Дмитрий Петров - Призрак киллера

Наконец охранники кивками показали, что все готово и можно приступать.

— Ну и молодцы у тебя, — с завистью произнес московский гость. — Все знают, ничего объяснять не надо. Раз-два, и готово.

— Достигается упражнением, — усмехнулся генеральный директор и победно взглянул на собеседника. — У вас там тяжелая жизнь в Москве, — добавил он. — А у меня здесь все есть. Все, что только душа пожелает.

— У тебя и не только здесь все есть, — ответил спокойно гость из Москвы. — Не прибедняйся, Владилен Серафимович. Наслышаны мы о твоих покупках.

— О каких покупках? — невозмутимо поинтересовался директор, усаживаясь возле костра и протягивая руку к ближайшей бутылке с водкой, чтобы налить гостю.

— Да о разных, — прищурился шаловливо гость. — И во Франции, и в Италии… Про другие виллы не слыхал…

Наступила короткая пауза, в течение которой хозяин, видимо, раздумывал, как следует отреагировать на нескромные слова. Потом он облегченно рассмеялся и сказал как бы в шутку:

— Что поделаешь, грешен, люблю классику… Тицианы там разные да Тинторетто… Да и тепло в Италии, не то что у нас тут. Надо же и про старость подумать, чтоб не зябнуть тут, в сырости.

Теперь охранники отошли к дому и находились от костра на довольно большом расстоянии, чтобы не слышать разговоров. Потом они вообще ушли в дом, видимо, отдыхать, а на крыльце остался только один, который издали внимательно следил за тем, как хозяин пирует у костра со своими гостями.

Пили у костра довольно много. Лена сказала все-таки, что не может пить водку, так что ей наливали шампанское с ликером. Половина — шампанского, а половина ликера.

— Ты сладкое любишь? — спросил Владилен Серафимович у девушки.

Та кивнула и потупилась.

— Ничего, — продолжил он. — Если будешь умненькой и будешь хорошо себя вести, то у тебя будет много сладкого. Сладкая жизнь будет. — Он посмотрел искоса на гостя и при этом засмеялся. — Только если будешь себя хорошо вести, — добавил он, напирая на слово «хорошо».

— Хорошо — это как? — вдруг решилась спросить Лена. Она держала в дрожащей руке бокал, а глаза уставила в огонь костра.

— Сама все поймешь, — со смешком ответил Владилен Серафимович. — Хорошо — значит правильно, — наставительно, почти отеческим тоном произнес он.

— Если будешь слушаться старших, — неожиданно добавил гость, который до этого с Леной не разговаривал, но которого, похоже, стала забавлять эта сцена.

Лена довольно быстро опьянела и даже не заметила, как генеральный директор сначала приобнял ее за плечи, потом положил руку ей на колено и стал гладить его.

Потом на какой-то миг наступило протрезвление, когда Лена увидела, что гость по имени Петр Тимофеевич совсем опьянел, еще сильнее ее самой. Голова министерского работника клонилась на грудь, он бормотал что-то нечленораздельное.

Хозяин сделал несколько безуспешных попыток отрезвить своего гостя, однако то ли принятая доза была слишком непривычна для Петра Тимофеевича, то ли он был в третьей стадии алкоголизма, когда человека валит с ног один стакан…

Кто его знает, Лене больше никогда не довелось видеть этого человека. Владилен Серафимович, видя тщетность своих усилий, подозвал охранника, который тотчас же взвалил себе на могучие плечи тело Петра Тимофеевича и отнес его в дом отсыпаться.

Другой охранник тут же занял место первого на крыльце и продолжил наблюдение.

— Не умеют пить в Москве, — равнодушно произнес Владилен Серафимович. — Чуть-чуть пригубили, и на тебе… Завтра головной болью маяться будет, придется врача вызывать… Эх, чего не сделаешь ради пользы дела, — вздохнул он, видимо, имея в виду необходимость пить со всем начальством ради блага любимого комбината.

Но потом он больше не разговаривал с Леной. Он оглянулся на сидящего вдали охранника и сказал девушке:

— Пойдем, пройдемся по лесочку, воздухом подышим.

Лена и тут ничего не возразила на это предложение. Да оно и не было предложением, потому что прозвучало вполне как повеление. Как, впрочем, и все, что говорил Владилен Серафимович…

Он поднялся на ноги и, взяв Лену за руку, увлек ее в лес, подальше от горящего костерка.

«Интересно, охранник пойдет за нами в лес?» — подумала вдруг Лена. Ей почему-то вдруг захотелось, чтобы пошел. Наверное, при охраннике, пусть даже и своем, Владилен Серафимович не посмеет сделать ей ничего дурного…

Но тут, видно, все было расписано годами. У каждого была своя роль и ее границы. Охранник никуда не пошел, он не сдвинулся с места.

Там, в лесочке, за несколькими кустами и парой деревьев Владилен Серафимович и овладел девушкой.

Нет, конечно, это не было изнасилованием в прямом, уголовном смысле этого слова. Лена не кричала, не звала на помощь. Тут, правда, и некого было звать, но даже если бы и было кого, она бы все равно не кричала. Потому что была как бы заворожена этим человеком и самой ситуацией…

Она не отбивалась и только что-то лепетала невразумительное:

— Не надо… Прошу вас, что вы делаете…

Директор был груб и немногословен. Он не обратил внимания на слова Лены и на то, что она дрожала всем телом. Он повалил ее на мох под сосной и, разорвав на ней одежду, быстро овладел ею.

Сразу же он засопел от удовольствия, и его сопение сливалось с болезненными стонами девушки, распростертой под ним. Лена лежала, запрокинув голову и вцепившись ногтями в мох под собой.

Она не помнила, сколько времени это продолжалось. Очнулась только, когда директор уже стоял над ней и деловито застегивал брюки. Лена спохватилась и, торопливо сдвинув ноги, села на траве.

— А ты мне понравилась, — сказал Владилен Серафимович. — Правильно я тебя понял с самого начала. Я, как тебя увидел вчера, так сразу и понял, что ты будешь моей. Понравилась ты мне. Можно сказать, любовь с первого взгляда, — он хихикнул и сплюнул на траву.

— Мне нужно домой, — пробормотала растерянно Лена первое, что пришло ей в голову. — Володя, наверное, меня ищет…

Директор рассмеялся опять, только на этот раз его смех прозвучал резко, издевательски.

— Он тебя уже потерял, — сказал Владилен Серафимович. — Я же сказал тебе, что если будешь вести себя хорошо, правильно, то будет у тебя сладкая жизнь. Папка с мамкой есть? — это он спросил отрывисто и совершенно неожиданно.

— Нет, — помотала головой Лена, не ожидавшая такого вопроса.

— Ну, вот и отлично, — решил Владилен Серафимович, помогая ей подняться. — Завтра придешь ко мне на прием. Ровно в три часа, я предупрежу, чтобы тебя пропустили. Придешь, и мы с тобой все решим. Договорились?

Лена ничего не ответила, потому что была подавлена, и только кивнула чуть заметно. В голове шумело и от выпитого, и от того, что последовало потом. Тело болело во многих местах, а под ногтями набился мох — так яростно она царапала землю под собой…