Дмитрий Петров - Призрак киллера

Чтобы не думать ни о чем и переключиться, Лена каждый день ходила в парк играть в бадминтон, это ей разрешалось.

— Попрыгай, попрыгай, детка, — говорил Владилен Серафимович. — От этого фигурка становится лучше… Эх ты, физкультурница! — И трепал ее по щеке…

Синегорье вообще-то не славится красотой — довольно уродливый город, как и многие ему подобные, которые строились в качестве придатка к комбинату или другому «флагману пятилетки». В центре — нагромождение однотипных каменных зданий, по бокам, на окраинах — убогие рабочие районы. Зелени мало — почти что и нет нигде. Конечно, деревья сажали каждый год, на каждом субботнике, и городские власти радостно отчитывались о том, что город озеленяется при активном участии трудящихся. Но поливать насаждения было решительно некому, и не отпускалось на это никаких средств, так что очень скоро чахлая зелень засыхала, и на следующем субботнике «юные пионеры» сажали в старые лунки новые деревца, которые ожидала та же участь.

А вот с парком Синегорью повезло — парк отчего-то засыхать не хотел и стоял на радость глазу, несмотря на все усилия городского начальства… Парк был небольшой, но в нем все было, как и полагается паркам, — пруд, деревянная сцена, откуда по праздникам выступала художественная самодеятельность, и игровые площадки. Одна из площадок, посыпанная мелким песком и огороженная металлической сеткой, предназначалась для бадминтона.

Когда-то площадка была бесплатной, и туда ходили все желающие. Но наступили новые времена, и администрация парка приняла мудрое решение — сделать вход на площадку платным, брать за это деньги. У входа поставили амбала, взимающего плату, и доступ на площадку публики был прекращен.

Другое дело, что хоть плата и была невелика, но ожидания парковой администрации не оправдались. Они-то думали, что если на площадке прежде было полно народу, то, значит, люди любят спорт и будут платить за вход. И польется-де в казну широкий поток денег… Ничего подобного не произошло. Советский народ за долгие годы так приучен к «халяве», что просто не может в массе своей представить, что за все нужно платить.

Всегда все было бесплатным. Вернее, если выражаться точнее, то либо просто ничего не было, либо, если уж было, то — бесплатно…

Это касается здравоохранения, культуры и спорта. И если в больших городах люди как-то с трудом, но уже начали понимать, что, например, за лечение нужно платить и что человек с университетским дипломом учился шесть лет и тратил деньги не для того, чтобы бесплатно ковыряться в твоей занозе, то в маленьких городках в глуши это осознание элементарных вещей еще не дошло до простого человека. Ему по-прежнему продолжает казаться, что кто-то должен работать на него бесплатно…

Так же вышло и с платной площадкой для бадминтона. Пока было бесплатно, народу на площадке было полно и все были заядлыми спортсменами.

Но как только выяснилось, что за содержание площадки нужно платить и выкладывать за свое увлечение спортом личные деньги, спортсменов резко поубавилось. Оказалось вдруг, что никто никому ничего не обязан и что если ты хочешь махать ракеткой, то за это нужно заплатить. Поэтому толпа бездельников и лодырей потопталась в первые дни снаружи площадки, а когда все лентяи и паразиты поняли, что без денег их все-таки не пустят, то страшно обозлились и разошлись с яростными криками: «Зюганов — наш президент»…

Да уж, конечно, ваш…

Вот на эту площадку и ходила каждый день Лена. Ракетки у нее были свои, как и волан. Все это она купила еще в первые дни, когда только стала содержанкой Владилена Серафимовича. Она давно уже мечтала о том, чтобы играть в бадминтон, но пока не продалась любовнику, не могла позволить себе такой дорогой покупки. Нынче бадминтонные ракетки дороги…

Проблема заключалась в том, чтобы найти себе партнера. Не так-то много людей ходило сюда, особенно среди бела дня. Те, у кого были деньги, хоть немного, днем работали. Безработных тоже хватало, но у них не было денег на вход сюда…

Обычно партнершей Лены была пожилая дама — бывшая директор школы из соседнего микрорайона. Она вышла на пенсию и теперь с удовольствием занималась своим здоровьем и фигурой.

Был еще один человек, сын каких-то обеспеченных родителей, и он играл неплохо, но в последнее время куда-то пропал.

Бывали и случайные партнеры по игре, которые приходили по одному-два раза и потом пропадали.

И вот однажды Лена, едва пришла на площадку, увидела нового человека, который никогда прежде тут не встречался.

Площадка была пуста, кроме амбала на воротах, никого не было, и Лена, увидев незнакомца, обрадовалась — будет партнер, не придется сидеть тут одной бог знает сколько времени и ждать, когда кто-нибудь появится. Не с амбалом же играть…

Тем более что партнер оказался хоть куда. Высокий красивый мужчина лет тридцати пяти. Волосы густые, почти без проседи, а лицо — мужественное, чуть смуглое, но европейское. Глаза же были стальные — властные, строгие и одновременно обещающие… Одним словом, это был тот тип мужчины, о котором мечтают все девочки, начиная со старших классов школы и до поздней, глубокой зрелости…

О ком бы ни задали в школе писать сочинение — об Андрее Болконском или о Павке Корчагине, — все девочки, пока будут писать, будут представлять себе именно такой тип мужчины…

Конечно, многих сверстниц Лены слегка отпугнул бы возраст партнера по игре — все-таки ему было явно больше тридцати, но для Лены этого тормоза по понятной причине уже давно не было.

Наоборот, по сравнению с Владиленом Серафимовичем ее новый партнер по бадминтону казался просто юношей. Он был подтянут, строен и элегантен. Именно элегантность — это было то, что и очаровало Лену с первого же знакомства. Она не смогла бы объяснить словами, что это было, но чувствовалось во всем облике незнакомца нечто завораживающее, покоряющее, чего не было в мужчинах, окружавших Лену всю ее жизнь.

С первого же взгляда она поняла, что он не здешний. Все было в нем другое, выдающее не местного жителя — посадка головы, походка, выражение лица, глаз.

Здесь, в Синегорье, мужчины не такие. Долгие годы стояния в унылых очередях за дешевой колбасой, унижения от начальства, убогий быт — все это накладывает свой отпечаток на лица. Выражение лица и глаз у синегорских мужчин — забитое, озабоченное. Глаза — пугливые, как бы человек ни хорохорился. Спина обычно — сутулая, голос — скучный, монотонный…

Этот же человек был совсем другого типа — это был человек из иного мира. Лене иногда приходилось видеть приезжавших к Владилену Серафимовичу московских чиновников, когда они ездили к нему на пикники. Этот человек был похож на них, хотя у него и не было толстого живота и золотых часов «Ролекс» на руке.