Анна и Сергей Литвиновы - #останься дома и стреляй!

Обычно даже после дружного детства пути брата и сестры расходятся – но Вене с Верой и в голову не приходило разрушить свой симбиоз. Он продолжал творить – и со временем начал получать за это какие-то деньги. Рисовал, правда, не то, что хотелось, а портреты с фотографий на заказ. Она работала на скучной работе – и вдохновенно порхала над братом, продолжала создавать ему возможности, оберегать ранимую душу, обеспечивать уют.

Веня всегда был нервным, чувствительным. Плакал над мертвым птенчиком, начинал задыхаться, если что-то сильно его волновало. От любого стресса подскакивало давление. Врачи обещали: закончится подростковый период, и все пройдет. Но в восемнадцать лет у него случилась настоящая паническая атака – с истерикой, обмороком, попыткой членовредительства. Вера перепугалась, чуть было не вызвала обычную «Скорую» – но вовремя включила свой рациональный мозг. Не хватало им только учета в психушке! Она накачала брата успокоительным, сунула в машину и повезла в первую попавшуюся в Интернете частную клинику.

Очень боялась нарваться на халтурщиков – как часто бывает, если суешься куда попало. Но Клиника ментального здоровья ей приглянулась – симпатичный особняк под сенью сосен, дружелюбные доктора, пациенты, больше похожие на курортников.

И Веньку, что тоже приятно, здесь не стали записывать в сумасшедшие. Заверили: дело обычное, просто оборотная сторона творческой натуры. Нужны в первую очередь психотерапия, минимальная медикаментозная коррекция и расслабляющие процедуры.

Вера без раздумий выложила за курс лечения немалую сумму. Веничка вернулся розовощеким, бодрым, ясноглазым – и вскоре окупил затраты с лихвой. Его картины, перерисованные с фотографий, стали пользоваться спросом, телефон из рук в руки передавали, от заказчиков нет отбоя. Брат вдохновился, стал работать с еще большим упоением. Но заряда хватило на полгода – а потом опять паническая атака и очередной курс лечения в клинике.

Она ждала – выпишется, и наступит новый, еще круче в плане богатства и славы, подъем. Но на сей раз вышло по-другому.

Веня спустя две недели вернулся домой – и она сразу поняла: с братом что-то случилось. Он по-прежнему каждое утро уходил в свою комнату, превращенную в мастерскую, но почти не рисовал. Подолгу сидел у пустого холста, тоскливо смотрел в одну точку, холодил лоб об оконное стекло. Когда расспрашивала, прятал глаза, бормотал, что обдумывает новый грандиозный проект.

Вера поехала в клинику разбираться. Лечащий врач брата сначала пытался убедить: с Веней все нормально. Но сестра поднажала, и тот признался: в клинике у пациента приключился роман.

Доктор, слегка смущаясь, лепетал:

– Некоторые медсестры… они… э-эээ… девушки привлекательные, свободные. А наши пациенты, в большинстве, – личности творческие. Такие люди всегда нуждаются в музе. Поэтому мы, э-ээ… никогда не препятствуем…

– То есть у вас тут бордель – как часть психотерапии, – припечатала Вера.

Врач пожал плечами:

– А еще уже три счастливые семьи создано. Креативные, талантливые часто ищут в пару себе подобных. Хотя для психолога очевидно: им куда лучше подойдет человек обычный, заботливый, мягкий, без амбиций. Браки между медсестрами и творцами обычно долги и счастливы.

– То есть мне теперь ждать свадьбы Вени с медсестрой, – саркастически произнесла Вера.

– Э-ээ… да, это возможно, – снова засмущался доктор. – Но, видите ли, наши девочки внимательны ко всем без исключения пациентам… однако для того, чтобы возникли сильные чувства, нужна обоюдная симпатия.

– Хотите сказать, что ваша шлюшка в белом халате его послала?

Вера не удивилась. Веня – если объективно – далеко не красавец и к жизни не приспособлен. А зарабатывает гроши – в сравнении с каким-нибудь Дибровым.

Ну, и слава Создателю! Еще только не хватало им медсестры-хищницы.

Впрочем, сразу после беседы с доктором Вера клинику не покинула. Режим здесь свободный, строгих часов посещений нет, в кафешку кого угодно пускают. В отличие от своего нелюдимого брата, Верочка легко заводила знакомства, умела разговорить кого угодно и буквально за час выяснила: медсестра с драматическим именем Кассандра – та еще шустрила. Мужа богатого ищет не скрываясь, возле всех, кто поперспективней, трется липучкой. Чтоб цену себе набить, недотрогой прикидывается, хотя очевидно, что на сексе помешана. Будто коллекцию собирает: и молодые в ней, и старые, и красавцы, и уроды, и даже женщины.

С самой Кассандрой Вера знакомиться не стала, но издалека рассмотрела. Чертов фарфоровый ангелочек – вся такая эфемерная, беззащитная, точеная. Неудивительно, что брат голову потерял.

Но время – решила сестра – лучший лекарь. Пусть поглазеет печально в окно, потоскует, поймет, что корыстной Кассандре не он нужен, а купюры шуршащие.

Она провела разъяснительную работу – попыталась объяснить брату, что настоящая любовь в его жизнь еще придет. Веня печально покивал, и Вера оставила его в покое.

А спустя еще неделю печальных бдений Венички она нашла его мертвым. Брат аккуратно снял с потолка люстру и использовал металлический крюк для того, чтобы хорошенько закрепить ремень. На кухонном столе осталась записка. Ей, Вере, – только извинения. Зато для Кассандры – целая поэма о будущей жизни, в которой они обязательно встретятся.

Отчаяние сестры было безмерно. Два дня она просто пила и рыдала. На третий – даже вышла из дома, собираясь ехать в клинику, искать Кассандру и ее убивать. По счастью, бабуськи на лавочке увидели, в каком состоянии Вера садится в машину, и проявили гражданскую ответственность. Повисли гроздьями, не пустили за руль. Поднялись вместе с ней в квартиру, квохтали, уговаривали, что завтра похороны и надо обязательно протрезветь, чтобы не позориться.

И Вера действительно смогла взять себя в руки на какое-то время. Выдержала почти без слез, когда на гроб брата посыпались комья земли. Молчаливым сфинксом высидела поминки. А на следующий день поехала в Клинику ментального здоровья.

Ее немедленно провели к главному врачу. Тоже квохтали, сыпали соболезнованиями, но постоянно – словно бы между делом – пробрасывали: управы на Кассандру нет. С Веней о любви они даже не говорили – просто спали вместе по обоюдному согласию. Кассандра ничего у него не требовала, никак психологически не давила и не давала никаких обещаний.

– Но, разумеется, мы ее уже уволили, – подвел итог главный врач. – И в хорошее место она вряд ли теперь устроится. Наш круг узок, репутация бежит впереди тебя.

Вера вернулась домой – в теперь навечно пустую квартиру. Помочь-поддержать некому. Родители отдалились окончательно – даже на похороны не приехали. Подруг и личной жизни она не завела – все силы отдавала, чтоб создать комфортную атмосферу брату. Как унять сердечную боль?