Жоэль Диккер - Загадка номера 622

– Значит, вы явились к нему с конвертом, и он – дайте‐ка я угадаю – принял вас по‐королевски. Дорогущая водка, иранская икра, полный набор. Потом показал вам картину с изображением Санкт-Петербурга и поведал жалостливую историю своей семьи, от которой слезы наворачиваются. И под конец назвал вас братом. Так?

– Все верно… Откуда вы знаете?..

– Не вы первый поддались чарам Тарногола. Контрразведка уже давно подозревает его в работе на российские спецслужбы… Он гениальный манипулятор. За то время, что мы следим за ним, его досье пополнилось многочисленными свидетельствами тех, кого он так употребил. Ах, воображаю себе, как вы ликовали, когда он назвал вас братом! – Вагнер рассмеялся. – Он выбирает людей добрых, податливых, на которых можно воду возить. Использует их и выкидывает за ненадобностью. Не исключено, что вы собственноручно доставили ему секретные данные, которые он передаст России. Формально говоря, вы сотрудничали с иностранной державой, Макер. А это госизмена!

– Я сделал это, чтобы стать президентом банка!

– Тогда объясните мне, как так вышло, что Тарногол не намерен за вас голосовать.

– Это все из‐за бардака в моем кабинете, – признался Макер.

– И вы рассчитываете, что я вам поверю?

– Однако это чистая правда!

Вагнер пожал плечами, словно на правду ему было наплевать.

– Макер, – сказал он, – я дам вам шанс доказать свою преданность банку и стране.

– Скажите, что надо сделать, я все исполню.

– Все очень просто. Вы убьете Тарногола.

Макер в испуге выпучил глаза:

– Что? Убийство? Вы с ума сошли!

– У вас нет выбора. Пора положить конец безобразию в банке, вот и займитесь. Это будет ваша последняя операция. Та самая, к которой мы готовили вас долгие годы.

И тут Макер вдруг понял горькую истину – его не случайно завербовали в P- 30.

– Вы ведь все запланировали с самого начала, не так ли? Мое первое задание, операцию “Бриллиантовая свадьба”, вы могли возложить на любого сотрудника банка. Начиная с моего отца, раз уж он работал на P- 30.

– Это элементарное поручение давало нам прекрасную возможность испытать вас, – сказал Вагнер. – А вы как думали? Что мы позволим Эвезнер-банку, жемчужине финансового мира Швейцарии, перейти в руки иностранцев? Вы оказались замечательным агентом. Не могу не отдать вам должное – в P- 30 все были потрясены. Но на самом деле вы предназначались для одной-единственной операции, если в ней возникнет необходимость – для ликвидации Тарногола. Что вам и предстоит осуществить.

Макер побелел. Все эти годы его водили за нос как дурачка. И вот ловушка захлопнулась.

– Право, Вагнер, вы сбрендили! Разведка – еще куда ни шло. Но об убийстве речи не было!

– Я так и знал, что вы устроите мне сцену, – сказал Вагнер, протягивая Макеру очередной конверт.

Внутри лежала фотография, при взгляде на которую Макера чуть не стошнило: мадридский айтишник и его жена лежали в своей гостиной, оба с простреленными головами.

– Ваш последний шедевр, – цинично улыбнулся Вагнер.

– Вы расправились с этими несчастными? – ужаснулся Макер.

– Они представляли угрозу для нашей банковской системы. Пришлось их устранить, у нас не было вариантов…

– Вы использовали меня, чтобы убить их! Вот почему Перес поехал со мной! Никакие испанцы его не задерживали, это была чистая инсценировка! Убедившись, что я сижу у себя в квартире, он преспокойно их прикончил!

– Хватит скандалить, Макер! Ответственность за двойное убийство лежит на вас.

– Нет, я к этому кошмару не имею никакого отношения, и вы прекрасно это знаете!

– Представляете, Макер, – сказал Вагнер с недоброй усмешкой, – их застрелили из пистолета “Глок 26”, до удивления похожего на тот, что лежит у вас в кармане. Какое невероятное совпадение, не правда ли? Боюсь, вы замешаны в этом преступлении гораздо больше, чем думаете. На данный момент испанская полиция считает, что они случайно застали грабителя и он их уложил. Но нам ничего не стоит навести Интерпол на ваш след.

– То есть вы знали, что у меня есть пистолет… – растерянно пробормотал Макер.

– Мы это P- 30, и, как вы, наверное, догадываетесь, мы предпочитаем быть в курсе дел и поступков наших сотрудников.

Макер пришел в ужас. Это конец. То самое P- 30, которому он служил верой и правдой, объявило ему войну.

Наступило долгое молчание. Они пристально смотрели друг на друга. Внезапно полил ливень.

– Слушайте меня внимательно… – сказал Вагнер, словно не замечая дождя.

В эту секунду раздались подряд несколько выстрелов, прервав его на полуслове. На мгновение все стихло, и затем снова послышалась пальба.

Скарлетт стучалась в дверь моего кабинета.

Я поднял глаза от компьютера, и стоило мне отвлечься от романа, как дождь прекратился, заснеженная земля в парке Бертрана превратилась в ковер, голые и страшные деревья исчезли, и я вновь оказался в декорациях своего кабинета.

Я пошел открывать. Скарлетт переоделась к ужину и была неотразима в красивом коротком платье с обнаженными плечами. Она зачесала волосы на одну сторону, открыв бриллиантовые сережки в ушах.

Увидев, на кого я похож после долгих часов сочинительства, она погрустнела.

– Вы забыли о нашем ужине?

– Ну что вы, – соврал я, – просто я дописывал главу.

– Вы совсем не готовы к выходу.

– Я не думал, что уже восемь, – признался я.

– Ладно, писатель, забудьте. Судя по вашему виду, вам не до ужина. Сожалею, что отвлекла вас от работы, всего доброго!

Она уже хотела уйти, но я схватил ее за руку:

– Подождите, Скарлетт, дайте мне десять минут на сборы, и пойдем.

Ранним вечером в среду, 27 июня 2018 года, в Женеве было очень тепло и приятно. Мы со Скарлетт прошлись по улице Контамин до Музея естественной истории, потом по улице Гласи‐де-Рив. В воздухе сладко пахло летом.

Вскоре мы оказались у моего любимого ресторанчика французской кухни. Патрон посадил нас на террасе и зажег свечи на столике. Скарлетт сказала, проглядев меню:

– Я, пожалуй, возьму филе сен-пьера.

– Бернар обожал эту рыбу. Приглашая меня обедать в парижский “Ле Дом”, он всегда торжественно провозглашал: сенпьер – царь-рыба. Как прекрасно мы проводили время в этом ресторане! И каждый раз строили бесконечные планы на будущее.

Я заказал бутылку бордо (опять же привет Бернару, который считал, что к рыбе вполне подходит легкое красное вино) и газированную воду. Нам принесли бутылку “Шательдона”, и меня позабавило это совпадение.

– Бернар обожал эту воду, – сказал я. – У нас прямо вечер в его честь получается. Ему нравилось, что она не слишком газированная. Он называл ее королевской водой, намекая на Людовика XIV [3] Шательдонская минеральная вода в 1650 году была рекомендована Людовику XIV придворным врачом, и с тех пор ее регулярно поставляли королю в Версаль. .