Галина Романова - Любитель сладких девочек

Зачем затеян ими весь этот фарс с женитьбой? Ее используют — это бесспорно, но вот для чего?

Его жена погибла при загадочных обстоятельствах. Он отделался легким испугом и двумя годами выселок. Это смех, а не приговор, учитывая тот факт, что он вполне мог сам устроить эту жуткую аварию. И теперь вдруг, не успев остыть от «потрясения», эта нелепая женитьба на ней. Зачем? Может быть, он маньяк, методично и целенаправленно отправляющий своих жен на тот свет? Не просто же так Витебский недвусмысленно пожелал им обоим покоя. Он-то наверняка знает побольше, чем она. А что в сущности она знает о нем? Ничего!

Только то, что он ей наговорил вчерашним вечером под легкий шелест умирающего дня за окном.

А она сидела и как безмозглая соломенная кукла верила каждому его слову.

Он обвинил свою жену в сотне грехов, но забыл рассказать, отчего он так долго и снисходительно терпел ее выходки. Что останавливало его развестись с ней? Может, имелся какой-нибудь маленький пунктик в ее завещании? Может быть, она была баснословно богата и…

А ведь и правда, кем же на самом деле была эта безумно красивая и порочная — по его словам — женщина? Супермоделью, манекенщицей, ведущей какого-нибудь продвинутого телевизионного шоу? Где откапывают таких красавиц такие удачливые парни, как.., как теперешний ее муж?

Ее покойный супруг был менее удачлив в этом вопросе. Он отчего-то остановил свой выбор именно на ней. Хотя был обвешан поклонницами, словно рябина гроздьями в урожайный год. А остановился именно на ней. Что подкупило его? Ее непорочность и неиспорченность? Вполне возможно, потому что он ценил эти качества в женщинах.

Внешность? Так ее внешние данные далеки от совершенства. Тогда почему он женился на ней, ее красивый и испорченный супруг, ныне числящийся в мертвецах? И почему женился на ней сегодня этот — другой?.. Пусть он не столь красив, как прежний, но удачливости и умения поиграть в русскую рулетку с капризной фортуной ему не занимать. Каким же боком она-то здесь? Какая роль отведена ей?

Этими вопросами Маша промучилась большую часть дня. Все дальнейшие события от возвращения в их с Володей вагончик и общения с его ехидным услужливым другом до размещения на ночлег ее занимали мало. Ей было тревожно, неуютно и маетно от тех мыслей, что теснились в голове и мешали сконцентрировать внимание на том, что происходит вокруг. Они настолько поглотили ее, что сам факт того, что молодой супруг лег спать отдельно, не смутил ее.

— Нам надо о многом поговорить, — объяснил он лаконично, укрывая ее одеялом до подбородка в своей мини-спальне. — Надеюсь, ты не будешь обижаться.

Она не обиделась. Ей было не до того. К тому же представить себе первую брачную ночь в непосредственной близости от злого демона Гарика ее воображение напрочь отказывалось. А он возжелал переночевать именно у них. Странно? Может быть, если учесть тот факт, что уехать он собирался сразу же по завершении процедуры их бракосочетания.

Но отчего-то остался. И проговорили они с Володей большую часть ночи. Тихо, ровно, без эмоциональных выплесков и так, что сколько она ни напрягала слух, разобрать ни слова не могла.

А через два дня они уехали. Втроем. Гарик и не подумал убраться наутро следующего дня, продолжал ерничать по поводу их скоропалительной женитьбы и на все лады прогнозировал им невеселое будущее.

В действительности все оказалось намного хуже. Будущее, которое рисовалось Гариком в мрачных тонах, оказалось не невеселым. Оно оказалось никаким…

Странность и двусмысленность своего положения Маша начала ощущать почти сразу же по приезде.

Перво-наперво, о том, что жить они будут не в Москве, как первоначально предполагалось, а в далеком пригороде, она узнала за пятнадцать секунд до того, как бампер машины уперся в кривой ствол березы у покосившейся калитки, висевшей на одной петле.

Ее изумление было более чем красноречивым, поэтому новоиспеченный супруг все же решил снизойти до объяснений.

— Не крути головой, Маш. Жить будем в этом доме. — Кажется, он подавил печальный вздох, уловив обиженное подрагивание ее губ, но все же не менее жестко закончил:

— По крайней мере пока.

И постарайся не изводить меня капризами на предмет отсутствия удобств. к Ничего такого она не собиралась делать. Просто можно было и объяснить, куда они так долго и нудно добирались, содрогаясь всеми внутренностями на каждой кочке подмерзшей грунтовой дороги. А то многозначительное молчание до последней минуты и не менее многозначительное переглядывание все с тем же Гариком, а потом…

— Хорошо, — смиренно произнесла она и, выбравшись из машины, принялась рассматривать пейзаж.

Увиденному обрадоваться могла разве что законченная идиотка. Все то, от чего она так старательно стремилась избавиться, словно брело за ней следом, чтобы настичь ее и здесь.

Пейзаж был сер и уныл, если не сказать мрачен.

Когда-то это поселение, наверное, было богатым хутором, и те четыре дома, что зияли сейчас заколоченными окнами, наверняка были добротными, теплыми и уютными. Но было-то все это в начале прошлого столетия! Сейчас же избушки являли собой жалкое зрелище, чернея плесневелыми бревнами старых срубов. Изгороди давно сгнили, или их задушили сорняки. Жалобно скрипел ржавыми уключинами колодезный журавль, и надсадно, раздирая душу в клочья, ныли над головой провода. Ага! Провода все-таки имеются…

— Свет есть, есть, не переживай, — сжалился над ней Гарик, отследив ее мятущийся взгляд. — И даже вода подведена во двор. Я себе здесь дачу третий год обустраиваю. Запутался от санаторных коммуникаций — он здесь в полутора километрах.

Ремонт, правда, поверхностный сделан. Но если честно, то гостей в это время года не ждал. А мне одному для охоты и рыбалки — самое то. Заходите, господа, и не обессудьте, если что не так…

Не так было многое. Вода, тонкой струйкой бьющая из крана под старой яблоней, оказалась ржавой и неприятной на вкус. Половицы в коридоре напрочь прогнили, и пробираться по ним приходилось с мастерством скалолаза, дабы не переломать рук, ног и шеи. Вход в жилой отсек дома был настолько низок, что Маше приходилось сгибаться почти вдвое. Две комнаты и кухня-столовая хотя и были отремонтированы, но производили весьма унылое впечатление. Кучи мусора, махровая паутина по углам, горы грязной заплесневелой посуды и все тот же уличный промозглый холод, бьющий изо всех щелей. Как-то не верилось, что это помещение использовалось минувшей зимой в качестве охотничьей заимки…

— Н-да… — Володя задумчиво обвел взглядом стены, поймал ее взгляд и неожиданно тепло улыбнулся. Так же тепло, как до появления Гарика в их жизни: он, словно злой демон, украл у них это тепло, которое начало понемногу согревать их обоих. — Ничего, Машка, это ненадолго. Потерпим?