Дмитрий Петров - Призрак киллера

Щелкунчик сначала не сообразил, что за песенку-речевку произносит бывший первый вице-премьер, но ему показалось, что слова были знакомые, как и ритм, и мелодия…

— Узнай вкусную тайну «Инвайт», — говорил Чубайс Щелкунчику с пафосом и тут же, не дожидаясь ответа, заводил песенку:

Песенка напоминала пионерские марши, под которые когда-то Щелкунчик с Чубайсом маршировали, клянясь в верности вождю и учителю… Тот же бодрый дебильный мотивчик, та же тупая жизнерадостность…

Чубайс спел всю песенку до конца, а потом, потрясая пакетом «Тампакса», значительно произнес:

— «Инвайт»! Стань большим.

После этого картинка сна сразу пропала, и Щелкунчик внезапно проснулся. Было уже утро, он это понял по ярким солнечным лучам, врывавшимся в комнату. Ему показалось, что сон был очень коротким и что он только что заснул. А оказывается, прошла уже вся ночь.

Некоторое время Щелкунчик неподвижно лежал в постели, потрясенный, обдумывая чертовщину, которая ему привиделась. Он ничего не понимал и тщетно старался разгадать значение своего сна…

К чему обычному человеку может присниться президент Кабардино-Балкарии? Что такой сон должен означать?

А почему Чубайс с «Тампаксами» и песенкой про «Инвайт»? Ну, про Чубайса, допустим, понятно. Вечером разговор в ресторане за столиком с Марком Львовичем шел о приватизации, об аукционах и всем таком прочем… Чубайс, наверное, имеет к этому какое-то отношение, и Щелкунчик подсознательно вспоминал этот образ… Ну а все остальное?

Какая глупость, только отвлекает от работы, подумал Щелкунчик и опустил босые ноги на холодный пол гостиничного номера. Ему предстоял трудный день.

Утром же, еще не выходя из гостиницы, Щелкунчик был неприятно удивлен еще раз.

Позавтракать он решил в здешнем буфете на первом этаже, чтобы не искать «тошниловок» в городе. Буфет был довольно приличный, тут, видно, завтракали все постояльцы гостиницы.

И за столиком возле самой стойки сидела та самая женщина, которую Щелкунчик заприметил еще в поезде. Он тогда поразился ее красоте и поборол в себе желание подойти к ней познакомиться. А теперь она сидела тут и преспокойно ела сметану из граненого стакана. Ложечка мелькала в ее руке, а перед женщиной стояли еще тарелка с бутербродами и чашка того самого кофе, который тут варили в ведре сразу на всех и на всю неделю сразу…

«Ай, — сказал себе Щелкунчик. — Как это нехорошо…»

Он не терпел никаких случайностей в работе, потому что по опыту знал, что при его деле никаких случайностей не бывает. Все возникающие случайности — это вовсе не случайности, а как раз закономерности, ловушки, причем гибельные для него ловушки.

Эти самые смертоносные ловушки просто замаскированы под случайности. Нет, если один и тот же человек встретился тебе несколько раз на протяжении пары дней — это случайность для кого угодно, но только не для киллера…

«Кто она? — сразу мелькнула мысль об этой женщине. — Что ей надо? От кого она — от моих заказчиков или от моих врагов? Что она тут делает?»

Конечно, оставались несколько процентов вероятности того, что встреча с попутчицей действительно случайность. Но Щелкунчик не мог позволить себе полагаться на это — слишком опасно расслабляться в его положении.

Женщина тем не менее вдруг медленно повернула к нему голову, и их взгляды встретились. Она и в самом деле была красива, это надо было отметить.

Может быть, Щелкунчик оказался неосторожен, и женщина заметила его взгляд, устремленный на нее? Во всяком случае, ему не оставалось ничего другого, как дружелюбно улыбнуться. Это лучше, чем если просто отвести глаза и отвернуться с равнодушным видом — это подозрительно.

Щелкунчик улыбнулся и даже чуть подмигнул женщине. Она несколько секунд глядела на него, и ее лицо при этом было неподвижно. Потом она отвернулась. Что ж, и ее ответная реакция была не менее взвешенной, чем реакция Щелкунчика…

Одета она была по-деловому, и можно было отметить, что наряд ее выдает столичную жительницу. Дело ведь не в стоимости одежды, не в ее дороговизне. Провинциальность русских женщин как раз и можно отличить по вычурности одежды. Чем больше рюшечек, воланов, всяких шейных и прочих платочков — тем из более глухой провинции данная женщина…

Нет, на этой даме был деловой костюм, состоявший из светлого жакета, глухо застегнутого на все пуговицы, и таких же светлых брюк — широких и чуть расклешенных. А в руках у нее была кожаная сумка, довольно объемистая, в которую могло бы влезть много чего.

Щелкунчик торопливо доел то, что он купил для себя, и быстро вышел из буфета. Кто бы ни была эта женщина и чего бы она ни хотела, он должен был «оторваться» от нее. Она не должна была помешать ему выполнить задачу…

Три последующих дня были для Щелкунчика почти что адом. Вернее, они были бы адом для любого другого человека, а он-то привык к такой работе.

Пришлось купить себе другую одежду — та, в которой он приехал, не подходила, он это сразу понял. Дело в том, что его костюм был рассчитан на большой город, вроде Москвы или Петербурга. Здесь же все мужчины ходили одетыми совсем по-другому.

Чтобы не бросаться в глаза, пришлось купить себе турецкую летнюю куртку, дешевую, но с потугами на элегантность. Потуги, правда, остались всего лишь потугами, потому что из куртки отовсюду вылезали какие-то нитки, которые приходилось поминутно отрывать, чтобы не болтались. От этого человек производил впечатление, словно он все время почесывался…

Еще Щелкунчик приобрел сандалии образца шестьдесят шестого года — из кожзаменителя, темно-коричневые. Он думал, что такие уже давно не делают, но оказалось, что тут они очень даже в ходу у простых русских людей.

А еще была очаровательная рубашка — китайского производства, с «молнией» на вороте, которая сломалась через день и навсегда. Но зато в таких рубашках ходил тут весь город…

Слившись таким образом с бодрой толпой местного населения, Щелкунчик с отвращением оглядел себя в зеркало и решил, что мимикрия состоялась. Теперь он производил именно такое впечатление, которое и должен производить — никакого…

После этого можно было приступать к работе. Щелкунчик ходил по комбинату, по разным отделам и специалистам. Он говорил, что бизнесмен и хочет купить металл. Его прогоняли, но он лез опять. Кроме того, ему удалось узнать все координаты интересующего его человека — генерального директора Барсукова.

Все очень затруднялось тем, что у Щелкунчика не было машины. Он мог бы взять ее напрокат у кого-нибудь из местных жителей, заплатив, но этим бы лишь привлек к себе внимание. Нет уж, следовало оставаться бедным командированным коммерсантом, чтобы не обратить на себя ничьих взоров.