Жоэль Диккер - Загадка номера 622

Он обернулся. Ей показалось, что он ее ровесник или немного старше. Но главное, она разглядела бейдж на отвороте его пиджака. Значит, он служащий отеля.

Молодой человек улыбнулся и встал, чтобы предложить ей сигарету. Анастасия была поражена исходившей от него притягательной силой. Она прочла имя на бейджике: Лев .

– Вы работаете в Эвезнер-банке? – спросил Лев.

– Нет, я тут проездом. Меня зовут Анастасия, я из рода Габсбургов.

Она тут же прикусила язык. Вот же дура. Зачем она несет этот бред? Чтобы произвести на него впечатление?

Лев засмеялся.

– Меня зовут Лев Левович, – ответил он. – Я носильщик.

Она пожирала его глазами.

Влюбилась с первого взгляда.

Анастасия долго нежилась в ванной. Она была безмерно счастлива, что Лев объявился, но боялась причинить боль Макеру. Для очистки совести она повторяла, что ей пора подумать о себе. Спать она легла только в одиннадцать. После звонка Макера в середине дня от него не было никаких вестей. По телефону ей показалось, что он не в своей тарелке. Надо бы перезвонить ему, спросить, как и что. Впервые она почувствовала, что ей его не хватает.

23.30, в парке Бертрана.

Макер, совсем закоченев на морозе, ходил взад-вперед вдоль большого пруда.

Ледяной ветер хлестал его по лицу и гнул деревья. Вокруг было пусто и темно. Из редких фонарей, разбросанных по парку, сочился слабый свет. Эта загадочная встреча ничего хорошего не предвещала. Но у него не было выхода. Макер немного успокоился, нащупав в кармане пальто рукоятку пистолета. Во время обеденного перерыва, воспользовавшись тем, что Анастасия сидела в ресторане с матерью и сестрой, он тайком заскочил домой и забрал пистолет. Жена не знала о его существовании. Он купил пистолет вполне законно, несколько лет назад. Его выбор пал на 9‐миллиметровый “Глок 26”, самозарядный пистолет австрийского производства, компактный, надежный, легкий и долговечный. Макер хранил его у себя в сейфе. Разъезжая по заданиям P- 30, он подумал, что должен иметь возможность защищаться. Вдруг что‐то пойдет не так. Сегодня вечером, более чем когда‐либо, он хвалил себя за эту идею.

Тут в ореоле света перед ним возник чей‐то силуэт. У Макера забилось сердце.

– Кто здесь? – спросил он приближающуюся тень.

Силуэт не ответил, и Макер вынул пистолет, направив его на идущего к нему человека, от которого, как ему казалось, исходила угроза.

Но тут по его лицу скользнули отблески фонаря, и Макер понял, кто перед ним.

– Вы?.. – отшатнулся он.

Мы со Скарлетт уже собрались обратно в Вербье, когда позвонила Арма. Она сказала, что занята уборкой в офисах до позднего вечера, и мы договорились встретиться на следующий день в кафе в квартале Шампель – я знал, что там мы сможем спокойно поговорить.

– Полагаю, сегодня в Вербье мы не попадем, – заметила Скарлетт.

– Боюсь, вы правы.

Встречного движения не было, и я, нарушая все мыслимые правила, развернулся прямо посреди дороги и поехал к своему дому.

– Куда мы? – спросила Скарлетт.

– Ко мне.

– Может, вы мне посоветуете какой‐нибудь отель поблизости…

– Ну не брошу же я вас в отеле. Если моя комната для друзей вас устроит, то она в вашем распоряжении. Там есть ванная и все прочее.

– Вы слишком добры, писатель.

– Хотите, остановимся в городе, если вам надо купить зубную щетку или пижаму.

Она показала большим пальцем на сумку, которую утром загрузила в машину.

– У меня все с собой, – сказала она. – И зубная щетка, и во что переодеться. А пижама не нужна, я сплю голая.

– Понятно.

Она улыбнулась. Я не удержался и улыбнулся ей в ответ. Я припарковался прямо у подъезда. Скарлетт восхитилась очаровательной зеленой улочкой между рядом старых зданий и парком Бертрана, носящей гордое звание проспекта, несмотря на одностороннее движение.

В вестибюле нам никто не встретился. Войдя в квартиру, я сварил кофе, и мы выпили его прямо за кухонной стойкой. Внезапно я понял, что мне очень с ней хорошо. Мы сидели рядом, и я чувствовал, как Скарлетт касается меня всем телом. Мне так хотелось обнять ее, так хотелось, чтобы между нами что‐то сейчас произошло. Она сидела на расстоянии поцелуя от меня. Да, я ужасно хотел ее и в то же время боялся, что с минуты на минуту в дверь позвонит Слоан. Я сам не понимал, что испытываю – страх или страстное желание увидеть ее снова. Меня влекло к Скарлетт, я тосковал по Слоан. Я положил конец своим терзаниям, предложив показать ей квартиру.

– Вам интересно посмотреть, как я живу?

– Конечно.

Я отвел ее в комнату для друзей, потом в свой кабинет.

– Так вот где вы пишете! – воскликнула она с любопытством.

Она обошла кабинет, разглядывая картины и записки, пестревшие на стене.

– Потрясающе, – сказала она. – Просто потрясающе!

– Что именно вас потрясло? Мой кабинет?

– Вы, – ответила Скарлетт, глядя мне прямо в глаза.

Она коснулась пальцем моей груди.

– Я еле жива, писатель. Пойду вздремну. Поужинаем вместе?

– С удовольствием. Неподалеку отсюда есть отличный ресторан.

– Чудесно! Увидимся позже. Отдохните немного. У нас был трудный день.

Она оставила меня одного.

Я сел за стол. Вынул из портфеля свои заметки и ноутбук и приступил к работе.

– Вы? – отшатнулся Макер, увидев, что таинственным незнакомцем оказался не кто иной, как Вагнер, его куратор из P- 30. – Вы меня до смерти напугали!

– Добрый вечер, Макер. Извините, что связался с вами таким образом, да и за позднюю встречу тоже, но я был уверен, что ночью мы тут будем одни.

– Я чуть не застрелил вас!

– У вас есть оружие?

– Простая мера предосторожности, – раздраженно ответил Макер. – Ваше сообщение, потом все эти театральные эффекты, я подумал, что мне грозит опасность. Что за бред, потрудитесь объяснить. Почему не вызвать меня обычным способом, не понимаю?

– Я вызывал! Отправил вам три приглашения в Оперу, но вы так и не пришли. Вы что, письма не читаете?

– Прошу прощения, в последнее время я слегка запустил свою корреспонденцию.

– Из-за вашей безалаберности мне пришлось трижды высидеть “Севильского цирюльника”.

– Ну простите меня. Что за срочность, зачем встречаться среди ночи? Это из‐за того, что случилось в Мадриде? Перес заговорил?

– Мадрид тут ни при чем. Речь идет об Эвезнер-банке. Положение критическое. Президентство ускользает от вас, и это никуда не годится.

– А вам не все равно? – спросил Макер, недоумевая, почему вдруг P- 30 это так волнует.

– В настоящий момент все в Берне очень этим озабочены, – авторитетно сказал Вагнер. – Вплоть до высших эшелонов власти. Федеральный совет требует от спецслужб ежедневного отчета о текущей ситуации.