Надежда Черкасова - Зеркало грез [litres]

Но если Соня не помнит убийства, может, она его не совершала? А Феде все подробности известны потому, что… он сам расправился с отцом? Немыслимо! И каков мотив?

Скорее всего, он не сразу узнал о дарственной и убил отца, чтобы поскорее завладеть наследством. А когда добрался до его деловых бумаг, узнал о новых наследниках, и это стало для него шоком. Значит, правильно Соня сделала, что вернулась: надо спасать мальчиков! Если уж Федя своего отца не пожалел, станет ли он миндальничать с ненавистными теперь ему пацанами? Даже у Федора когда-то появлялись идеи расправиться с ними, а о его невменяемом сыночке и говорить не приходится.

Легко сказать «спасать»! А как?! Теперь, когда Федя свалил на нее груз ответственности за убийство отца, у него руки развязаны, и он непременно завершит задуманное. Соня вспомнила зловещую звезду с разодранными фотографиями, и от ужасающей догадки у нее закружилась голова: значит, мать и Раису тоже убил он! И теперь, устранив со своего пути Соню, пасынок займется мальчиками?

Нет-нет, этого никак нельзя допустить! Нужно выбираться отсюда и как можно скорее. На полицию надежды никакой. Все выводы, которые Соня разложила по полочкам, для следователей – чистейшей воды бред. Потому что у пасынка нет мотива. Наследство ему и так не светило, а значит, и убивать отца не было резона. А вот у Сони он был. Поэтому и к предупреждению о готовящемся покушении на мальчиков следователь отнесся скептически. Он просто пропустил его мимо ушей: нет трупов – нет преступлений. Даже если они появятся, нужно будет еще доказать, что это дело рук пасынка.

Надо же, сколько всего Соня нафантазировала про Федю! Прямо не человек, а монстр какой-то. Может, он вообще ни при чем? Просто наговорил на себя с три короба, чтобы казаться важнее. А она и поверила, обвинила его во всех грехах. Для того чтобы самой оказаться белее?

Утром проснулась разбитая, с головной болью. Настроение – хоть в петлю. Но где-то там, в самых потаенных уголках души, все же теплилась тень надежды, от которой не стоило отмахиваться так вот просто, не попытавшись снова обмануть судьбу.

Когда подъехали к дому, Федя уже ждал у ворот и впустил прибывших через калитку во двор, но сам наотрез отказался присутствовать при эксгумации. Один из полицейских настроил видеокамеру. Соню пропустили вперед, за ней гуськом направилась целая толпа наблюдателей: следственная группа из нескольких человек, криминалисты, судебный медик и понятые. Завершали процессию два подсобных рабочих с лопатами.

Федя поднялся наверх и прильнул к окну холла на втором этаже, с интересом наблюдая за разворачивающимися в конце сада событиями. Скоро ему наскучило следить, как Соня неуверенно бродит по огромному участку то в одну сторону, то в другую. Да и далековато, чтобы хоть что-то разглядеть сквозь густые кроны плодовых деревьев. В ожидании он прилег на диване в гостиной, экономя силы и нервы, которые ему понадобятся на имитацию нервного срыва и истерические рыдания над телом убиенного мачехой отца.

Соня хорошо помнила, что пасынок говорил о самом дальнем углу сада, но сознательно путалась в показаниях, указывая то на одно место, то на другое. Она пыталась выиграть время и еле справлялась с волнением в ожидании счастливого случая, который не упустит ни за что на свете, чтобы осуществить побег. А пока рабочие осторожно разрыхляли землю на грядках, подозрительно косясь на Соню и теряя терпение, та стояла в сторонке с двумя полицейскими, не спускающими с нее глаз.

Между тем небо медленно затягивали тучи, запахло дождем. На ветки плодовых деревьев начали слетаться серые городские вороны, с любопытством наблюдая за людьми. У Сони учащенно забилось сердце. Она пристально вглядывалась в птиц, надеясь увидеть знакомый черный силуэт. Но вороны на ветках скучивались так плотно, что разглядеть в этой темной массе хоть что-то было невозможно.

Вконец обозленные бесполезными поисками полицейские обступили Соню, и она, извиняясь и оправдываясь тем, что была тогда как в бреду, указала им на дальний угол сада. Рабочие перешли на новое место, а Соня и ее охрана не двинулись с места, поэтому расстояние до основной группы наблюдателей увеличилось.

– Это они на мертвечинку слетелись, – сказал полицейский, что стоял рядом с Соней, кивнув на ворон. – Ждут, когда откопаем, а потом кинутся на труп, как на добычу.

– Чепуху не мели! – возмутился другой и повел плечами, видимо, представив себе эту жуткую картину.

– Я тебе точно говорю. Вот ты когда-нибудь видел их вместе в таком количестве?

– Подумаешь! Просто от дождя прячутся.

– А вот я не уверен.

Мелкий дождь уже настойчиво накрапывал, намекая на скорый ливень, но полицейские упорно следили за раскопками, намереваясь довести дело до логического завершения. Соня была уверена: даже если они ничего не найдут, все равно перероют весь сад.

Дождь разошелся не на шутку, когда раздался первый победный возглас.

– Нашел! – крикнул копатель, стоя по колено в вырытой яме, и поднял на лопате окоченевший труп собаки.

– Это же Марта! – ужаснулась Соня. – Моя собака. Пасынок так ненавидит меня, что выместил злобу на бедной собаке.

– Или вы сами ее над трупом мужа пристроили. Чтобы излишне любопытные не стали рыть глубже.

– Есть тело! В целлофан упаковано!

Все кинулись к яме, толпясь и помогая вытащить со дна труп. Даже охранники Сони на какое-то время забыли о ней, отошли посмотреть на находку. Дождь уже хлестал нещадно, и нужно было как можно скорее заканчивать удачную операцию по установлению факта преступления.

Соня лихорадочно оглядывалась, не решаясь на что-то. Сквозь пелену дождя ей показалось, что она видит на ветке одной из яблонь сидящего особнячком от скучившихся ворон Карлушу. Только бы это был он!

– Карлуша! Карлуша! Ко мне! Ко мне! – закричала неистово Соня, не выдержав нервного напряжения и вкладывая в крик весь свой страх и ужас перед неизбежным. – Карлуша! Ко мне! Ко мне!

– Совсем баба спятила, – повернули к ней головы полицейские и снова занялись трупом.

И вдруг произошло необъяснимое. Огромная стая ворон с громкими криками взмыла в небо и черной тучей зависла над деревьями, создавая невообразимый гвалт, затем живым галдящим смерчем кинулась вниз на людей, неся панику и сумятицу. Полицейские закрывали руками головы и пытались отогнать ворон выстрелами из пистолетов. Птицы падали у их ног, но налетали другие, которым, казалось, не было конца.

Не теряя ни секунды, Соня бросилась к забору и, нащупав под сухими кирпичами бечевку, потянула за нее, извлекая наружу ключ. Мигом отомкнула замок неприметной калитки, выходящей в сосновый бор, и выскользнула из сада.