Надежда Черкасова - Поцелуй меня крепче [litres]

– Алеша, если бы не ты, я бы здесь с ума сошла. Или погрузилась в спячку до самой весны, как медведь. Я тебя так люблю, ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю!

– Давай мы сначала сходим на северное сияние посмотрим, а когда вернемся, ты мне подробнее расскажешь, как же сильно ты меня любишь.

Мила не помнила, чтобы когда-нибудь так скоро одевалась. Через минуту они уже стояли во дворе и завороженно следили за божественной симфонией неба, расцвеченного всеми цветами радуги. Чудное видение полностью завладело их душами, оставалось лишь в немом оцепенении наблюдать за внезапно появляющимися всполохами, кружащимися в фантастическом радужном танце на сумрачном небосводе.

Казалось, над ними во всю ширину неба раскинулся огромный прозрачный полог, сквозь который просвечивали звезды. Он плавно колыхался, и они не успевали наглядеться на одну божественную картину, как она мгновенно менялась и появлялась новая, еще более волшебная, и снова исчезала, уступая место очередному чуду.

Внезапно небо расцветилось полураскрытым веером, бледно-лиловые тона которого, замерев ненадолго, сменялись на изумрудно-зеленые, золотисто-желтые, ярко-оранжевые. Сугробы вокруг попеременно раскрашивались в те же цвета. Еще мгновение – и веер растаял, явив взору два белоснежных крыла, сверкающих лучами так ярко, что снег превратился в россыпи бриллиантов.

Мила немедленно усмотрела в крылах знаки судьбы и судорожно вцепилась в руку Алексея, не в силах вымолвить ни слова, но желая заострить его внимание именно на этом восхитительном зрелище. Видение еще не померкло, а через весь небосклон протянулась широкая фосфорически-зеленая дуга, отбрасывая в стороны сверкающие лучи, и все вокруг изменилось тоже и окрасилось в необыкновенно нежные изумрудные цвета. Через мгновение дуга распалась на многочисленные полосы, переливающиеся радужными оттенками. Они замерли, обнявшись и не в силах оторвать взоров от причудливой игры природы.

На какие-то мгновения все разом погасло. И вдруг горизонт окрасился нежно-золотистым светом, взметая в небо столбы сияющих лучей, которые, собираясь в полукруг, быстро увеличивались в размерах и, наконец сомкнувшись, зависли над их головами огромным колышущимся и ярко сверкающим золотым венцом.

Мила вновь увидела в этом пылающем великолепии счастливое предзнаменование и от радости чуть не лишилась чувств. И если бы эти изумительные по своей красоте, превосходящие все, что только можно себе вообразить, и ни с чем не сравнимые, как только с самими собой, полыхания северного сияния внезапно не затрепетали и не погасли, оставив от прежнего великолепия красок лишь бледные мазки, психика Милы не выдержала бы.

Она теснее прижалась к Алексею, очарованная и плененная, утомленная и невозможно счастливая, какой, казалось, никогда и не была до этого момента. Он поднял ее на руки и отнес в избу, уложил на кровать и укутал одеялом. Мила, с лица которой не сходила мечтательная улыбка, тут же провалилась в глубокий омут крепкого и сладкого сна. Алексей влюбленно смотрел на жену и думал о том, что полученных впечатлений ей должно хватить надолго. Может быть, даже до весны.

А наутро повалил обильный снег, мороз усилился, подтверждая поверье о том, что северные сияния, услаждающие наш взор по милости матушки-природы, – предшественники сильных и продолжительных холодов.

На Новый год они украсили дом сосновыми ветками, благоухание которых не сравнить ни с какими мирскими искусственными запахами. Рождество встретили торжественно, с праздничным богослужением в церкви и неумолкающим звоном колокола. Богатый праздничный стол, уставленный всевозможными яствами, стал для них наградой за долгий и суровый строгий пост.

– Воистину святой день! – радовалась от всей души старушка. – В этот день открыты небеса. Можно разговаривать с Господом и просить Его о самом сокровенном. Наисвятейшие часы, когда можно обратиться к Нему с просьбой – двенадцать часов дня и три часа ночи. Решишься, будь искренна и безоглядно верь в Него, – увещевала она Милу.

«Господи! На все святая воля Твоя! – молилась Мила, стоя на коленях перед иконой. – Ты – моя любовь, ты – моя вера и надежда. Ты – прибежище мое. Ты – моя жизнь. Господь Великий и Всемогущий! Лишь об одном смею просить Тебя: позволь появиться на свет моему ребеночку!»

И снова у них с Алексеем медовый месяц, и снова все словно в первый раз.

– Ты так прекрасна! Смотри, даже огонь слепнет от твоей сияющей наготы. Меркнет, как перед солнцем.

– Так поцелуй меня крепче, – улыбалась Мила. – Это ты теперь мое солнце, а я лишь греюсь в твоих лучах…

Старушка не только радовалась, глядя на их счастливые лица, но и грустила, так как понимала, что скоро они покинут скит и вернутся к мирской жизни. Вот и хорошо, вот и ладненько: у них все сложилось. А если счастливы они, счастлива и она.

– В молодости мы живем, чтобы любить, а в зрелые годы любим, чтобы жить, – вещала она, с любовью поглядывая на них.

А над тайгой снова плывут минуты и часы, дни и ночи.

Вот и весна наступила. Но все еще холодно, особенно ночью. А по утрам голубое безоблачное небо простирается над тайгой, над скитом, солнце неумолимо поднимается все выше и, несмотря на пронизывающий ветер, становится теплее. Побежали первые ручьи.

– Ты ходишь в свою тайгу, словно на работу, – надувает капризно губы Мила. – Значит, ты ее любишь больше, чем меня?

– Это и есть моя работа. Муж ходит на работу, жена сидит дома, растит детей и ждет любимого мужа.

– У нас нет детей.

– Значит, будут, – уверяет Алексей и снова уходит в тайгу, которая зовет и манит ароматами, перехватывающими дух, кружит голову предчувствием разгула растительной жизни.

Самое любимое время года для Алексея. Дышится легко, свободно, восторг и очарование не покидают его ни на минуту. Разноголосый птичий гомон разливается по всему лесу, высоченные вековые сосны, украшенные кисеей прозрачной хвои, возносятся золотисто-коричневыми стволами к безоблачному небу. Благодать, да и только!

Проводив Алексея, Мила идет ночевать к бабушке: вдвоем веселее и не так боязно. Вот только выспаться на этот раз не получается.

– Вставай, красавица, все на свете проспишь. На улице-то как потеплело. Совсем весна наступила. Слава Богу, перезимовали!

– Алеша вернулся?! – обрадовалась Мила, вскакивая с кровати.

– Нет, пока не вернулся.

– Тогда зачем ты меня разбудила? – Мила снова легла и закрылась с головой одеялом. – Я до тех пор буду спать, пока Алеша не вернется.

– Он непременно подойдет к праздничному столу, который мы с тобой накроем. Сегодня у нас праздник – твой день рождения.

– И сколько мне исполнилось?