Борис Старлинг - Видимость

Ни суеты, ни агонизирующего предсмертного крика; просто была одна минута и ушла следующая.

Ханна какое-то время молчала, теряя сознание. Теперь, внезапно, ее обильно вырвало на пол, а затем изо рта пошла пена, глядя на Герберта дикими глазами, не менее пугающими из-за того, что она была незрячая. Она ударила сначала одной рукой, потом обеими, и, наконец, ногами, и даже Дерек и Герберт вместе с трудом могли ее подчинить.

"В чем дело?" - крикнул Герберт.

«Судороги довольно часто случаются при вдыхании дыма», - крикнул в ответ Дерек. Почему-то это знание не давало Герберту никакого утешения.

Все еще держась за Ханну одной рукой и проверяя, не собирается ли Герберт ослабить хватку, Дерек отвязал тело старухи от носилок и перекатил его так же осторожно, как и он.

мог на пол; нежно к чувствительности двух других пациентов, наблюдавших за этим поворотом событий с каким-то безропотным ужасом.

Дерек и Герберт положили Ханну на носилки и сумели заправить ее конечности под ремни; не то чтобы это могло удержать ее, если бы она действительно была настроена, но это было лучше, чем ничего.

Она помчалась еще немного, а затем остановилась так же резко, как и начала.

Какое-то ужасное мгновение Герберт опасался худшего, но затем он услышал ее дыхание и понял, что она снова потеряла сознание.

"Что еще?" - бормотал он Дереку. «Кома? Смерть? Мы не можем остановить это здесь, не так ли? "

Дерек покачал головой. «Только когда мы доберемся до больницы, сэр».

«Скорая» снова остановилась, и даже когда мысль о том, что собирался сделать Герберт, пришла ему в голову, он уже открывал заднюю дверь, идея и действие слились воедино. Он подбежал к передней части машины, распахнул водительскую дверь и забрался внутрь.

«Дерек, я…», - начал Родни, а затем увидел Герберта. "Что, черт возьми, ты делаешь?"

Герберт резко толкнул его по скамейке. «Где мы, Родни?»

"Вы безумец. Убирайся отсюда ».

- Там два человека мертвы, Родни, и, возможно, это еще не конец. Так скажи мне, где мы, черт возьми ».

Пятно света перед ними сжалось и погасло; сигнальная ракета погасла.

Через несколько секунд в окне появилась женщина-вспышка, такая же почерневшая и грязная, как и все остальные.

- Чертовски типично, - начала она, слишком измученная, как и Родни, чтобы сразу заметить присутствие незнакомца. «Прямо посреди моста Блэкфрайарс» - мост Блэкфрайарс? - подумал Герберт. Мост Блэкфрайарс! Они были в милях от Сохо. Туман не столько вызвал хаос, сколько перевернул мир вверх ногами - "и это последняя из моих вспышек".

Это было также последним, что Герберт видел вспышку женщины; ее глаза расширились, а рот опустился от удивления, когда он ускорился с видом более гладким и энергичным, чем когда-либо удавалось Родни.

Это Ханна подала Герберту идею. Ну, не она сама по себе, а то, как она ехала по улицам, сочетая неистовую концентрацию и память. Герберт знал Лондон по крайней мере так же хорошо, как и она, после долгих лет выслеживания в городе нежелательных людей. Однако до этого тумана у него никогда не было причин проверять свою способность преодолевать его вслепую.

Он мог добраться до Гая практически по главным дорогам: прямо через то, что осталось от моста Блэкфрайарс, а затем на восток по Саутварк-стрит, вплоть до станции Лондон-Бридж. На дороге будет очень мало машин, если таковые будут. Во всяком случае, ни один из них не двигался.

Другое дело - флотилия брошенных машин, но по крайней мере большая их часть будет пуста.

Риск? Определенно. Расчетный? Если бы кто-то был благотворительным, да.

Что касается тех, кто в машине скорой помощи; ну, двое из них уже были мертвы, и Герберт понятия не имел, насколько Ханна была близка к тому, чтобы присоединиться к ним.

Единственное, что он знал наверняка, это то, что он никогда, никогда не сможет простить себя, если он просто будет сидеть и смотреть, как она умирает. Лучше что-нибудь с этим сделать и знать, что он пытался.

Нет, подумал он, даже этого будет недостаточно. Он не мог представить себе, что бы он почувствовал, если бы она тогда вздохнула в последний раз. Это прикончит его.

И так, как в огне, он пошел вперед, потому что это был единственный выход.

Он двинулся со скоростью, которая была бы нормальной в повседневных условиях, но которая в темноте казалась определенно самоубийственной.

Родни кричал на Герберта, что он сумасшедший, он собирался убить их всех.

Затем Родни бросился на Герберта и схватился за руль, но Герберт ударил его по голове полузакрытым кулаком, и Родни понял, что нападение на него только ухудшит ситуацию.

Внезапно появился светофор, и Герберт резко повернул руль влево.

«Скорая помощь» свернула за угол с визгом шин и, несомненно, какофонией подобных звуков из заднего отсека, но Герберт слишком сильно концентрировался, чтобы обращать на них внимание.

Когда они проезжали под железнодорожным мостом, по которому рельсы от магистральной станции Блэкфрайарс к северу от реки, слышалось легкое эхо, и Герберт пытался вспомнить, какой длины была эта дорога - Саутварк-стрит и в какую сторону она изгибалась.

На рациональном уровне он знал, что это безумие. Видимость была слишком плохой, чтобы избегать объектов при торможении, а не на той скорости, на которой он ехал. Ему пришлось свернуть туда и сюда, как если бы скорая помощь была уловкой, стараясь не поддаваться металлическому нытью, когда он скреб по стенке припаркованного «Воксхолл Велокса», и игнорируя бормотание Родни, когда пешеход выскочил на несколько дюймов от их бампера.

Первая серьезная ошибка Герберта станет для них последней. Если бы он врезался во что-нибудь спереди, он и Родни оба вылетели бы через лобовое стекло. Если он слишком резко свернет, то скорую помощь перевернет на крышу. Любой из них мог быть фатальным.

Убил бы Герберт остальных в машине скорой помощи, чтобы спасти Ханну? Он не мог знать. Но да, он был готов рискнуть ради этого своей жизнью; его тоже.

По любым разумным стандартам это было ужасно и высокомерно безответственно; но Герберт бросил вызов любому мужчине, который когда-либо любил сказать ему, что он не сделал бы того же.

Они плыли между светофорами и припаркованными автомобилями, полагаясь только на надежду, что они одни и что за ними наблюдает высшая сила.

Еще одно гулкое эхо, когда над головой появился и исчез еще один мост; Он вспомнил, что снова железнодорожный мост, на этот раз ведущий к Лондонскому мосту и Кэннон-стрит.

Он знал, что после этого моста дорога немного поворачивает влево, и поэтому повернул колесо в том же направлении; ни на мгновение раньше, потому что как только он это сделал, он мельком увидел твердую каменную стену, скользящую по его окну.