Екатерина Барсова - Змей в саду Ватикана [litres]

– Э-э-э-э. – Дальше Павел не мог точно сформулировать свой вопрос. Вернее, он понимал, что это прозвучит крайне бестактно. А хотел он спросить попросту о том, что могло связывать успешного карьериста Филиппа Рогова и простого автомеханика Николая Лисенкова. Но как бы это поизящнее сформулировать… Чтобы не прозвучало слишком обидно… – Как вы думаете: почему Филипп тянулся к вам?

– Так это, думаю, понятно: машинки он любил – это раз. А потом у мальца отца не было. Вот ему и хотелось мужского общества, чтобы просто посидеть. Поговорить…

– Делился ли он с вами какими-то проблемами на работе?

– Да что я в его работе понимал? Он то на бирже играл, то у какого-то депутата был помощником. Для меня все эти современные работы – лес темный. Если бы он и поделился проблемами, что бы я мог ему посоветовать… – Здесь Николай Лисенков сделал движение, которое не ускользнула от Паши. Он как будто бы задумался… над чем-то…

– Если вам есть что сказать – говорите… – попросил Павел.

– Вообще-то, в последний раз, когда мы виделись, мне показалось, что он как-то посерьезнел. Словно над чем-то усиленно думал. Так бывает, когда какая-то проблема не оставляет. Бьешься над ней, мучаешься… Я даже спросил его: ты чего, Филипп? А он вскинул глаза и ничего не ответил.

– Вы встречались в гараже?

– Нет, я его к себе пригласил. Обстановка у меня неважная, ремонт давно надо сделать, но он никогда этого не показывал… Я еще пошутил тогда: может, жениться надумал? А он так встрепенулся: нет-нет… Я об этом даже и не думал… А я в ответ на его слова еще хмыкнул: как это не думал, разве судьба будет спрашивать. В один прекрасный день встретишь девчонку и поймешь, что пропал.

– У него же есть знакомая… Марина Байрюк. Его любовница.

Но Лисенков только махнул рукой.

– Не нужна она ему. Это он так… баловался. Всерьез он Маринку никогда не воспринимал. Мне достаточно было посмотреть на них вместе, как все встало на свои места. Проходная она у него… Больше и сказать нечего.

– Но она говорит, что была ему близким человеком. Они собирались пожениться.

– Ну мало ли что бабы скажут. Их хлебом не корми, дай поскорее парня охомутать. Уже в мечтах колечко золотое на пальце видят. А Филипп жених завидный был… Все при нем: и квартира, и тачка хорошая, и сам красавец. Извини, что я так говорю, но сегодня девахи, как ты знаешь, весьма меркантильны. Это не то, как мы с Вероникой поженились. Ни кола ни двора… Да ладно, что о нас-то говорить… Эх, Филипп. Ну как же так…

– Была ли у Филиппа другая женщина?

Николай Владимирович развел руками.

– Неизвестно… Не знаю… Хотя, впрочем… – Он запнулся.

– Что? – встрепенулся Павел. Ручка застыла над листом бумаги.

– Один раз я видел его с девчонкой. Как он на нее смотрел! Эх…

– Кто она?

– Не знаю. Я видел их на улице. На перекрестке. Хотел махнуть рукой, поприветствовать Филиппа, но машины скрыли нас друг от друга, а потом, когда я посмотрел на то место, где они стояли, там уже никого не было.

– Как она выглядела?

Николай Владимирович почесал в затылке.

– Такая шатенка. Среднего роста. Симпатичная… Больше ничего сказать не могу.

– Ясно. Значит, Филипп Рогов, имея постоянную любовницу, крутил роман еще с одной девушкой.

– Слушай, – непонятно почему разозлился на него Лисенков, – я не говорю, что он крутил романы. Просто я видел его с девчонкой. Может, это его давняя подруга. Одноклассница там или кто еще…

– Больше вы ее с ним не видели? В ваше поле зрения она не попадала?

– Нет.

– А вы ни о чем не расспрашивали?

– Послушайте, – почему-то снова рассердился Лисенков. – Я знаю, о чем можно было расспрашивать Филиппа, а о чем – нет. Я к нему в душу не лез. Дистанцию соблюдал.

– Хорошо. Я вас понял.

Внезапно Пашин собеседник обмяк:

– Как жалко пацана-то. За что его так?

– Будем выяснять.

– Поймают убийцу?

– Следствие будет использовать для этого все имеющиеся ресурсы. Может быть, вы вспомните что-то еще… Расскажите о том, как он был у вас, когда вы виделись в последний раз… Постарайтесь все обозначить по порядку. Ничего не перепутать. Для следствия это важно.

– Да, я все понимаю. Но сказать что-то особенное не могу. – Пиво было уже выпито.

– Еще закажем? – предложил Павел.

– Ни-ни. Я свою норму знаю. Печень берегу. Так что, начальничек, все в ажуре, как говаривала моя покойная Вероника… Филипп приехал. Посидел в гараже совсем немного, потом говорит дядь Коля пошли к тебе… Посидим там… Я немного замялся. Обстановка у меня не очень. Но Филипп словно понял, о чем я думаю, и сказал, что он на дизайн интерьера не смотрит. Я так сообразил, что он хочет немного расслабиться, уж очень задумчивый был, как не в себе… По дороге мы купили еды, Филипп купил… Пивко там… Пришли. Я стол накрыл. Посидели…

– О чем говорили?

– О машинах. О гонках… Потом кто-то позвонил, и Филипп заторопился… Вот и все. Кто бы знал, что вижу его в последний раз… – Голос Лисенкова дрогнул.

– Кем были его родители?

– Они умерли… Он был сиротой…

Павла терзало смутное недовольство. Что-то ускользало…

– Ладно. – Паша с шумом захлопнул блокнот. – Я вам оставлю свои телефоны. И личный, и служебный. Звоните, если что-то вспомните еще.

– Конечно…

Когда Павлу позвонила Анна и рассказала о пропавшей Ольге Шифман, он не поверил своим ушам.

– Так-так, – сказал он, проговаривая Аннины слова про себя. – Так-так.

Он-то помнил портрет убитого Филиппа Рогова с размашистой подписью внизу: Ольга Шиф…

В этом ритме, казалось, было успокоение. Или он ошибался? Какой там покой? Откуда? У них в родительском доме до сих пор висят часы, доставшиеся от бабушки. Старые, с маятником. Их тиканье всегда успокаивало.

– Давай встретимся, и ты мне все расскажешь по порядку.

– Конечно! – воскликнула Анна. – Где и когда?

– Откладывать не станем. Предлагаю сегодня. Я могу подъехать к тебе. Диктуй адрес. Где-то он у меня был записан, но скажи снова.

Встретила его не одна Анна – сразу три девушки. Три грации, отметил про себя Павел.

– Павел Рудягин. Следователь, – сказала хозяйка, глядя на гостей. – Надеюсь, он нам поможет. Я пригласила этих людей, потому что им есть что сказать. Как раз по поводу Шифман.

Представила своих знакомых – одна из них была галеристка, Александра Шалинская. Ее галерея называлась «Фиолетовое небо». Другую девушку звали Маргарита Мазен… Как объяснила Анна, она была ее знакомой, сталкивались по одному делу, которое распутывало «Клио». После этого Анна обратилась к галеристке.

– Наверное, первой должна сказать Александра.

Рассказ владелицы арт-галереи «Фиолетовое небо» был краток, монолог прерывался возгласами и восклицаниями.