Анна и Сергей Литвиновы - #останься дома и стреляй!

Первым делом она решила подать иск на Клинику ментального здоровья. Юристы выслушивали ее историю, кивали сочувственно – но ни один за дело не взялся. Дружно утверждали: дело тухлое.

Вера написала в Роспотребнадзор, в санэпидстанцию, в налоговую, в Минздрав. Клинику ментального здоровья по ее сигналам тщательно проверяли и даже находили некоторые нарушения, но закрывать чертово учреждение никто не собирался.

Вера оставляла везде, где только возможно, отрицательные отзывы, только и это не особо помогало. Медики отслеживали ее наветы, активно отбивались – и грозили ответными исками за клевету.

Тогда она решила сосредоточиться на Кассандре. Убивать – и самой идти в тюрьму – было страшно, но портила гадине кровь с удовольствием. Тем более что увольнение из клиники никак Кассандре не повредило: почти сразу вышла замуж. Супруг для нее начал особняк строить.

Вера страшно бесилась. И когда Бардин стал знаменитым, одной из первых вступила в его фан-клуб. Являлась там главным Касиным хейтером. Постоянно подпитывала форум гадкими новостями и мерзкими детальками про свою врагиню.

Любила ей ночью звонить – с редких таксофонов, что еще оставались в городе. Знала адрес особняка, где отставная медсестрица проживала со своим актерчиком, и однажды порезала колеса, а потом подкинула под дверь мерзкую посылочку.

Но легче не становилось, горе не ослабевало. Оставалось лишь топить его в спиртном. Раньше Венька (сам непьющий) для нее «ограничителем скорости» был. Постоянно долдонил сестре о том, что вся прелесть выпивки – в атмосфере, в хорошей закуске, в минимальности и контроле над эйфорией. Брат морщился, когда они проходили мимо компании сильно выпивших. Категорически отказывался садиться в ее машину, если Вера позволяла себе выпить хоть глоток пива. Уверял: жизнь одна, поэтому надо себя беречь.

Она считала: Веня перебарщивает, но уважала его правила. Но с тех пор, как брат – вопреки всем своим убеждениям – перечеркнул собственную жизнь, оснований соблюдать их у Веры вообще не осталось.

Только водки вскоре стало не хватать. Сначала добавилась «травка», потом подключились таблеточки. Кокс. Дальше были «герыч» и даже «крэк». Когда приход накрывал с головой, представлялось: Веня жив, он рядом, в соседней комнате. А когда недобирала – шла в его пустую комнату и начинала безутешно рыдать.

Сидеть над водкой в пустой кухне совсем тоскливо, она начала ходить в ближайший бар и быстро нашла собутыльников. Народ был ей под стать – еще не опустившийся, но надломленный. Не дружили, особо не откровенничали, Вера даже по именам знала не всех – но пить в компании оказалось куда приятнее.

Собирались в различных питейных заведениях неподалеку от ее дома. Начинали культурно – с вина и караоке. Но очень быстро в ход шли водка с коньяком, начинались пьяные объятия, слезы и танцы. Официанты грозили полицией, и тогда компания срывалась к кому-нибудь домой. А дальше – как пойдет. Когда сладкий секс, когда без кошелька и с фингалом вернешься. И обвинить некого – сама напивалась до положения риз, а народ в компании постоянно менялся.

Алкогольные ночи происходили все чаще, якорей, что держали на плаву в нормальной жизни, оставалось все меньше. Несколько раз у Веры случались провалы в памяти. Однажды, прочухавшись, обнаружила, что лежит в постели голая (ничего в принципе нового). Но обнимал ее не мужик, а незнакомая девица, и рядом валялась игрушка для сексуальных утех.

Тогда – за день до похорон брата, когда Веру вытащили пьяной из-за руля, – она пообещала себе никогда не водить машину под газом и тем более под кайфом. И долгое время перед тем, как собиралась налить себе первую рюмку, убирала подальше ключи от любимой машины – «Ниссана Мурано» с красивым тигром-аэрографией на боку. В бар всегда добиралась пешком или на такси.

Но однажды шел дождь, и она решила: поеду за рулем, а потом «трезвого водителя» вызову. Но вечеринка закончилась совсем поздно. Таксисты от компании пьяных шарахнулись, «трезвый водитель» запросил огромную сумму, и Вера залихватски пригласила собутыльников в свой «Ниссан». И, пусть виляли, добрались нормально – ни во что не врезались, гаишникам не попались.

Вера много раз слышала, что время – лучший лекарь. Но брат никак ее не отпускал. Или это она его не отпускала? Уже и лицо Венички стерлось в памяти, но она по-прежнему мечтала, как отомстит за его смерть, и продолжала предаваться саморазрушению.

Тем более что под кайфом являлись ей красивые, вдохновляющие картины. Как проклятая медсестра Кассандра падает из окна с высокого этажа – и летит, летит вниз, пока не размазывает ее об асфальт. Как заболевает дурной болезнью и ходит, обернув лицо платком и скрывая провалившийся нос.

Объявили карантин, бар закрылся, но вечеринки не закончились. Вера давно не удивлялась, когда в дверь ее квартиры звонили и на пороге показывался незнакомый человек. Совсем посторонних не пускала, а если кто-то из своих да в пакете бутылки звенят – запросто.

И накануне, она помнила, веселуха в ее квартире началась прямо с утра. Павлуха притаранил абсент, Джамиль принес травки, потом еще что-то вкусное появилось. Сидели дружно, никто на себя одеяло не тянул, не рыдал, в драку не лез.

Веру очень быстро сморило, и слетала она в красивое, яркое путешествие. Видела там зверей диковинных, деревья с живыми листьями – они улыбались, гримасничали, хихикали. И Кассандра ненавистная показалась – в гробу. Лицо бледное, щеки запали, и снежинки на мертвое лицо падают и не тают.

Приятно. Вера проснулась с улыбкой, сладко потянулась, скосила глаза – не осталось ли возле постели недопитой стакашки, чтоб еще больше поднять настроение?

Но вместо живительной алкогольной влаги увидела: на полу валяются ключи от «Ниссана», а рядом, все в пятнах крови, – портмоне с документами на машину.

Вера Власова проживала на Мартеновской улице – в странном квартале, где безо всякой системы мешались дряхлые пятиэтажки и помпезные новостройки.

«Ниссан» с вычурным тигром на левом боку Дима увидел сразу. Припаркована машина была небрежно, двумя колесами на газоне.

Полуянов вбежал в подъезд и позвонил в дверь. Отворила ему высокая, сильно похмельная, с тоскливыми глазами женщина.

– Вера Власова? – строго спросил он.

Она взглянула затравленно:

– Вы из ГАИ?

Дима удивился:

– Почему так решили?

– Я… я вчера пьяная была и, похоже, на своей машине ездила куда-то, – прошептала несчастная.

– А конкретнее?

– Я… я не знаю. Не помню.

Она расплакалась. От нее противно пахло перегаром и еще чем-то терпким, химическим. Дима догадывался – какой-то наркотик.