты собираешься с ней в город заявиться?

— Легко!

— Не получится! — Он сжал кулаки и принялся колотить ими по сиденью, выбивая застоявшуюся в нем годичную пыль. — Я тебе, придурку, уже партию высмотрел. Не для брака, конечно же, но с пользой для дела! Дама красивая, респектабельная, с положением. Она нам так нужна для дела, кабы ты мог себе представить!

— Для какого? — Володя сел рядом с другом и устало привалился к его плечу, облаченному в модный пиджак «от кого-то там». — Какое, к черту, дело, Гарик, если я в отсидке? Какая респектабельная дама захочет со мной связываться? Если, конечно… Она уродина? Нет… Тогда у нее в ушах и носу растут длинные волосы! Опять мимо? Зубы в шахматном порядке? Снова нет… Кривоногая, рябая?.. Почему же тогда она меня вдруг возжелала?

— Ей за сорок, — небрежно обронил Гарик.

Пожалуй, слишком небрежно, чтобы Володя мгновенно не почувствовал в этом подвох.

— И как ей за сорок?

— Ну… — Гарик откровенно растерялся.

— Ну-ну! Как ей за сорок? Ей до хрена за сорок, Гарик! Я понял это сразу. И мне такая плешь ни к чему! И вообще, сегодня у меня свадьба, а невесту ты уже куда-то спровадил. И это неумно, учитывая обстоятельства!

На Володю вдруг накатило необъяснимое бесшабашное веселье. Захотелось беспрестанно дурачиться и острить. Непременно вывести Гарика из себя, чтобы тот пошел красными пятнами и принялся, как всегда, хвататься за узел галстука и хлопать себя по карманам в поисках несуществующего валидола. Валидола в карманах никогда не было и быть не могло: Гарик обладал стопроцентным здоровьем. Но ритуал имел право на существование, и Володе просто до колик в животе захотелось все это встряхнуть в памяти и возродить к жизни.

— Так, ты будешь у меня за свидетеля. — Он ушел в свою спальню, скрипнул там дверцей шкафа и принялся вышвыривать на кровать свои шмотки. — Черт, даже надеть нечего. Гарик, ты не догадался привезти мне костюм? А кольцо? Господи, я совсем забыл о кольце! Ты привез кольцо?