Анна и Сергей Литвиновы - #останься дома и стреляй!

Мне была отвратительна мысль, что ее чистого тела станет касаться грязный мужик. Я боялась, что они заведут детей. Но что оставалось делать? Если дам волю своему гневу и пошлю ее – Кася больше унижаться не станет, уйдет. А вот мне жить станет незачем. Оставалось только смириться и надеяться, что депрессия не окажется слишком жесткой.

Кася спросила, хочу ли я прийти к ней на свадьбу. Я сочла ее приглашение издевательством. Любимая – хотя обычно не блистала умом – парировала достойно:

– В твоей любимой Европе сказали бы: это признак доверия.

И я решила: почему нет? Да и Касю надо порадовать – той, несомненно, хотелось похвастаться подругой со статусом, а также получить от меня дорогой подарок.

Обычно я не ношу платья и не утруждаюсь укладкой и макияжем, но на свадьбе решила выглядеть дорого, стильно и женственно. Получилось даже слишком эффектно – в затрапезном кафе «Мечта», где проходило действо, я чувствовала себя гостьей из другого мира. Касины подружки через одну явились в босоножках поверх колготок. Костюм на женихе сидел кособоко. Матушка избранника вырядилась в крепдешин, а на голове соорудила халу из крашенных синькой волос.

Я жадно разглядывала человека, укравшего у меня любимую. Выглядел он, надо признать, довольно мило: правильные черты лица, добрые глаза, улыбчивый, образованный, пластичный. Почему такое сокровище прозябает в заштатном театрике?

Где-то видела я этого Александра. Но где мы могли встречаться?

Сомнения разрешила Кася. Когда оказались рядом, она шепнула:

– Мы с Сашкой тоже в клинике познакомились.

Коллега, значит. Алкаш? Мизантроп? Псих? Наркоман?

Но цвет лица прекрасный. Пьет умеренно – пьяницы, бывшие, скрытые или подшитые, так не умеют. Не «вспыхивает», не истерит.

– С чем он лежал? – спросила я Касю, когда мы снова оказались рядом.

– Обычный невроз. На бытовой почве.

– А что у него случилось?

– Мама сильно болела, Саша нервничал, сорвался. – Кася опасливо покосилась на новоиспеченную свекровь.

Я тоже поглядела на женщину. Такая кого хочешь доведет! Глаза холодные, злющие, губы поджаты. Она не скрывала: выбор сына ей неприятен.

Но Александр будто не замечал неудовольствия матери и вообще держался молодцом. Никаких тошнотных нежностей – исполнял только обязательные поцелуи во время криков «Горько!» Каждого гостя старался развлечь, дамам говорил комплименты. Меня горячо поблагодарил:

– Какая вы молодец, что подвигли Касю теннисом заняться.

– Вы тоже играете?

– Нет, я банален. Качаюсь, бегаю.

До чего у него приятное, открытое лицо! Даже мысль мелькнула: Касю можно понять. Если бы подобный мужчина встретился на моем пути – еще неизвестно, в каком направлении пошла бы моя сексуальная жизнь.

Несмотря на старания Александра, торжество прошло довольно уныло. Касины подружки перешептывались, коллеги жениха по театральному цеху очень быстро набрались, мамаша новоиспеченного мужа все больше наливалась недовольством, а ближе к концу вечера уже хамила невестке в открытую:

– Кассандра! А вы хотя бы знаете, в каком году произошло падение Трои?

Кася старалась быть милой:

– Я пыталась выяснить, но точную дату Гомер не указал.

– О боже! Только не надо утверждать, что вы читали Гомера.

– Лишь те места, где про мое имя, – улыбалась Кассандра.

А молодой муж примирительно говорил:

– Да ладно тебе, мамулик!

Я, разумеется, не участвовала в чужих ссорах, но неприятие матерью невестки мне очень понравилось. Вряд ли суровая женщина, отдавшая единственную свою кровиночку в руки «хищнице», сменит гнев на милость. Если я решу разрушить их семью, Касину свекровь можно будет смело привлекать в союзницы.

Хотя Кася и была теперь замужем, наши отношения продолжались. Да, на уик-энды в Париж мы летать перестали, но по-прежнему встречались несколько раз в месяц. Я выводила ее в свет, дарила подарки. Она отдавалась мне – от души, со страстью.

– В постели со своим Сашей ты так же кричишь? – пытала ее я.

– Конечно, нет, – с милой улыбкой отвечала она. – И вообще давай не будем о нем, когда мы вместе.

Ее нежные пальчики порхали по моей груди, щекотали живот, спускались ниже. Кася жарко шептала:

– Ты ведь увезешь меня в Лондон?

Я по-прежнему прилагала к этому все силы – работала на износ, интриговала. Пересмотрела свои расходы: отказалась от дорогих марок одежды и обуви, старалась как можно больше откладывать. Бралась за любые халтурки – гонорары немедленно обращала в твердую валюту и забрасывала на депозит.

Но, к моему величайшему сожалению, актер захудалого театра Александр Бардин тоже пошел в гору. Кася таила от меня новости – но я следила за карьерой артиста по своим каналам. Красавец, доселе вполне довольный подмостками где-то в Кузьминках, вдруг начал ходить по кинопробам и кастингам. И не только я оценила его внешность, обаяние и пластичность: Бардин вскоре получил первый эпизод, потом роль второго плана… а уже через год после свадьбы его взяли главным ментом в очередной сериал.

Я еще до начала съемок раздобыла сценарий, прочитала и уверилась: ничем не примечательная, проходная «жвачка». Но фильм – глупенький, полный банальностей – публике неожиданно глянулся. Кинотусовка – пока еще робко – заговорила о рождении новой звезды. Бардин стал появляться на ток-шоу, мелькать на вручениях премий и кинофестивалях. Восторженные дурочки организовали его фан-клуб, он обзавелся агентом и теперь не сам бегал на просмотры, а выбирал из предложенных ролей.

И вместо того, чтобы бездумно прокутить свои возросшие гонорары (чему бы я очень порадовалась), Бардин приобрел в ближнем Подмосковье участок и принялся строить загородный дом.

Я не сомневалась: все подвиги артист совершает ради красотки-жены, и ситуация меня чрезвычайно беспокоила. Но Кася уверяла: детей от Саши она не будет заводить ни в коем случае. С ним она просто живет – ради удобства и статуса, а меня – любит. И обязательно уедет со мной в Лондон – как только я ее позову.

Глупо-счастливой женой Кася действительно не выглядела – не все в ее семейной жизни шло гладко. Саша убедил ее уйти с работы, а сам дома почти не бывал. Зато его омерзительная мамаша регулярно наведывалась. Лазила в холодильник, проверяла свежесть продуктов. Однажды дошла до того, что, будто капитан корабля, белым носовым платочком контролировала чистоту дверных ручек.

Однажды Кася приехала ко мне совсем грустная.

– С Сашей поссорилась? – спросила я с надеждой.

– Да что Саша! Я и не вижу его. Зато свекровь любимая достала! Сегодня знаешь, что начала гнать? Будто мой борщ плесенью пахнет! Я ей чуть кастрюлю на голову не надела.