Ольга Баскова - Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 1

Жанна легла в постель не раздеваясь и долго не могла уснуть, думая о завтрашнем побеге.

Рано утром Мария постучала в её комнату. Графиня молниеносно вскочила и открыла дверь. У неё раскалывалась голова, перед глазами плыли круги. Предприятие, которое она задумала, теперь пугало, однако она не видела другого выхода.

— Я еле договорилась с кучером, — прошептала девушка, задыхаясь. — Никто не хотел ехать за тридевять земель.

— Почему «за тридевять»? — удивилась графиня. — Всего лишь до порта.

— Не знаю почему. — Служанка сложила руки на груди. — Я пообещала кучеру две тысячи ливров.

— Если бы ты сказала «десять», я дала бы десять, — успокоила её Жанна. — Где и когда меня будут ждать?

— Я провожу вас, — сказала Мария. — Кучер отказался ждать в квартале от дома, уж не знаю почему. Вам придётся пройти два.

— К сожалению, заказывает музыку этот человек, — вздохнула Жанна. — Если надо, я пройду и три. И тебе не обязательно сопровождать меня.

— Я всё равно провожу, — упрямо бросила служанка. — Давайте я помогу вам собраться и причешу вас. Скоро завтрак, и граф будет удивлён, увидев вас такой бледной и встревоженной. Вы ничем не должны показывать, что сегодня покинете его. И… — она запнулась, — у меня есть для вас кое-что ещё.

Она расстегнула корсаж и достала маленький пистолет.

— Мне показали, как он стреляет. — Служанка взвела курок. — И не нужно ничего заряжать. В нём целая обойма.

Жанна повторила все действия Марии. Она подумала, что жизнь всё же заставила её научиться обращаться с оружием.

— А сейчас нам точно пора. — Служанка бросила пистолет в раскрытую дорожную сумку госпожи.

— Да, да, ты права. — Графиня принялась расстёгивать крючки на платье. — Помоги мне надеть свежее бельё!

Мария быстро привела в порядок свою госпожу, и Жанна спустилась к завтраку. Она боялась поднять глаза на Гастона, чтобы он, с присущим ему чутьём, не прочёл в них о задуманном предприятии. Впрочем, выглядеть беззаботной ей не удалось. Де Гаше заметил синие круги под глазами, тревожный взгляд, бегающие глаза своей гостьи и поинтересовался:

— Что случилось, госпожа де Ла Мотт?

Жанна как могла изобразила весёлость и беспечность.

— Ничего не случилось, мой друг, — сказала она, стараясь казаться спокойной, но голос предательски дрогнул: — Почему вы решили?

— Потому что уже успел изучить вас. — Он отодвинул стакан с недопитым чаем. — Отвечайте, что с вами происходит.

Графине не пришло в голову ничего лучшего, как сослаться на недомогание.

— Вы знаете, граф, в моём состоянии такое иногда случается. Если вы позволите, я уйду к себе в комнату и отдохну.

Гастон развёл руками, как бы подчёркивая своё бессилие в данной ситуации.

— Да, конечно, идите.

Жанна быстро поднялась по лестнице и, прикрыв за собой дверь, открыла дорожную сумку. Благодаря стараниям Марии, все вещи были собраны. Оставалось уповать на удачу. В полночь кучер повезёт её в Саутгемптон, где она сядет на корабль. Интересно, куда ей предстоит отправиться? Будет ли выбор? Если будет, скорее всего, следует выбрать Южную Америку. Она много слышала о ней. С деньгами Жанна там не пропадёт. Ребёнка поможет воспитать какая-нибудь чернокожая рабыня. В Новом Свете легче продать бриллианты и приобрести плантацию, скажем с кофе или сахарным тростником. Ей говорили ещё во Франции, что многие люди, отправившиеся туда на заработки с почти пустыми карманами, сделались миллионерами. Что же помешает ей? Всё должно получиться.

Жалко, конечно, что Мария не согласилась разделить со своей госпожой трудности путешествия, но в Южной Америке много чернокожих девушек, которые с лихвой заменят ей англичанку французского происхождения. Конечно, у графини будут проблемы с языком. Гастон специально нашёл для своей гостьи Марию, чтобы Жанна не чувствовала языковой барьер. В Южной Америке говорят в основном на португальском и испанском. Но ничего страшного. В конце концов, она сама выучит местный язык и научит свою служанку или рабыню болтать по-французски.

Немного успокоившись, графиня решила прилечь и не заметила, как глубокий сон смежил веки. Сказалось волнение последних дней. Жанна проспала обед, не вышла к ужину, и встревоженный граф позвал Марию.

— Вы навещали госпожу де Ла Мотт?

— Да, но она нездорова. — Мария отвела глаза. — Знаете, в её положении бывают дни, когда совсем не хочется есть. Мы договорились, что она позовёт меня, если ей что-нибудь понадобится.

Гастон подошёл к служанке и сильно сжал её локоть.

— Мне кажется, вокруг меня зреет какой-то заговор, — произнёс он с горечью. — Странно, что происходит это в моём собственном доме, а я ничего не могу сделать. Мария, умоляю вас, если госпожа де Ла Мотт что-то задумала, скажите мне! Эта женщина в таком состоянии, что порой не ведает, что творит. Ей нельзя покидать мой дом. После опубликованного письма её жизнь в опасности. Впрочем, — он махнул рукой, — она давно в опасности. Один раз её уже хотели убить, и только случай помешал негодяю довершить начатое. Теперь её враги могут оказаться удачливее. Ну, Мария, если вы что-то знаете, не скрывайте от меня! Поверьте, я, как никто, хочу помочь этой женщине.

Минуту служанка молчала. Её так и подмывало рассказать правду, потому что господин граф был прав на все сто процентов. Графиня де Ла Мотт решила покинуть гостеприимный дом — и это верх глупости. Не лучше ли известить об этом графа? Она уже открыла рот, собираясь всё выложить, но потом подумала, что таким образом предаст женщину, которая всецело ей доверилась, и ответила только:

— Нет, клянусь вам, никакого заговора нет. Если вы мне не верите, можете подняться в комнату графини. Она рассеет ваши сомнения.

Гастон отпустил её локоть и пожал плечами. Тяжёлые мысли не покидали его. Служанке, как она ни старалась, не удалось развеять его подозрения.

— Если вы, Мария, сейчас солгали, вы согрешили перед Богом, — торжественно произнёс он. — Но это ещё не всё. Надеюсь, вы знаете, что делаете, и никто не пострадает от вашей лжи. Идите, вы свободны.

Служанка сделала реверанс и ушла в свою комнату. Ночное предприятие госпожи её пугало не меньше, чем саму Жанну. Кучер, который наконец согласился вести графиню до Саутгемптона, показался ей пройдошистым и ненадёжным. Однако другие или сразу отказывались, ссылаясь на расстояние, или заламывали цену, и у служанки не осталось выбора.

«Когда я подведу свою госпожу к экипажу и ещё раз взгляну на него, — подумала Мария, — я сделаю окончательный вывод, стоит ли ей садиться в карету. Если мне что-то покажется подозрительным, я отговорю её ехать, по крайней мере сегодня».

Так, купаясь в тревожных мыслях, Мария не заметила, как наступила полночь. Дом погрузился в сон уже в одиннадцать, и не замеченная никем служанка спокойно пробралась в покои Жанны.